Древний Египет. Храмы, гробницы, иероглифы - читать онлайн книгу. Автор: Барбара Мертц cтр.№ 65

Его отец Сети начал отвоевывать назад утерянные азиатские владения Египта. Как далеко старику удалось зайти, мы не знаем, но он, очевидно, снова поставил египетских вассалов на место в ряде областей Палестины и Сирии. Рамзес горел желанием превзойти отца; он хотел быть полководцем. Свой первый поход, в четвертый год правления, он предпринял в Южную Палестину, легко разбив азиатские племена кочевников. На следующий год он подготовил более амбициозный проект.

Его цель была действительно знаменитым сирийским городом. Тутмос III брал его дважды, хоть и не без труда. Это был дом самого неприятного соперника Тутмоса, и он до сих пор оставался важным в стратегическом плане. Он назывался Кадеш. Кадеш был мощной крепостью, и обороняла его мощная армия, ибо противниками Рамзеса были теперь хетты. Суппилилиума, только раз перехитривший самого себя в деле со вдовой Тутанхамона, давно умер, но его внук Муваталлу еще чувствовал, что хетты имеют права на города-государства Северо-Восточной Сирии. Столкновение с хеттами в эти годы было так же неизбежно для любой египетской армии, нацеленной на экспансию, как столкновение с Митанни было неизбежно для Тутмоса III. Хеттское царство сменило Митанни как самая важная держава региона, хотя хетты были, вероятно, более могущественными.

Египетская армия в этот период была впечатляющей организацией, профессиональной по характеру, хорошо обученной и хорошо снаряженной. В одном она изменилась в сравнении с днями расцвета при Тутмосе: все больше и больше частей состояли не из египтян, а из наемников и побежденных врагов, принужденных служить под египетскими знаменами. Армия Рамзеса была разделена на четыре корпуса, названных по именам величайших богов Египта – Амона, Ра, Птаха из Мемфиса и Сутеха, семитского божества, родственного (из всех богов) Сету.

Через месяц после того как армия покинула Египет, Рамзес стоял на холме примерно в 15 милях от Кадеша, вероятно пытаясь разглядеть мрачные башни и мощные стены крепости на расстоянии. Мощь его армии и собственная самоуверенность не оставляли у него сомнений в скорой победе. Он выступил на Кадеш рано на следующее утро, надеясь закончить дело до заката.

Корпусом Амона Рамзес командовал лично, и он повел его по крутым склонам к броду через Оронт, где армия должна была переходить реку. Пока он готовился к переправе, двое бродячих бедуинов были пойманы египетскими разведчиками и приведены к фараону. Они объявили себя дезертирами, которые стремились сражаться на правильной – египетской – стороне, и принесли приятные новости: хеттов в Кадеше не было вовсе, они отступили в Алеппо, далеко на север. Восприятие Рамзесом этой ободряющей информации было, без сомнения, окрашено тем, что именно ее он и хотел услышать. Он двинулся к городу, оставив корпуса Птаха, Сутеха и Ра далеко позади, и в своем рвении обогнал даже корпус Амона. Когда фараон раскинул лагерь к северо-востоку от города, заранее торжествуя победу, с ним были только телохранители.

Затем случилось непредвиденное: египтяне поймали еще двух азиатов, и сведения, которые те сообщили под ударами палок, явно не совпадали со сведениями двух бедуинов. Хетты на самом деле были не в Алеппо. Муваталлу перебросил всю свою армию на восточный берег реки, чтобы зайти египтянам в тыл и неожиданно ударить с фланга.

Даже Рамзес Невозмутимый, должно быть, потерял дыхание на несколько минут, когда услышал эти новости. Реакция его была типичной: он позвал своих командиров и объявил им, какие они дураки. Затем он послал гонцов на юг, чтобы вызвать корпус Ра. Корпус Амона наконец соединился со своим самонадеянным вождем, и Рамзес знал, что корпус Ра тоже где-то рядом.

В лагере хеттов все развивалось хорошо – с хеттской точки зрения. Муваталлу, хеттский царь, был стратегом настолько превосходящим Рамзеса, что это чувствуется даже в египетском варианте истории, который не предназначался для прославления врага. Начать с того, что он обманул Рамзеса с помощью специально подосланных бедуинов. (Безымянные бедуины были патриотами высочайшего разбора: они рисковали головой в случае, если египтяне не поверили бы их истории, и я лично надеюсь, что они ускользнули от охраны в суматохе, которая вскоре последовала.) Затем, пока Рамзес беспечно двигался по равнине на западной стороне Кадеша, Муваталлу повел свою армию к восточной стороне города, невидимый египтянами, пересек брод и врезался в корпус Ра, прежде чем его командирам могло даже пригрезиться, что в радиусе 50 миль вокруг имеются какие-то хетты.

Рамзес, топая и потея, не осознавал указанной катастрофы, пока беглецы из разбитого и деморализованного корпуса Ра не ворвались в его лагерь и промчались через него, увлекая с собой перепуганных солдат Амона. Хеттские преследователи окружили лагерь, там был Рамзес, совсем один, не считая хеттов.

Расположение войск в битве при Кадеше (по «Истории Египта» Дж. Г. Брэстеда)

Он говорит, что был совсем один, и, даже учитывая поэтическую вольность, заявление это, вероятно, недалеко от истины. Несколько офицеров, остатки личной охраны – немного против 2500 колесниц, полных разъяренными хеттскими солдатами. Согласно Рамзесу, однако, у него вовсе не было поддержки. «Не было со мной ни капитана, ни колесничего, ни солдата армии, ни щитоносца, моя пехота и колесницы растаяли перед ними, ни один из них не встал твердо, чтобы драться».

Тогда фараон обратился к Амону: «Разве я делал что-нибудь без тебя, разве я не шел и не останавливался по твоему приказу? Почему твое сердце заботят эти азиаты, о Амон, такие порочные и не ведающие бога?»

Доведя себя до нужного градуса религиозного накала, Рамзес самолично бросился на врага. Он крушил их в одиночку, загоняя в реку. Похоже, мы должны присудить Рамзесу одну добродетель: храбрости ему хватало. И он был восхитительный лжец, но, с другой стороны, чего было от него ожидать: даже если бы царь приказал писцам записать рассказ о глупости и поражении, ужаснувшиеся придворные тихонько увели бы его подальше, а затем удостоверились, что на стенах его храма начертан традиционный панегирик. Мы знаем, что Рамзес пережил битву, вернулся в Египет и правил еще много лет. Корпуса Ра и Амона в панике бежали на север, корпус Сутеха был далеко позади, около брода, и вообще не видел битвы. Корпус Птаха был единственной надеждой фараона, но он не мог рассчитывать продержаться, пока эти войска подойдут. И тут счастливая случайность резко изменила картину боя. Для соединения с армией Рамзеса II от морского берега двигались египетские новобранцы. Мы не знаем точно, откуда они пришли, ибо они называли себя просто «парнями из земли Амурру». «Парни» напали на хеттов с тыла, и с их помощью царь ухитрился удержать поле битвы, пока лучи заходящего солнца не осветили наконечники золоченых штандартов долгожданного корпуса Птаха, спешащего по пыльной дороге на выручку своему фараону.

Ночь положила конец сражению, но не принесла полной победы. Хетты отступили в город, оставив Рамзесу окровавленное поле битвы; солдаты корпусов Амона и Ра, краснея от стыда, вернулись к царю, которого они бросили. Рамзес говорит, что хетты затем попросили мира, который он великодушно даровал.