Хромосома Христа, или Эликсир бессмертия - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колотенко cтр.№ 94

– Милый, милый мой Реет! Все это так, просто дух захватывает. Но ты знаешь, что жизнь гораздо сложнее твоих сказочных сооружений. Знаешь, знаешь, ты же у нас ум.

Аня сжала мои пальцы и снова заглянула в глаза.

– Скажи честно: все эти твои конструкции из хрусталя и бетона, все эти стальные сваи, эти фермы и мосты, канаты и тросы, быки и леса, все эти пирамидальные, сверкающие полировкой гранитные глыбы – это же… ловушка. Утопия чистой воды! Ну, скажи! Сам-то ты веришь в реальную возможность построения своего рая?

– Credo, quia absurdum est, – выпалил я, – верю, потому что нелепо.

– Вот-вот… Нелепо!

Наступило молчание. Мне ничего не оставалось, как только отвести взгляд в сторону и сглотнуть слюну. Но потрясение (она мне не верит!) длилось только секунду, долю мгновения. Я понял, что пришло время последней козырной карты. Мы уже сидели в машине, я взял ее руку.

– Анна! Анечка! Анюта!..

Я удивлялся самому себе: я не мог сдержать себя!..

– Ты делаешь мне больно.

– Да-да, ты прости… Слушай, слушай же!..

– Не ори ты так, я прекрасно слышу.

Я умолк, не зная с чего начать.

– Большая половина человечества, – затем произнес я, – христиане, это те, кто слепо верит в Христа.

Аня подняла брови и посмотрела на меня так, будто слышала это впервые. Но я не замечал ее удивления. Это «слепо» прозвучало фальшиво, но я часто использовал его в разговорах о вере для большей убедительности, и не стал и на сей раз отказываться от него.

– Он у каждого в сердце, – продолжал я, – но не перед глазами. К нему невозможно прикоснуться. Доктрина христианства основана на вере, и каждый день, каждую йоту времени верующие должны, это закон их существования! подтверждать эту веру молитвой, ритуалом, изучением священных писаний и т. д. и т. п. И вот я, мы с тобой, им, неверам, покажем живого Христа! Представляешь!? Как вот эту карту…

Я взял карту туристских маршрутов и ткнул ею Аню в предплечье.

– …вот как эту твою расческу, как пачку сигарет или вот эти твои побрякушки…

Все, что я перечислял, я брал с мест, где эти предметы лежали и поочередно вручал их Ане, а она спокойно брала их и складывала рядом с собой на сидение.

– Как Папу римского, как Алена Делона или вон того лысого типа, бегущего трусцой вдоль автобана, будто запах выхлопных газов ему приятнее аромата лесной фиалки.

Аня включила зажигание.

– Живой Христос! – прошептал я, – это второе пришествие! Разве это не стоит наших усилий и трат и разве это не перевернет нашу жизнь? Поэтому я и верю. Crede ut intelligas! Верь и ты, чтобы понимать! Чтобы понимать, нужна вера, не так ли?

Аня, провожая взглядом марафонца, включила первую передачу.

– Постой, – потребовал я, – ответь: ты веришь?

Пальцами левой руки я взял ее за локоть. Она вернула рычаг передач в исходное положение и выключила зажигание. Мы молчали.

– Представь себе своего Наполеона, – сказала она, рассматривая теперь небо, – с мобильным телефоном в руке. Он же упадет в обморок, услышав голос своей Жозефины из какого-то серебристого пластикового коробка. И у меня есть еще множество возражений.

Мы уже, набирая скорость, мчались так, что в ушах свистело.

– Ты не могла бы ехать потише! – крикнул я.

Аня сбавила газ.

– Пожалуй, ты прав, – сказала она, – я уже привыкла ехать по жизни без тормозов и не замечать этого. Ты прав и в том, что жизнь сволочная, продажная, мерзкая, что ее нужно менять, но возвращать к жизни тех, кто давно из нее ушел… Зачем? Они были и они ушли. Они сделали все, на что были способны. Их следы уже не смоют никакие дожди. Зачем же?.. Я не вижу смысла, будь со мной честным, скажи: в чем тут соль?..

– Вся соль в том, – возражал я и снова седлал своего коня.

Чтобы нас лишний раз не беспокоили, Аня отключила телефон, но иногда, вдруг что-то вспомнив, сама куда-то звонила, то быстро и озабочено говоря по-французски, то вдруг просто хохоча в трубку, на ходу решая какие-то неотложные вопросы. И я думал, как нелегко мне с нею придется в дальнейшем. Даже смех ее был французским.

– Твоя Пирамида блистательна! Но у каждого власть имущего она своя. Никто тебя и слушать не станет. Ты же знаешь наших вождей, их убогость и серость, ты послушай их речи… Их ты не переубедишь никогда, а без них не построишь.

– Но я знаю истину.

Я сказал это и сам удивился. Но что сказано, то сказано.

– «Что есть истина?». Помнишь Пилата? Истина – это Бог! Ты готов стать Богом? Вспомни Иисуса. Не было и нет пророка в своем отечестве. Ты будешь изувечен, оплеван, растоптан, распят. Ты готов к этому? Но сперва надо стать ну хотя б президентом. Я не верю, что тебе это удастся. Ты станешь только фараоном своей пирамиды и будешь заживо в ней погребен. Зачем это тебе? Ты же не станешь, надеюсь, революционером?

– Разве что революционером сознания…

Какое-то время мы молчали, затем Аня сказала:

– Тебе, я знаю, плевать на истину, и за это я тебя люблю. И, знаешь, мне кажется, я уже готова идти за тобой, да-да… Даже если мы и не изменим историю. Чем ты берешь?

– Прекрасно! Идем!..

– Но ты же ни во что не веришь!

– Неправда – в тебя!

– Ах, какая прелестная музыка! Реет, нельзя доверять человеку, которого ты любишь.

– Ты будешь разочарована – я как раз так не думаю.

Снова наступила тишина. Я ждал, что она, в конце концов, выскажет свое мнение о Пирамиде.

– Знаешь, – наконец тихо произнесла Аня, – мне кажется, ты строишь корабль, для которого в мире еще нет ни одной пристани.

Она мне не верила. Она не верила ни в нашу Пирамиду, ни в какую-то там сверкнувшую вдруг во тьме мою истину. Нет. Для нее истина давно была открыта, ее истина – та трудная, но и счастливая необходимость, которая заставляла светиться глаза всех, с кем ей приходилось иметь в этом мире дело и делить грубый хлеб повседневности.

Так, то журя, то потакая и льстя друг другу, мы с невероятным наслаждением, я бы сказал с упоением, проводили эти вдруг свалившиеся на нас с Неба и стремительно теперь летящие, счастливые дни. Часы и минуты. Да, эти неповторимые мгновения…

Вернулось прошлое?..

Все мысли о Юле просто испарились… Надо же!

– Ты, в конце концов, можешь объяснить, что из себя представляет эта твоя Пирамида!

Господи, Боже мой! Значит, лед тронулся, если она задает такие вопросы!

– Пирамида – это… это наша силиконовая долина. Но только не долина, плоская как неудачная шутка, а вся в пупырашках, в холмах…

– В пупырышках?