Хромосома Христа, или Эликсир бессмертия - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колотенко cтр.№ 72

– Ей угрожает опасность, она даже не подозревает, что ее ждет в ближайшее время.

Мы вошли в гостиную и, не снимая верхних одежд, стояли друг перед другом, враги, с опаской взирая в глаза друг другу, выискивая во взглядах каждого тропинки мирного сосуществования или вражды. Убедившись в том, что я не причиню ей вреда, она взяла тон не только хозяйки квартиры, но и хозяйки положения и даже попыталась выставить меня вон.

– Я сейчас позвоню в милицию и на этом все кончится.

В ее голосе появились нотки уверенности, и мне ничего не оставалось, как в подробностях расписать жуткую картину расправы над Аней каких-то мафиози, с которыми вот уже много лет подряд Аня сотрудничает.

Я называл имена и улицы Парижа, килограммы гашиша сыпались из моих уст, как песок из ковша, шелестели тысячи франков и долларов, лились реки алкоголя и спермы. Чего только не придумаешь ради достижения цели! Я понятия не имел, откуда в моей голове вдруг вызрели эти жуткие факты. Чем дольше я говорил, тем больше в моих словах было правдоподобных подробностей, которым невозможно было не верить. Я поражался собственным выдумкам, искренне веря и сам во все сказанное.

– И сейчас ее жизнь в ваших руках. Вы ведь не можете не знать, чем живет сейчас этот мир: нефть, газ, оружие, наркотики… От этого никуда не скроешься, живя не только в Париже, но и в самом заброшенном и утлом городишке. Мы все теперь, Наталья Сергеевна, замешаны в этом дерьме.

Последнюю фразу я произнес для убедительности и, возможно, она и произвела на нее (я, как Шерлок Холмс, узнал ее имя и отчество из поздравительной открытки, случайно попавшейся мне на глаза) такое сильное впечатление. На удивленный немой вопрос, возникший в ее серых округлившихся глазах, я ответил устойчивым взглядом и глубокомысленным молчанием, мол, знай наших, мы обо всем хорошо осведомлены. Прошло несколько напряженных минут, мы обменялись еще парой ничего не значащих фраз, наконец, она предложила:

– Хотите чаю?

Вопрос был задан, как свидетельство полной капитуляции, и мне ничего не оставалось, как снять куртку и следовать за хозяйкой в ванную, чтобы вымыть руки. Через час мы уже дружно болтали, попивая чай с абрикосовым вареньем, и она даже порывалась позвонить Ане, хотя была убеждена, что в такое время поймать ее будет трудно.

– Она не берет трубку, а ловить ее нужно с часу до двух, днем. Семь звонков в тринадцать пятнадцать или в тринадцать сорок пять. Это наше условное время. Кроме выходных дней. Я звонила ей буквально вчера, после вашего звонка, но не поймала. А сегодня не получилось…

– Извини, – говорит Лена, – чайник закипел. Тебе сколько сахара?

– Как всегда.

В тот же день, поздно ночью я вернулся в Москву. Когда я рассказал Жоре о своих успехах, он только пожал плечами.

– Ты едешь в Париж? – спросил он, листая какой-то красивый журнал.

– Завтра же.

Он отложил журнал в сторону, посмотрел на меня, думая о чем-то своем и сказал:

– Я с тобой.

– Правда? – искренне обрадовался я.

– Я с вами? – спросила Юля.

Жора только поморщился.

Если он настроен лететь со мной в Париж, значит он согласился с моими доводами о необходимости поиска Ани и Юры, и Шута… Да, другого пути нет. Это еще раз утвердило меня во мнении, что только наш коллективный разум способен сдвинуть нас с мертвой точки. Я просто забыл, что всегда так думал, я это знал наверное, у меня просто голова была забита другим, а теперь и Жора был на моей стороне. В конце концов, у нас не было никаких оснований не доверять нашей интуиции.

– Да, – сказал Жора, – правда.

И улыбнулся своей роскошной улыбкой.

Я рассказывал ему о Париже: Сена, Елисейские поля, Эйфелева Башня, Жанна д'Арк, Нострадамус, Наполеон, Жорж Санд, Бальзак, Лувр, Гоген, Генри Миллер, наконец, Жан Батист Гренуй…

– А что, твоя Эйфелёвая башня, – ёрничал Жора, – еще не упала? Ей давно пора уже в Пизу, к своей кривоногой сестренке.

– Стоит, – сказал я, – стоит как… как…

– Ты рассказываешь о Париже так, словно… Ты был там хоть раз?

– Я и сейчас там, – сказал я.

Это была правда! Казалось, что утро никогда не наступит. Было около трех часов ночи, когда мы улеглись наконец спать. Жора еще дымил сигаретой, время от времени озаряя малиновым светом сигареты лабораторные стены и потолок, а я лежал с открытыми глазами и представлял себе нашу встречу с Аней. У меня не было полной уверенности, что наш приезд ее обрадует, и все же я надеялся на ее помощь. Без ее рук, ее тонких пальчиков, без ее чутья и материнской заботы о наших клеточках, у нас ничего не выйдет, решил я, и с этой мыслью закрыл глаза.

– К ней нужно дозвониться, – сказал Жора, – обязательно дозвониться, чтобы не насмешить людей. Ты уверен, что тетка не подсунула тебе липовый телефон?

У меня этой уверенности не было, но я загорелся предстоящей встречей с Аней, и меня уже трудно было остановить. Даже если мы не найдем Аню, поездка будет оправдана только тем, что мы побывали в Париже. Вот какую роскошь я хотел себе позволить. Итак, завтра – Париж! Вот единственная мысль, которая перечеркнула все мои тревоги и хлопоты!

– Хорошо, – сказал я, – завтра дозвонимся.

– Сегодня, – сказал Жора, и слышно было, как он повернулся на бок.

Каштаны Парижа ничем не отличаются от каштанов Киева. Ничем. Даже язык, на котором они шепчут тебе приветные слова, точно такой же, хотя вокруг звучит французский прононс и впечатление такое, будто даже голуби на Рояль де Палас воркуют по-французски. Мы с Жорой уже третий день жили близ виллы Боргезе, той самой виллы, где полвека тому назад Генри Миллер приветствовал своих героев «Тропика рака» потоками спермы из своего железобетонного фаллоса. Мы совершили паломничество в этот праздник, который, как ты понимаешь, всегда с тобой… Аню мы нашли сразу.

– Ань, привет, это я, – сказал я по-русски, как только в трубке раздался ее голос.

– Привет, – сказала она и умолкла, видимо, вспоминая мой голос.

Чем я мог ей помочь? Разве что этим:

– В баню с нами идем?

Трубка какое-то время молчала, затем коротко запиликала. Я набрал номер еще раз.

– Привет, – повторила она и тут же спросила:

– Я тебя знаю? Ты кто?..

– Реет.

Трубка молчала.

– Алло, – сказал я, – это я, правда.

Затем произнес на чистом французском:

– Я здесь, в Париже, я совсем рядом. Это тоже правда.

Встреча была назначена на шесть вечера. Мы были безумно и искренне рады снова видеть друг друга. Я ее сразу узнал. Эти широко открытые на мир, огромные, синие, как море, сияющие радостью встречи глаза…