Закон вселенской подлости - читать онлайн книгу. Автор: Елена Логунова cтр.№ 20

– Ну, хорошо, а куда подойти-то? – сдался Гавросич.

– В сберкассу на Ленинской, 38, только обязательно сегодня до восемнадцати часов, лучше даже до семнадцати тридцати.

Гавросич хотел было пожаловаться, что Ленинская, 38 – это другой конец города, но писк-лявый голос в трубке не дал ему возможности возроптать.

– Только паспорт обязательно возьмите! – сказал он.

И упоминание главного гражданского документа убедило Гавросича, что дело серьезное, не какой-нибудь жульнический развод.

Собираясь к выходу, он уже прикидывал, на что потратит случайные деньги, и вышел из дома в превосходном настроении.

– Чего сияешь-то, как самовар начищенный? – бесконтактно, одним наметанным глазом, определив нетипично повышенный градус настроения соседа, поинтересовалась любопытная баба Вера.

Гавросич, и впрямь довольный, щедро поделился новостью:

– Не поверишь, баб Вер, позвонили мне из сберкассы, нашли какой-то забытый счет, а на него мне компенсация начислена! Вот, бегу получать!

– Ну, беги, беги, – одобрила баба Вера и тоже ощутила возбуждение.

Ежели в сберкассе ревизия какая случилась, может, тамошние девочки и ей, старой, чуток деньжат наскребут по сусекам?

Мобильного телефона у бабы Веры не имелось, и для звонка «банковским девочкам» старушке пришлось идти к домашнему аппарату.

Катерине повезло трижды.

Во-первых, добрая женщина Маргарита в регистратуре травмпункта благосклонно приняла «подарочек» и без труда добыла адрес исколотых кактусом девиц.

Во-вторых, оказалось, что обе девицы проживают по одному адресу, что сразу же увеличило шансы найти искомое с первой попытки.

В-третьих, во дворе нужного дома было пусто, и Катерина пришла и ушла невидимкой.

А девиц не оказалось дома – вот тут ей не повезло.

Катерина проявила настойчивость и давила на кнопку звонка, пока палец не побелел, но за дверью было тихо.

– Никого, – огорчилась Катерина.

Ни чад, ни домочадцев, ни домашней собачки…

Хм… Никого-никого…

Катерина еще осмысливала этот факт, а рука ее уже сама собой поползла в сумку. Пальцы сомкнулись на увесистой связке, за которую Вовка дразнил супругу ключницей.

Алкаш неблагодарный, мог бы и поуважительней относиться к супруге-труженице: каждый ключик на связке означал еще одну квартиру, куда Катерина регулярно приходила делать уборку!

Зарабатывать копеечку на себя и на того вечно пьяного парня было трудно, так что Катерина сбивалась с ног, бегая по хаткам с тряпкой и ведром. На данный момент у нее на обслуживании было одиннадцать квартир, и от каждой – от двух до четырех ключей. Всего тридцать пять ключиков, и все разные…

А тут в двери всего-то одна скважина, с виду самый заурядный английский замок…

– Это, конечно, нехорошо, – пробормотала Катерина, машинально перебирая ключики в поисках подходящего. – Это даже очень плохо, но я же только посмотрю, я проверю, и, если моего кактуса там нет, я даже не прикоснусь там ни к чему…

Трень!

Восьмой по счету ключик мягко провернулся в замке.

– Это судьба! – сказала Катерина, перекладывая уголовную ответственность с себя на Фортуну.

Локтем, чтобы не оставить отпечатков пальцев, она толкнула дверь, вошла в квартиру и привычно определила, где в ней светлая сторона.

Пропавший кактус обнаружился в маленькой комнате.

– Нашелся, мой родной!

Угрызения совести покинули Катерину без следа. Правильно она сделала, что вошла в эту квартиру без спроса и разрешения!

Правомочность изъятия своего горшечного растения из чужого жилища законная владелица кактуса даже не рассматривала. Однако она проявила определенную щепетильность, не прихватив посудину, в которую зачем-то затолкали горшок новые хозяева. Чтобы освободить кактус, пришлось приложить усилия, тем не менее вся спасательная операция заняла не больше десяти минут.

Хорошая уборщица бывает экипирована не хуже Джеймса Бонда. У Катерины нашлись и плотные резиновые перчатки, чтобы защититься от колючек, и щеточка, чтобы замести следы, и душистый аэрозоль, чтобы перебить запах собственных духов. А кактус вместе с горшком прекрасно поместился в сумку-тележку.

Приближающихся шагов и звука открываемого замка Катерина не услышала.

Внезапно дверь распахнулась и наступила немая сцена, как у классика.

Катерина при виде двух разновеликих фигур на пороге подумала, что явились хозяева квартиры, и от неожиданности и испуга замерла столбом.

Здоровяк и карлик, неожиданно узрев в прихожей тетку в резиновых перчатках до локтей и с флаконом освежителя воздуха, тоже опешили, но хотя бы не потеряли дар речи.

– А это еще что за женщина? – с претензией спросил здоровяк.

– Уборщица? – оценив аксессуары, предположил карлик.

– Откуда она взялась?

– Пришла по вызову?

– Откуда у деда деньги на женщин по вызову?!

Тут Катерина обиделась, ожила и заявила:

– Не знаю, за кого вы меня принимаете, но я женщина порядочная! – Тут она покосилась на сумку с экспроприированным кактусом и несколько сбавила тон: – А впрочем, не хотите уборочку, так и не надо! Живите в свинарнике!

Она гордо вздернула подбородок и пошла, громыхая колесиками сумки-тележки, на обидчиков. Те расступились, пропуская оскорбленную даму, и, одинаково скривив шеи, смотрели вслед Катерине, пока та не удалилась.

– Чуть-чуть не провалились! А все ты! – выдохнул здоровяк и отвесил карлику подзатыльник. – «Никого нет дома, никого нет дома!» Между прочим, тетенька могла поинтересоваться, кто мы такие!

– Надеюсь, она обиделась так сильно, что ушла безвозвратно и уже никогда ничего не расскажет хозяевам, – пробормотал карлик.

– Заходи уже, – досадливо позвал его здоровяк и, дождавшись, пока товарищ войдет в квартиру, аккуратно и бесшумно закрыл входную дверь.

В цирк мы приехали немного рано и дожидались начала представления в холле. Мы с Юлей отвлеклись на рыбок в аквариуме, а Эдик взял со стойки бесплатную газету.

Юля, увидев, чем увлекся наш новый товарищ, презрительно оттопырила нижнюю губу:

– Фу, Эдик, что за гадость ты читаешь?

– Почему сразу гадость? – Эд смутился и попытался спрятать газету за спину.

– Это не гадость, а просто макулатура, – я несколько смягчила суровую критику.

Будучи библиотекарем, я питаю к печатному слову неистребимое уважение. Даже если речь идет о бульварном листке, я признаю за ним право на существование. Другое дело, что такую газету я не стану архивировать для хранения, а положу в коробку для сбора вторсырья.