Роль морских сил в мировой истории - читать онлайн книгу. Автор: Альфред Мэхэн cтр.№ 73

Противоборство между Англией и Францией должно было вестись еще в одном отдаленном регионе, и там, как и в Северной Америке, его исход определялся европейскими войнами. В Индии соперничающие державы представляли их Ост-Индские компании, которые оказывали прямое влияние на местные власти и торговлю. За ними стояли, конечно, метрополии, но непосредственные контакты с местными правителями осуществляли главы правлений и представители, уполномоченные компаниями. В это время главными владениями англичан были – на западном побережье Индии Бомбей, на восточном побережье – Калькутта у Ганга (на его притоке Хугли), в некотором отдалении от моря, и Мадрас. Чуть южнее Мадраса позднее были построены другой город и крепость, известные англичанам под названием форт Святого Дэвида, хотя некоторые называли его Куддалуром (Куддалором). Три правления компании в Бомбее, Калькутте и Мадрасе в то время действовали независимо друг от друга и были ответственны только перед советом директоров в Англии.

Франция закрепилась в Чандернагоре близ Ганга, выше Калькутты, а также в Пондишери, на восточном побережье в 80 милях к югу от Мадраса. На западном побережье ее владения находились далеко к югу от Бомбея, ей принадлежала третья, менее значимая база, называвшаяся Маэ. Французы, однако, имели большое преимущество, владея уже упомянутыми промежуточными базами в Индийском океане, находящимися рядом друг с другом островами Иль-де-Франс (современный Маврикий) и Бурбон (ныне Реюньон). Им повезло еще больше благодаря личным способностям двух деятелей – Дюпле и Ла Бурдонне, которые заправляли делами в то время на полуострове Индостан и островах. Этим деятелям до сих пор не нашлось равных по способностям и силе характера среди английских чиновников в Индии. Однако в этих двух деятелях, чье искреннее товарищеское сотрудничество могло бы похоронить английские владения в Индии, снова проявился тот особенный конфликт идей, то колебание власти между ориентациями на море и сушу, которое, видимо, было предначертано самим географическим положением Франции. Дюпле, не теряя из виду торговых интересов, сосредоточился на создании великой империи, в которой Франция руководила бы множеством местных вассальных князей. Следуя этой цели, он проявлял большой такт, неустанную активность и, может, даже полет фантазии и воображения. Когда же он встретил Ла Бурдонне, чьи более простые и здоровые взгляды были направлены на морское преобладание, на господство и опирались на безопасные и надежные коммуникации с метрополией, а не на зыбучие пески восточных интриг и альянсов, между ними сразу же возникли расхождения. «Недостаточный флот, – пишет французский историк, считавший, что Дюпле ставил себе более высокие цели, – был главной причиной, мешавшей его успешной деятельности» [82] . Однако морское превосходство как раз и было той целью, к которой стремился Ла Бурдонне, сам моряк и губернатор острова. Возможно, в случае с Канадой, более слабой в сравнении с английскими колониями, морская сила не могла бы изменить дело, но в условиях соперничества этих держав в Индии все зависело от господства в морях.

Таково было положение трех держав относительно друг друга на главных заокеанских театрах войны. Колонии на западном побережье Африки не упоминались потому, что это были просто торговые фактории, не имевшие значения с военной точки зрения. Мысом Доброй Надежды владели голландцы, которые не принимали активного участия на начальном этапе войн, но уже давно поддерживали в отношении Англии благожелательный нейтралитет, сохранявшийся со времен альянса, заключенного во время предшествовавших войн столетия. Необходимо кратко упомянуть о состоянии военных флотов, которые должны были сыграть важную роль, какой они до сих пор не играли. Ни точного числа, ни реального состояния кораблей привести невозможно, но оценка их сравнительной боеспособности вполне доступна. Кэмпбелл, английский морской историк того времени, пишет, что в 1727 году английский флот насчитывал 84 линейных корабля с вооружением в 60 пушек каждый, 40 50-пушечных кораблей, 45 фрегатов и малых судов. В 1734 году это число сократилось до 70 линейных кораблей и 19 50-пушечных. В 1744 году, после четырех лет войны с одной Испанией, численность английского флота составляла 90 линейных кораблей и 84 фрегата. Численность французского флота Кэмпбелл оценивает в то же время в 45 линейных кораблей и 67 фрегатов. Он отмечает, что в 1747 году, в конце первой войны, королевский флот Испании сократился до 22 линейных кораблей, французский – до 31, в то время как английский флот увеличился до 126 линейных кораблей. Французские историки приводят менее точные цифры, но согласны в том, что не только флот убавился до жалкого количества кораблей, но и в том, что эти корабли находились в плачевном состоянии, а верфям не хватало необходимых материалов. Такое небрежное отношение к флоту сохранялось в большей или меньшей мере в ходе всех этих войн, вплоть до 1760 года, когда нация поднялась до осознания важности восстановления флота. Это случилось, однако, слишком поздно, чтобы предотвратить наиболее серьезные потери французов. В Англии, как и во Франции, уровень дисциплины и управления флотом в годы мира снизился. Низкое качество вооружения кораблей приобрело дурную славу и напоминает скандалы, которые ознаменовали начало Крымской войны. Между тем сами потери французских кораблей вели, в силу необходимости пополнения флота, к спуску со стапелей судов, более совершенных по отдельности, поскольку они были более современными и лучше оснащенными в соответствии с передовыми технологиями, чем старые корабли английского флота того же класса. Не следует, однако, слишком легко принимать на веру жалобы отдельных историков. Находятся французские историки, которые утверждают, что английские корабли были быстрее, в то время как в этот же период англичане жалуются на то, что их корабли ходят медленнее. В целом выглядит правдоподобным то, что французские корабли, построенные в период между 1740 и 1800 годами, имели более совершенную конструкцию и оптимальные размеры, чем английские того же класса. Англичане же, несомненно, превосходили французов в численности и уровне подготовки моряков и офицеров. Постоянно участвуя в морских походах ряда эскадр, более или менее удачных, английские офицеры не могли не совершенствовать свои профессиональные навыки. Между тем во Франции, как утверждают, в 1744 году не была занята службой и пятая часть офицеров. Превосходство англичан сохранялось и возрастало благодаря практике, полученной в результате блокады превосходящими силами французских военных портов. Когда неприятельские эскадры выходили в море, они сразу же оказывались в невыгодном положении с точки зрения профессионального мастерства. С другой стороны, при всей большой численности английских моряков, потребности торговли были столь значительны, что война заставала их разбросанными по всему свету, и определенная часть военного флота всегда испытывала недостаток в экипажах. Этот постоянный спрос на моряков гарантировал высокую морскую выучку, но столь острый дефицит в кадрах приходилось восполнять неразборчивым набором, который отправлял на службу во флот ничтожных и больных людей, резко снижая качественный уровень всего экипажа. Чтобы понять условия службы корабельных экипажей того времени, необходимо лишь познакомиться с характеристиками тех из них, которых направили к Ансону перед началом его кругосветного плавания или к Хоуку, когда его эскадра готовилась к боевому походу. Формулировки звучат сейчас почти невероятными, а выводы – весьма прискорбными. Вопрос состоял не только в санитарном состоянии присланных новобранцев, они оказались совершенно непригодными для жизни в морских условиях, даже в самых благоприятных условиях. Требовалась большая чистка среди офицеров, как во французском, так и английском флоте. Это было время расцвета дворцовых и политических интриг. Кроме того, невозможно после длительного мира мгновенно выбрать среди прилично выглядящих людей тех, которые выдержат испытание временем или войной. В обеих странах возникла тенденция опираться на офицеров, расцвет сил которых пришелся на предыдущее поколение. Это не принесло желаемых результатов.