Рыцарь и его замок. Средневековые крепости и осадные сооружения - читать онлайн книгу. Автор: Эварт Окшотт cтр.№ 24

В старинной церкви городка Минстера, что на острове Шеппи, находилась когда-то богатая могила рыцаря времен короля Эдуарда I, сэра Роберта де Шурланда. Он был лордом замка Шурланд в приходе Истчерч и смотрителем пяти портов. Эдуард I Английский сделал де Шурланда рыцарем и баннеретом в 1300 году за выдающиеся отличия при осаде Кэлварока в Шотландии. Скульптурная фигура сэра Роберта лежит в полном рыцарском облачении под каменным навесом. Краски, которыми раскрасили некогда фигуру, поблекли, она исцарапана многочисленными инициалами и покрыта пылью. Некоторые из этих инициалов выцарапали в нашем столетии, другим уже больше трехсот лет. Но сама скульптура остается красивейшим памятником своей эпохи. Возможно, главная достопримечательность заключается в том, что глыба, на которой покоится скульптура, вырезана в форме конской головы. По тому, как вырезана голова, видно, что конь выныривает из воды, хотя возле затянутых в кольчугу ног сэра Роберта видна другая человеческая фигура – похоже, что этот человек ведет лошадь под уздцы.

Существует легенда о сэре Роберте де Шурланде и его коне. В этой легенде рассказывается, как однажды в приступе ярости он приказал заживо закопать в землю священника. Очень жаль, что мы не знаем, чем именно провинился священник, но история об этом умалчивает. Вот-вот должен был начаться судебный процесс против сэра Роберта по обвинению в убийстве священника, но в это время случилось так, что король путешествовал по реке на корабле, который в один из тихих ясных дней проплывал мимо острова Шеппи. Сэр Роберт воспользовался случаем, поплыл на коне к кораблю и сумел вымолить у короля прощение. Эдуард, видимо, вспомнил прошлые заслуги сэра Роберта и удивился смелому поступку рыцаря, за что и даровал прощение. Потом сэр Роберт на коне снова поплыл к берегу. До сих пор эта история вполне могла соответствовать действительности, но дальше начинается сплошная мистика. Когда рыцарь спешился, к нему обратилась какая-то колдунья и напророчила, что любимый конь станет однажды причиной его смерти. Сэр Роберт выхватил меч и убил коня, чтобы пророчество не исполнилось. Труп лошади был оставлен на берегу, и много лет белевшие на песке кости овевали ветры и омывали дожди. Однажды сэр Роберт прогуливался с другом по берегу реки. Они проходили мимо скелета, и сэр Роберт, смеясь, рассказал другу о старом пророчестве. Рассказывая, он пнул ногой череп, но осколок кости пробил сапог и вонзился в ногу. Рана загноилась, и старый рыцарь умер от заражения крови. Так исполнилось пророчество колдуньи.

Не важно, правдива эта история или нет, но зато мы теперь понимаем, почему на надгробном памятнике появилась лошадиная голова. С другой стороны, именно присутствие головы коня на могиле могло послужить основой более поздней легенды. Мы никогда не узнаем, где кончается правда и начинается вымысел или в какой степени они соотносятся друг с другом. Но все же должны быть веские основания для того, чтобы на могиле рыцаря, кстати на единственной такого рода, появилось изображение лошадиной головы. Почему на могиле де Шурланда, а не кого-то другого? Вообще говоря, удивительно, что так мало лошадиных скульптур на могилах рыцарей, если учесть, какую исключительно важную роль играла лошадь в жизни рыцаря. Учтите, что в каждой европейской стране (за исключением Скандинавии и Англии) само слово «рыцарь» по корню своему связано с конем: во Франции рыцаря называют шевалье, в Италии – кавальере, в Испании – кабальеро, в Германии – риттер, и каждое из этих слов означает «всадник», «наездник». Даже в Римской империи одно из высших сословий общества, эквивалентное европейским рыцарям, так и называлось всадническим. Но почему тогда в английском языке для обозначения рыцаря применяют слово «knight»? Это видоизмененное древнее англосаксонское слово «cniht», которым обозначали молодого человека из хорошей семьи; конечно, этим словом описывали человека, имевшего статус английского шевалье. Мы также должны вспомнить, что в Англии до Нормандского завоевания, то есть до битвы при Гастингсе в 1066 году, воины – даже знатные – никогда не сражались верхом. А вот на континенте если вы были благородным аристократом в любом месте Европы (кроме Скандинавии), то обязательно должны были быть всадником, в Англии это было не так.

Некоторые склонны думать, что облаченные в доспехи всадники появились внезапно, как по мановению волшебной палочки, и впервые – в 1066 году, как ужасный новый способ ведения войны именно на поле Сенлак, на поле, где происходила битва при Гастингсе в Юго-Восточной Англии. Такое убеждение не имеет под собой никакой почвы. Полностью закованные в броню всадники появились очень давно, в I веке н. э., в Центральной Азии. В это время народ, известный под названием сарматы, начал движение на запад, в степи современной Южной России, где тогда обитали скифы. Сарматы и скифы были родственными народами и превосходными наездниками, но ездили верхом, вооружались и воевали они по-разному. Скифы ездили на мелкорослых быстроногих конях и были лучниками, стрелявшими с седла. Сарматы же ездили на более крупных животных, носили доспехи и сражались копьями и длинными мечами, что давало им преимущество и позволило нанести поражение скифам и занять их землю. Прожив несколько поколений в Южной России, сарматы сами были вытеснены оттуда пришедшими на юг с берегов Балтийского моря готами. Эти готы были представителями народа, от которого позже произошли англосаксы и викинги. Готы переняли у сарматов способы ведения войны и вскоре достигли в этом большого искусства. В течение IV века готы не раз сталкивались в битвах с римскими легионами и нанесли им в конце концов решительное поражение в битве у Адрианополя во Фракии в 376 году. Готы смогли победить многочисленных и превосходно обученных римских легионеров, лишь используя тактику массированных ударов крупными силами тяжеловооруженной кавалерии – то есть предвосхищая тактические приемы средневекового рыцарства. После этой битвы римляне стали привлекать в свое войско готов для службы наемниками. Так как теперь новая устрашающая тактика с применением невиданного доселе рода войск стала тактикой римской армии, то готский метод ведения войны распространился по всей Европе. Вместо того чтобы оставаться в покоренных ими восточных странах, готские всадники воевали с врагами Рима по всему свету и вскоре стали завоевывать и другие страны и селиться в них, затем они основали просуществовавшее триста лет королевство в Испании и в конце концов оккупировали всю Италию вместе с Римом.

Рис. 35. Римский всадник. Около 70 года н. э.

Неудивительно поэтому, что новый способ сражения был принят повсюду, где правили римляне, ведь лучшая тактика всегда побеждает. Даже дружина короля Артура, великого романо-бриттского вождя, сдерживала наступление саксонских завоевателей в течение более полувека, потому что была вооружена на готский манер и придерживалась готской тактики. Вот почему воины Артура били саксов, в то время бывших плохо вооруженной, недисциплинированной толпой, сражавшейся в пешем строю.

Хотя саксы принадлежали к тому же племени, что и готы, они так и не научились сражаться верхом, главным образом из-за того, что оккупированные ими острова были изолированы от влияния распространившихся на континенте тенденций ведения войн. Даже несмотря на то, что саксы стали искусными воителями во времена Альфреда Великого, они продолжали сражаться пешими, в отличие от своих готских предков. С тех пор как, за четыреста лет назад, саксы победили бриттов, им ни разу не приходилось сталкиваться с конными противниками: единственными их врагами все это время были скандинавские викинги, высадившиеся на берег, они сражались пешими, как и саксы. Таким образом, при Гастингсе саксы были биты не только норманнами, но и новой тактикой, новым искусством и наукой ведения войны, с которой саксы не встречались начиная с 500 года до новой эры.