Роль морских сил в мировой истории - читать онлайн книгу. Автор: Альфред Мэхэн cтр.№ 16

До определенной степени Англия сейчас такой страной и является. Голландия была такой страной раньше. Ей не нужно расплачиваться за прошлое. Если она спаслась, то это было достигнуто максимальной ценой. «В мирное время и из страха перед случайной смертью они не станут принимать такие достаточно радикальные решения, которые ведут к заблаговременным материальным жертвам, – писал о своих соотечественниках великий голландский государственный деятель де Витт. – Характер голландца таков, что он не станет выкладывать деньги на собственную защиту, пока не столкнется с опасностью лицом к лицу. Мне приходится иметь дело с людьми, расточительными там, где следовало бы экономить, и часто жадными там, где следовало бы тратить».

То, что наша страна заслуживает того же упрека, известно всему миру. Соединенные Штаты не располагают тем щитом из оборонительной мощи, за которым выигрывается время для создания резерва силы. Что касается наличия населения, пригодного для морской службы, в количестве, отвечающем потенциальным потребностям, то где оно? Подобный резерв, находящийся в определенной пропорции к береговой линии страны и общему населению, следует искать только в национальном торговом флоте и связанных с ним отраслях промышленности, которые едва ли имеются в настоящее время. Малосущественно, будут ли экипажи торговых судов комплектоваться из уроженцев страны или иностранцев при условии, что они плавают под национальным флагом, а морская мощь страны достаточна, чтобы позволить большинству из этих судов вернуться из иностранных вод на родину в случае войны. Когда иностранцы тысячами допускаются к голосованию на выборах, не столь важно, что им предоставляются боевые места на кораблях.

Хотя трактовка этой темы была несколько дискурсивной, можно признать, что наличие значительной части населения, владеющей морскими профессиями, является ныне, как и прежде, важной составляющей морской силы и что США не хватает этой составляющей, поэтому они должны опираться на большой торговый флот под американским флагом.

5. Национальный характер. Далее рассматривается влияние на становление морской силы национального характера и склонностей.

Если морская мощь действительно опирается на внушительный торговый флот, склонность к коммерческим предприятиям должна быть отличительной чертой стран, которые в то или иное время доминируют на море. История подтверждает эту истину почти без исключений. Кроме Рима, сколько-нибудь значимого примера, опровергающего это, нет.

Все люди в той или иной степени ищут выгоды и любят деньги. Но способ извлечения выгоды оказывает значительное влияние на торговлю и историю народа, населяющего страну.

Если доверять истории, то способ, которым испанцы и родственные им португальцы добивались благосостояния, не только запечатлелся в национальном характере, но также оказался губительным для развития их торговли. То же касается отраслей производства, за счет которых живет торговля, и, наконец, национального богатства, добывавшегося неверным способом. Жажда наживы достигла в них свирепой алчности, поэтому они искали на вновь открытых землях, которые придали такой стимул развитию морской торговли стран Европы, не новых сфер промышленного строительства, даже не здоровых впечатлений от открытий и приключений, но золота и серебра. Испанцы и португальцы были наделены немалыми достоинствами. Они отличались смелостью, предприимчивостью, темпераментом, стойкостью в испытаниях, энтузиазмом и развитым национальным самосознанием. Эти качества подкреплялись выгодами положения Испании с ее прекрасно расположенными портами, а также тем, что страна первой захватила огромные и богатые части территории Нового Света и долгое время оставалась вне конкуренции. Кроме того, сотню лет после открытия Америки она была ведущей державой Европы. В свете этого можно было бы ожидать, что Испания займет ведущее место среди морских держав. Результат, как известно, оказался прямо противоположным. Со времени битвы при Лепанто в 1571 году на страницах испанской истории не засияло ни одной сколько-нибудь значимой победы, хотя Испания участвовала во многих войнах. Упадок ее торговли в достаточной степени объясняет тягостное, а порой нелепое отсутствие профессионализма, обнаруживавшееся на палубах испанских военных кораблей. Несомненно, подобный итог нельзя свести только к одной причине. Несомненно, что испанские власти разными способами препятствовали свободному и здоровому развитию частного бизнеса, но характер великого народа определяет характер власти. И едва ли можно усомниться, что, если бы население было склонно к торговле, усилия властей прилагались бы в том же направлении. Обширные колонии тоже располагались вдали от центра деспотизма, который мешал развитию старой Испании. Из-за всего этого тысячи (миллионы. – Ред.) испанцев, принадлежавших как к работному сословию, так и знати, покидали страну. Сферы деятельности, которой они занимались за пределами метрополии, давали стране лишь звонкую монету или товары небольшого объема, требовавшие для своей перевозки судов малого тоннажа. Сама метрополия производила лишь не так много шерсти, фруктов и железа. Ее мануфактуры давали ничтожную продукцию, ремесла страдали от поборов, население неуклонно сокращалось. Испания и ее колонии зависели от Голландии в столь многих жизненно необходимых товарах, что продукции их собственных скудных ремесел не хватало для того, чтобы произвести товарообмен с голландцами. «Так что голландские купцы, – пишет современник, – которые возят деньги во многие страны мира, чтобы закупать там товары, должны из этой единственной европейской страны везти домой те деньги, что они получают в уплату за поставку своих товаров». Таким образом, Испания быстро рассталась со страстной мечтой служить символом богатства. Уже говорилось, как ослабил в военном отношении Испанию упадок ее торгового флота. Ее материальные ценности, которые перевозились в небольших количествах на нескольких кораблях, следовавших по более или менее постоянным маршрутам, становились легкой добычей противника, а деньги и материальные ресурсы, необходимые для ведения войны, бездействовали. В то же время материальные ценности Англии и Голландии, размещенные на тысячах кораблей, бороздящих все моря света, подвергались жестоким нападениям в ходе многих изнурительных войн, не тормозя развитие этих стран, которое оставалось стабильным, хотя и не без трудностей. Португалия, поддерживавшая союз с Испанией в наиболее сложный период ее истории, следовала по тому же пагубному пути, хотя с самого начала гонки за преобладание в морской торговле она сильно отставала. «Копи Бразилии погубили Португалию, так же как копи Мексики и Перу – Испанию. Все производство оказалось в непостижимом пренебрежении. Вскоре англичане стали снабжать португальцев не только одеждой, но всеми другими товарами, даже соленой рыбой и зерном. Вслед за своим золотом португальцы теряли свою землю. В конце концов англичане скупили виноградники в районе Порту посредством бразильского золота, которое поступало в Португалию лишь для того, чтобы затем оказаться в Англии». Мы уверены, что за пятьдесят лет 500 миллионов долларов были извлечены из «копей Бразилии и что в конце этого срока Португалия реально приобрела в звонкой монете лишь 25 миллионов». Вот яркий пример разницы между реальным и фиктивным богатством.

Англичане и голландцы стремились к прибыли не меньше, чем представители южных стран. Их называли по очереди «нацией лавочников». Но этот упрек в той мере, в какой он справедлив, делает честь здравомыслию и прямодушию англичан и голландцев. Они отличались не меньшей отвагой, предприимчивостью и настойчивостью. На самом деле они проявляли больше настойчивости в том, что добывали богатство не мечом, но трудом (что и подразумевается вышеупомянутым упреком, который следовало бы считать эпитетом), потому что они выбрали долгий путь к богатству вместо того, что выглядит кратчайшим путем. Но эти два народа, имеющие одинаковые (германские) расовые корни, располагали другими достоинствами, не менее важными, чем упомянутые выше, которые в сочетании со средой приложения сил способствовали развитию их морской торговли. И голландцы, и англичане были по своей природе бизнесменами, торговцами, производителями, переговорщиками. Поэтому как в своей стране, так и за рубежом, в портах цивилизованных стран или гаванях варварских восточных правителей, а также в основанных ими своих колониях – повсюду они стремились выявить все ресурсы, развить и увеличить их. Обостренный инстинкт торговца, лавочника, если хотите, постоянно искал новые товары для обмена, и эти поиски в сочетании с предприимчивостью, передавшиеся новым поколениям, естественно, сделали их производителями. Дома они прославились как промышленники, за рубежом территории под их контролем непрерывно богатели (то, что творили, например, англичане в Бенгалии или голландцы в Ост-Индии, по степени зверств намного превосходит широко известные (благодаря англоязычным историкам) деяния испанцев в Новом Свете. Десятки миллионов «туземцев» заплатили за рост и процветание метрополий. – Ред.), рос ассортимент товаров, а естественный обмен между метрополией и колониями требовал больше судов. Следовательно, их торговый флот увеличивался в ответ на потребности торговли, а страны с меньшим стремлением к морским предприятиям – даже сама Франция в зените своего могущества – пользовались этой продукцией и нанимали корабли англичан и голландцев. Так Англия и Голландия многими способами продвинулись в развитии своей морской мощи. Это естественное стремление и развитие временами действительно видоизменялось и серьезно сдерживалось вмешательством других правительств, завидовавших процветанию, которое их собственные народы могли почувствовать лишь посредством искусственной поддержки. Той поддержки, которая будет рассматриваться там, где речь идет о правительственной деятельности, влияющей на становление морской силы.