Влияние морской силы на Французскую революцию и Империю. Том II. 1802-1812 - читать онлайн книгу. Автор: Альфред Мэхэн cтр.№ 78

Что в характере Смита проявлялись большие странности и склонность к тщеславию – это кажется несомненным; поэтому его и не любили во флоте. Но под Акрой он, по-видимому, показал и скромность, и здравый смысл в соединении с энергией и мужеством. По всей справедливости следует помнить, что в этом деле он был полномочным и всецело ответственным начальником и что в результате получился выдающийся успех. По обстоятельствам дела ему приходилось проводить так же много времени на берегу, как и на корабле. К Фелиппо, а после его смерти к заместившему его полковнику Дугласу он, по-видимому, относился с доверием и уважением, как того требовали их профессиональные познания, и бесспорно благородно засвидетельствовал их заслуги в деле обороны, так же как и других причастных к ней лиц. Когда начались равноденственные штормы, он оставался на своем корабле, будучи вынужденным выйти тогда в море, а этот факт Бонапарт злословно приписал его желанию умыть себе руки, если бы без него Акра пала. Смит – все равно, где бы он ни был в это время, на море ли или на суше – не заслужил бы одобрения Бонапарта. Здравый смысл, подчинявшийся большей опытности; возвышенная сила духа, позволявшая нести тяжесть ответственности и в то же время поддерживать мужество слабых; широкая затрата средств и сил; непреклонная решимость бороться до конца и геройская находчивость в самый критический момент последнего штурма… Все эти блестящие качества следует по справедливости признать за сэром Сиднеем Смитом в деле обороны Акры. Он получил заслуженные похвалы не только от толпы и правительства, но и от самого Нельсона. Подвиги его под Акрой заставили забыть те его преувеличенные донесения о почти совершенном будто бы уничтожении французского флота во время эвакуации Тулона, которые запятнали его имя обвинением во лжи. Но каковы бы ни были личные заслуги сэра Сиднея Смита в этой достопамятной обороне, не может быть никакого сомнения в том, что весь успех сопротивления, оказанного французам храбрыми, но недисциплинированными турками, следует приписать присутствию британских кораблей и искусной помощи со стороны британских офицеров и морских солдат, защищавших укрепления.

В течение последних дней осады Акры и последовавшего затем отступления Бонапарта со своей потерпевшей неудачу армией по пескам пустыни обратно в Египет, государства, примыкавшие к западной части Средиземного моря, были сильно взволнованы выходом французского флота из Бреста. На этот в высшей степени замечательный эпизод, не имевший, впрочем, серьезных результатов, авторами сочинений по общей истории обращено мало внимания, но для изучающего морскую войну он является чрезвычайно поучительным. Можно сказать, что никогда французскому флоту, если бы он только был на высоте своего положения, не представлялось лучшего случая действовать, чем на этот раз, когда силы неприятеля были так разбросаны. Даже неумение французов воспользоваться обстоятельствами не лишает рассматриваемого эпизода его значения в смысле иллюстрации выгоды для слабейшего флота сосредоточить значительные силы в одном порту, когда неприятель – хотя и сильнейший по полному составу своих сил, – по роду борьбы принужден разбросать последние. Выгода эта сказывается особенно тогда., когда порт сосредоточения занимает центральное положение по отношению к позициям противника, но она отнюдь не исчезает и тогда, когда такой порт, как, например, Брест в рассматриваемом случае, находится на одной из окраин театра войны. Наполеон, когда был консулом и императором, постоянно держался политики вызывать разброс сил британского флота, добиваясь этого посредством угрожавших Великобритании военных приготовлений в далеко отстоявших друг от друга пунктах его обширных владений. Совершенно к такой же цели стремилось и британское правительство, хотя и не так настойчиво, принуждая Францию путем морских демонстраций против различных частей ее морского побережья разделять свои силы. Император, однако, как великий мастер военного дела и притом обладавший искусством пускать как можно больше дыма при наименьшем расходе топлива, был в этой обманчивой игре слишком сильным противником для военного и «многоголового» учреждения, управлявшего делами Великобритании.

Хотя в 1799 году флот Канала состоял из пятидесяти одного линейного корабля, из которых сорок два при последовавшей затем тревоге очень скоро вышли в море, в эскадру лорда Бридпорта вошло только шестнадцать из них. 17 апреля он вступил в командование силами, находившимися у Бреста, сменив младшего флагмана, который крейсировал в продолжение зимы с восемью или девятью кораблями. 25-го числа Бридпорт подошел к порту и увидел там восемнадцать линейных кораблей, готовых к выходу в море. Так как ветер был свежий и от норд-оста, то английский адмирал отошел в море и выбрал себе позицию на расстоянии двенадцати миль к WSW от острова Уэссана. Выход таким образом очистился, и французский флот при попутном ветре в числе двадцати пяти линейных кораблей и десяти судов меньших размеров вышел в эту ночь из Бреста под командой морского министра адмирала Брюи. Адмирал Брюи был признан самым подходящим лицом для выполнения этой, по-видимому, конфиденциальной миссии, как вследствие его близких официальных отношений к правительству, так и по его профессиональным способностям и деятельности.

Брюи, путь которого лежал на юг, пользуясь попутным ветром, прошел через южный проход, известный под именем прохода Ра, на расстоянии тридцати или более миль от того пункта, где Бридпорт расположил свой флот. Корабли английского адмирала вследствие этого не заметили французов, хотя и имели серьезное основание ожидать с их стороны движения. Однако в 9 часов утра 26-го числа крейсировавший под берегом английский фрегат заметил неприятеля, как раз когда последние суда его уже проходили через проход, и поспешил к своему флоту. В полдень фрегат потерял французов из виду, а через час после передачи сигнала от одного судна к другому Бридпорт узнал, что неприятель вышел из Бреста. Он немедленно поставил паруса и пошел туда. Удостоверившись на другой день, что полученное им известие верно, он поспешил в Ирландию для защиты ее от возможного, по его мнению, нападения, послав в то же время предупреждение о случившемся факте Кейту, Кадису и Сент-Винсенту в Гибралтар, а также приказания по портам Канала о присоединении к нему у мыса Клир стоявших там судов. Население всего южного берега Англии взволновалось; правительство же, знавшее, как сильно разбросаны суда его в Средиземном море, встревожилось вдвойне. 6 мая пять линейных кораблей отплыли из Плимута для присоединения к Сент-Винсенту. Остальная же часть судов флота Канала поспешила, как только могла, к Бридпорту, который, несмотря на полученные им от коммерческих судов сведения о том, что французский флот, выйдя из Бреста, направился на юг, не хотел верить тому, что Ирландии не угрожает опасность. В этом заблуждении его еще более утвердила незатейливая и избитая хитрость: небольшое французское судно с фальшивыми депешами в Ирландию намеренно попалось ему в плен. 12 мая в Плимуте оставался всего один линейный корабль, и то задержанный большим числом больных среди его команды – случай, едва ли имевший место когда либо ранее. Несмотря на такое большое сосредоточение сил под его командой, Бридпорт только 1 июня отделил на юг шестнадцать линейных кораблей, из которых двенадцать прошли в Средиземное море.

3 мая утром к эскадре адмирала Кейта у Кадиса присоединился британский фрегат, ушедший накануне от погони за ним флота адмирала Брюи, который потерял его из виду только в 4 часа пополудни. На следующее утро этот флот, состоявший из двадцати четырех кораблей, был усмотрен англичанами, которые, в числе пятнадцати кораблей, были под ветром у своего противника. Свежий ветер, задувший с прошлого дня от норд-веста, быстро перешел в шторм; благодаря этому британцы оставались в безопасности, несмотря на то, что находились между девятнадцатью испанскими кораблями со стороны Кадиса и двадцатью четырьмя французскими – с моря. Кроме того, этот шторм помешал первой попытке двух союзных флотов к соединению, так как французы не могли войти в порт, не выдержав предварительно боя с британцами. «Лорд Кейт, – писал Сент-Винсент, – показал большое мужество и искусство в весьма критическом положении, при сильном шторме, дувшем прямо на берег, в виду сильнейшего неприятеля, угрожавшего ему с наветренной стороны, и в соседстве с двадцатью двумя линейными кораблями, стоявшими в Кадисе и готовыми воспользоваться всяким бедствием, какое могло постичь его». Брюи, хорошо знавший, что командиры судов его эскадры, долго остававшихся безвыходно в портах вследствие излюбленной политики правительства, не были способны к эскадренному маневрированию даже и в хорошую погоду, не решался атаковать противника у подветренного берега при таком ветре, справиться с которым могли только опытные моряки. [56]