Рыцарь и его замок. Средневековые крепости и осадные сооружения - читать онлайн книгу. Автор: Эварт Окшотт cтр.№ 4

Все скульптурные работы – а их в капелле множество – были выполнены Джоном Массингемом, достойным современником Донателло и самым именитым английским скульптором той эпохи. Некоторые детали он резал по дереву – это были маленькие фигурки, установленные в нишах по бокам надгробия, – так называемые плакальщики, а в 1450 году Массингем принялся за изготовление изваяния графа в натуральную величину в доспехах. Когда все детали были закончены, их отправили господину Уильяму Остену, лондонскому меднику, который отлил их по представленным моделям из бронзы, которую затем покрыли позолотой. Массингему заплатили за работу 66 фунтов, по современному курсу это около 35 тысяч долларов. Деньги были выплачены за период с 1447 по 1449 год за работу в капелле. Кроме того, в нашем распоряжении имеется счет, который оплатили Остену за отливку изваяния.

Рис. 2. Голова изваяния Ричарда Бошампа, превосходный скульптурный портрет. Модель для этого портрета была вырезана из дерева мастером Джоном Массингемом. Если модель не была вырезана при жизни графа, то, вероятно, ее изготовили по посмертной маске.

Вы можете задать мне вполне резонный вопрос: если это изваяние представляет собой портрет графа, то как можно было добиться портретного сходства пятнадцать лет спустя после смерти? Ведь не мог же граф Ричард встать из гроба и позировать Джону Массингему. Разгадка весьма проста – дело в том, что в XIV—XV веках, а возможно, и раньше, существовал обычай делать восковой или гипсовый слепок с лиц умерших выдающихся людей. Это делалось для того, чтобы добиваться полного портретного сходства изображений лица, которое добавлялось к выполненной в полный рост фигуре, одетой в парадные одежды и уложенной на гроб или на катафалк в похоронной процессии. В музее, расположенном в монастыре Вестминстерского аббатства, выставлены такие «посмертные маски» нескольких средневековых монархов. Самые лучшие из них – маски Эдуарда III (ум. 1377), Анны Богемской (супруги короля Ричарда II; ум. 1393) и Генриха VII (ум. 1507). Если сравнить эти точные слепки августейших лиц с лицами изваяний, находящихся в аббатстве, то можно заметить, что скульптор пользовался посмертной маской как моделью. То же самое можно сказать и о скульптурном портрете Ричарда Бошампа. Джон Массингем вырезал из дерева портрет графа, имея перед глазами посмертную маску. Перед его глазами стояли также и доспехи. Но в качестве модели он использовал отнюдь не старые латы графа Ричарда. Массингем вырезал свои скульптуры в 1450—1454 годах. Аристократ умер, если вы помните, в 1439 году, и за прошедшие с тех пор одиннадцать лет стиль доспехов немного изменился. Доспехи, которые мы видим в капелле церкви Святой Марии, вполне соответствуют по стилю доспехам 1450 года. Есть несколько сохранившихся образцов, которые показывают, что такие латы не могли быть изготовлены раньше 1450 года, а на многих итальянских картинах, выполненных в период с 1445 по 1455 год, мы видим в точности такие же латы.

Такие мастера, как Джон Эссекс, Джон Брод и Ричард Берд из Лондона, работали в крупных замках. Известные и даровитые архитекторы, возводившие кафедральные соборы и аббатства, строили также и замки, предварительно консультируясь с военными людьми, которые знали, что им нужно, например, с такими, как Ричард Львиное Сердце. Он и сам был превосходным знатоком строительства замков, великим воином, изящным поэтом и сочинителем песен. Однако замки, бывшие культурными центрами и жилищем богатых людей, нуждались не только в укреплении, но и в красивом убранстве. Поэтому в любой период эпохи замков только лучшим ремесленникам и выдающимся художникам поручали изготавливать панели для обшивки стен капеллы, большого зала, солярия господина и его спальни, вставлять в окна зала и капеллы узорчатые стекла, ткать ковры для стен и расписывать их там, где они не были закрыты коврами или деревянными панелями. Эти замки не были фортами – они были жилыми домами для богатых и знатных.

Когда мы стоим под стенами средневекового замка, то обязательно думаем о войне. В своем воображении мы слышим рев и шум битвы – лязг стали, боевые кличи, скрип, треск и стук баллист, громоподобные звуки, издаваемые вылетающими из них камнями, ритмичный и зловещий бой таранов и стенобитных машин, шипение кипящего масла, которое льют осажденные в ров на воинов противника, трескучий свист летящих стрел. Стоит нам представить замок изнутри, как перед нашим внутренним взором предстают свирепые бароны, окруженные ордами вооруженных до зубов солдат и пирующие во внутреннем зале замка, в то время как несчастные узники, лишенные света и пищи, умирают в кишащих крысами подвалах донжона, сгнивая заживо на мокрой вонючей соломе. От этой весьма колоритной картины, навеянной романтическим невежеством, тем более трудно отказаться, что в ней есть небольшой элемент истины. Были осады и жестокие битвы под стенами замков. Были и бароны, которые, правда, в целом менее свирепы и более цивилизованны, чем их описывают нам романисты. Были конечно же и несчастные узники.

Но давайте постараемся увидеть замок таким, каким он был в действительности. Для обитателей среднего английского замка на каждый день войны приходились тысячи дней мира. Многие замки вообще ни разу за свою историю не подвергались осадам. Значение средневекового замка заключается в том, что это была не просто крепость – это был главный дом знатного семейства. В замке отправлялись все дела по управлению прилегающим районом, сюда стекался бесконечный поток визитеров и гостей – и это были не только рыцари, но и художники, ремесленники, музыканты, писатели и юристы. Например, здесь можно было встретить каменщиков, работавших на возведении больших соборов и аббатств. Этих людей хотя в те времена и считали каменщиками, в наше время, скорее всего, можно было бы назвать архитекторами. Многие из них были поистине выдающимися личностями, чьей квалификации и совета искали монархи – то были люди, которые проектировали и строили такие великие сооружения, как капелла Кафедрального собора в Линкольне, башня Солсбери, шпиль Эксетера и большие замки Конвея, Бомари и Карнарвона. Там бывали скульпторы, подобные Джону Массингему, останавливались во многих замках Чосер и Жан Фруассар – люди весьма высокого полета. Чосер, великий поэт и рассказчик, был любимцем Ричарда и его двора; Фруассар, на редкость одаренный популярный историк, первоклассный исторический новеллист, был другом супруги Эдуарда III, Филиппы д'Эно, а также спутником Черного принца и всех тех великих рыцарей, о которых он столь живо рассказывал. Эта блестящая знать и их менее знаменитые современники и были людьми, которых часто можно было встретить в замке. Посещали замки также и музыканты, композиторы и певцы – люди, подобные современным Джеймсу Гэлвею и Лучано Паваротти, – кроме того, всегда находились там и популярные в народе исполнители – группами и в одиночку, – подобно сегодняшним поп-группам и эстрадным исполнителям. Собирались в замках и великие спортсмены. Любители турнирных схваток, поединков на мечах, а также большие специалисты по верховой езде и охоте – псовой и соколиной. Наезжали в замки и крупные военачальники – Уильям Маршал, Саймон де Монфор, Джон Гиффард, Генри Гросмонтский, граф Дерби, Томас Дэгуорт, Роберт Кноллис – список можно продолжать до бесконечности. Давайте для наглядности представим себе гостей за обеденным столом в большом зале Уорвикского замка в какой-нибудь из дней 1357 года. Граф Томас Бошамп сегодня дома, с ним несколько французских аристократов, которых он взял в плен, командуя правым флангом армии Черного принца в битве при Пуатье год назад. Присутствует здесь также и господин Генри Йевел, великий архитектор, работающий над проектом нового шпиля Кентерберийского собора; сэр Роберт Кноллис, знаменитый и любимый в войсках начальник наемников; настоятельница монастыря, направляющаяся с визитом к королевскому двору в Виндзоре; группа музыкантов, которые попросились присоединиться к свите принца в Бордо; художник, работающий над росписью стен в апартаментах графа; один из членов Королевского суда вместе со свитой клерков и чиновников. Если назвать представителей этого собрания на современный манер, то можно сказать, что на обеде присутствовали сливки общества – правительственный чиновник высокого ранга, он же хозяин дома, группа корпоративных руководителей, ведущий архитектор и выдающийся художник, генерал, уважаемый писатель, известная поп-группа и член Верховного суда.