Хромосома Христа, или Эликсир бессмертия - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колотенко cтр.№ 89

– Мы всегда стараемся вернуть то, что вернуть уже нельзя, – задумчиво произнесла Аня. – Невозможно идти вперед и держаться за прошлое. Вот и ты бросился наутек, но прошлое поймало тебя за рукав: от меня не сбежишь!

Она крепко сжала мне руку и заглянула в глаза.

– Не сбежишь?

– Теперь – никогда! – сказал я. – Я за этим приехал.

– Зачем?..

Улицы были уже пусты, спать не хотелось, и мы не чувствовали никакой усталости. В каком-то уютном скверике нашлась одинокая, ожидающая нас скамейка, на которую мы, не сговариваясь, присели передохнуть и еще раз поцеловаться перед тем, как отправиться домой. Уже светало, и руки мои, конечно, ослушавшись меня, стали блуждать по ее спине в поисках каких-то застежек и тут же нашли упрямую, неподвластную пальцам молнию, которую Аня сама помогла расстегнуть, и вскоре и мы в это поверили – вдруг, мы оказались совсем голыми, как Адам и как Ева, голыми настолько, что ее нежная кожа казалась горячей на этой неуютной скамейке под раскидистым платаном, где ни один любопытный листик не шевельнулся, чтобы не спугнуть наши чувства, и нам не было холодно в этих парижских предрассветных сумерках до тех пор, пока нас не разбудили первые птицы. Мы спали, свернувшись в клубок, и было неясно, как этот клубок из двух любящих жарких тел мог держаться на этой неуклюжей остывшей скамейке. Мы спали «валетом», и я, как заботливый отец, отогревал своими ладонями и дыханием ее глянцевые мерзнущие голени и колени.

– Что это было? – просыпаясь сонно спросила Аня, кутая себя в мой пиджак, – просто ужас, какая-то жуть…

– Варфоломеевская ночь, – сказал я.

– Похоже, – буркнула она с удовольствием, не открывая глаз, – и если говорить sans phrases [18] , ты зарезал меня.

«Разве ты не этого хотела?». Я только намеревался задать свой вопрос, но он мог совсем ее разбудить, и я промолчал. Это была ночь любви и воспоминаний. И хотя я читал эту книгу с закрытыми напрочь глазами, кожа пальцев и губ открывала мне те страницы, что когда-то были бегло прочитаны, как стишок из школьной программы, прочитаны и забыты, и вот моя кожа будила теперь воспоминания тех далеких дней, которые казались забытыми навсегда. И память моя проснулась. Я вспомнил и эти плечи, и эти колени, и эту атласную упругость кожи, и ту же россыпь, россыпь милых родинок вдоль белой линии белого живота, родинок, сбегающих маленькой стайкой одна за одной к пупку, точно божьих коровок, спешащих к роднику. Я вспомнил и этот родник, источник прежних моих наслаждений… Как я мог его забыть?

– А что это у тебя на плече? – спросил я, указав глазами на татуировку.

– Крестик, сказала Аня.

– Вот видишь, – сказал я, – ты уже тоже… Меченая Небом…

– Да…

Это был праздник, рай!

Уже когда стало светать, мы нашли нашу машину и покатили домой. И снова, еще не успела закрыться входная дверь, снова набросились друг на друга, сон пропал, и мы не слышали ни звона, случайно задетой моим локтем и разбившейся о паркет хрустальной вазы, ни хлещущей через край ванны теплой воды, не видели разбросанных по всей спальне наших одежд… Запах сгоревшего кофе привел Аню в чувство…

– Содом и Гоморра, – сказала она и помчалась в кухню.

– Гибель Помпеи! – согласился я.

Затем она кому-то звонила, я не прислушивался.

Потом мы отсыпались… Когда меня разбудил телефонный звонок, я лежал рядом с ней совсем голый. Будто от самой скамейки и до этой постели я топал по всему городу без клочка одежды. Я видел ее обнаженное плечо, шею, сбившиеся на бок роскошные рыжие волосы. Она спала на правом боку, но когда зазвонил телефон, тотчас проснулась и, не открывая глаз, стала ощупью искать трубку на стекле журнального столика.

– Да, – сказала она и стала слушать.

Мой телефон пиликнул еще несколько раз. Она по привычке взяла свою трубку и, естественно, не могла ничего услышать. Затем сообразила в чем дело.

– Это тебя.

Я смотрел на светлые шторы, по которым смеясь прыгали солнечные зайчики. Она повернулась на левый бок и, улыбнувшись сквозь дрему, открыла глаза.

– На, держи, это тебя, – повторила она, положив свой и подавая мне мой телефон. И с головой уползла под одеяло.

Снова звонил Жора.

– Ты купил мне подарок?

– Слушай! – сказал я и рассмеялся.

– Шутка, – сказал он, – ты надолго там обосновался? Обабился что ли? Здесь работы полно…

Он коротко сообщил о своей поездке в Японию и уже сегодня, в четверг, уточнил он, ждал меня в лаборатории. Как, впрочем, мы и договаривались.

– Тут тебя поджидает сюрприз. Наш миленький Вит… Жадный он у тебя!

– Я знаю, – сказал я, – он мне звонил. Он просит очередной миллион.

– Дай ему половину, – сказал Жора, – пусть подавится.

– Сам дай.

– Ладно, приезжай, разберемся.

– О'кеу, – поставил я точку в разговоре.

Мне не хотелось ничего объяснять, и я сказал, что перезвоню позже.

– У тебя такой тон, словно ты стоишь под венцом в храме Парижской Богоматери.

– Так и есть.

– Я рад за тебя, – сказал Жора, – очень рад. И пока пишет твой карандаш, ты должен, не покладая рук, трудиться, трудиться…

Жора был весел, видимо, у него появилась уверенность в том, что дела наши сдвинуться с мертвой точки.

Наконец мы выспались и теперь просто молча лежали рядом, глядя в потолок.

– Ты – чудо! – прошептала Аня, приподнимаясь на локоть, – знаешь, я… Что это у тебя?

Она глазами указала на мою голень, где красовался тот злополучный шрам от пули, настигшей меня в Валетте.

– А, так… ерунда, – сказал я, – Мир хотел ухватить меня за лодыжку.

Чтобы коснуться пальцами ее лица, мне достаточно было протянуть лишь руку. Аня улыбнулась, затем снова устроилась со мной рядом, прижавшись всем телом. Я обнял ее…

– Это было, как если бы ты построил свою Пирамиду? – спросила она.

– Что?

Я думал, она спросила о шраме, но тут же сообразил, что спрашивала она о прошедшей ночи.

– Как будто бы я на нее взошел, – поспешил я с ответом.

Аня закрыла глаза и вдруг, улыбаясь, взяла обеими руками край одеяла и укрылась с головой. А я встал, и теперь уже думая о том, что сказал Жора, направился в ванную.

– Этот Жора твой – разрушитель, – донеслось из-под одеяла.

– Да, – согласился я, – в этом ему нельзя отказать.

И вот что мне еще тогда пришло в голову: общение с Аней доставляло мне истинное наслаждение.

Юле я так и не позвонил.