Археология оружия. От бронзового века до эпохи Ренессанса - читать онлайн книгу. Автор: Эварт Окшотт cтр.№ 82

Таким образом, каким бы ни было остальное снаряжение воина, именно цена лошади и ее сбруя определяли его статус, по крайней мере в том, что касается платы за службу. В таком случае, что же входило в столь важный разряд «покровов»? Еще в конце XII в. встречается несколько упоминаний о боевых конях, покрытых чепраком из кольчужного полотна, но это превратилось в постоянную практику только в середине XIII в. Приблизительно начиная с 1220 г. и далее большую часть лошадей изображали затянутыми в материал наподобие рыцарской котты. Можно сделать вывод, что иногда в таких случаях использовалось кольчужное полотно, а иногда – стеганый материал наподобие того, из которого изготавливали гамбезоны. Превосходное изображение снаряженной таким образом лошади можно найти, если взглянуть на статую над гробницей Гранде делла Скала (погибшего в 1329 г.) при битве в Вероне. Мэттью Парис (приблизительно 1250 г.) рассказывает, что во время сражения при Нуова-Кроче в 1237 г., в котором столкнулись имперские и миланские войска, «достойный доверия итальянец утверждает, что миланцы вместе со своими вассалами выставили 6 тысяч тяжеловооруженных всадников на лошадях, закованных в железо». Ордонанс Филиппа Честного (1303 г.) гласит, что каждый держатель поместья с рентой 500 ливров должен был участвовать в защите королевства.

В конце XIII в. впервые встречаются упоминания о защитном приспособлении для головы коня, напоминающем более поздний шамфрон. В свитке, посвященном правилам безопасности, принятым на Виндхорском турнире 1278 г., встречается самое первое упоминание об этих так называемых «Copita» из кожи, подогнанных по форме к лошадиной голове. Затем они снова появляются в 1301 г., под названием «Testerae», в документе о передаче сэру Уильяму де Лейбюрну замка Монтгомери.

Основная и практически единственная функция боевого коня – работать в качестве подвижной, хорошо тренированной и исключительно чуткой к любому движению всадника платформы, с которой он мог вести бой. В начальных главах мы уже говорили о том, что для этого предметом первой необходимости были стремена; по мере того как доспехи становились тяжелее, седла все сильнее возвышались над холкой лошади, так что седоку не было необходимости держать ноги разведенными под таким широким углом; короче говоря, его посадка в седле больше напоминала ту позу, которую он принял бы, сражаясь пешим. Седла, которые мы видели на рисунках из манускриптов начиная с X и до XIII в., очень мало отличаются друг от друга в основных деталях; до появления пластинчатых доспехов высота седла оставалась без изменений.

Рис. 138. Статуя св. Георгия. Замковая площадь, Прага. 1370 г.

Превосходный экземпляр, глядя на который можно ясно понять и конструкцию самого предмета, и способ, которым усаживался туда всадник, – это статуя св. Георгия в Праге. Ее сделали чуть позднее 1370 г., поэтому в действительности описание этого монумента следовало бы включить в следующую главу, но она так хорошо подходит для иллюстрации посадки средневекового воина, что я все же упомяну ее здесь (рис. 138).

Между 1300-м и 1500 гг. произошел медленный переход от средневекового мира к тому, в котором мы живем сейчас; на искусство ведения войны он повлиял так же, как и на другие сферы человеческой жизни. Возможно, наиболее значительным из факторов, повергшим в прах все древние традиции средневековой техники боя, было изобретение большого лука и то, что он оказался в руках уэльских и английских крестьян, которыми командовали блестящие и дальновидные вожди. Большой лук был национальным оружием Уэльса; Эдуард I обратил внимание на его потенциал благодаря нескольким исключительно способным солдатам, сражавшимся на обеих сторонах во время гражданской войны 1260-х годов. Король, человек сам по себе замечательный, поддержал появление этого оружия, воочию убедившись в том, насколько эффективным оно может оказаться в умелых руках. Традиционная вражда между Англией и Шотландией дала возможность англичанам хорошенько попрактиковаться в стрельбе из большого лука. В 1298 г. при Фолкирке Эдуард выиграл сражение благодаря мастерскому использованию объединенных сил уэльских лучников и конных рыцарей. Четвертью столетия позже, в кровопролитном сражении при Дапплине (1332 г.) и Халидон-Хилл (1333 г.), все успешно скосившие шотландских воинов лучники были англичанами; началось столетие, в течение которого большой лук царил на поле боя. По-видимому, эти северные достижения не произвели особого впечатления на тех, кто занимался военными вопросами во Франции, поскольку, когда уже столь хорошо опробованную технику англичане использовали в Бретони в 1346 г., французы были совершенно обескуражены; несколькими месяцами позже то же самое повторилось на роковом поле Креси. Однако превосходство лучников в сражении продержалось не более ста лет, поскольку в середине XV в. французы нашли достойный ответ новому оружию – они изобрели пушки, которыми орудовали с тем же мастерством, как и их противники большим луком.

В течение всего XV в., казалось, война и разрушение царили повсюду; умы людей полностью поглотила мысль о неминуемой смерти. Искусство убивать себе подобных расцвело как никогда доселе. Приблизительно в 1425 г. мастерство ремесленников, изготавливавших оружие и военное снаряжение, достигло высшей отметки. Доспехи стали не только легкими и удобными, не только восхитительно простыми, но еще и совершенными по форме. Стиль, который в наши дни известен как «готический», разработали германские мастера во второй половине описываемого столетия. Позднее его описывали как «скульптуру в стали». Практически любая часть доспехов, сделанных в течение XV в., отличается качеством и строгой красотой, присущей, допустим, китайской посуде династии Санг. То же самое относится и к оружию, в особенности к мечам. С бронзового века не делали такого прекрасного оружия, какое появилось между 1420-м и 1480 гг.

В последние двадцать лет опубликовано множество научных, детальных работ по истории доспехов XIV–XV вв., сохранилось и изрядное количество реальных образцов. Сама по себе эта тема образует отдельную ветвь в рамках археологии оружия, и лучше всего этим заниматься специалистам (как это всегда и происходило). Наиболее полная и современная работа по этому предмету, из доступных в свое время, – это «Европейские доспехи» Клода Блэйра (Батсфорд, 1958 г.). Я искренне рекомендую прочесть эту книгу каждому, кто хочет побольше узнать об этом предмете. Я же остановлюсь на доспехах очень кратко и сосредоточу внимание только на таких объектах, как мечи и кинжалы (во-первых, это моя специальность, а во-вторых, исследователи обычно ими пренебрегают). Тем не менее, чтобы поддержать непрерывность повествования, я очень конспективно упомяну о переходе от кольчужного полотна к пластинам в процессе изготовления доспехов.

Это произошло в течение очень короткого времени; за сорок лет переход полностью осуществился. В середине XIII в. полное снаряжение хорошо экипированного воина в основе своей оставалось таким же, каким его предки носили во времена 1-го Крестового похода, и очень мало отличалось от доспехов галлов первых двух столетий до нашей эры. В 1320-х гг. большинство рыцарей по-прежнему носили все это плюс кирасу или нечто в этом роде, но в середине 50-х каждый грамотно снаряженный воин уже имел доспехи, полностью состоящие из пластин, кроме разве что жителей тех земель, где мало ощущалось французское влияние. Какой бы причиной ни объяснялся быстрый переход, это ни в коей мере не было связано с тем, что оружейники неожиданно обнаружили способ, с помощью которого можно подогнать по человеческой фигуре тонкие листы железа. Это умение уже существовало и только ждало своего часа, пока к середине XIV в. каждый рыцарь от Эдинбурга до Бордо и от Экзетера до Вены не начал мечтать о снаряжении, которое защитило бы его от английских стрел или снизило бы эффект такого ужасного оружия, как швейцарская алебарда. В 1302 г. рыцарь, закованный в усиленную кольчугу, превращал презренного пехотинца в начинку для пирога от одного конца Европы до другого; теперь ситуация изменилась, спрос рождал предложение, и именно этот неожиданный императив, по-видимому, и создал образец, который одновременно вошел во всеобщее употребление на всей территории континента. Возникает ощущение, что рука мастера создала простой и эффективный вариант доспехов, который потом повсеместно взяли на вооружение.