Небо над Дарджилингом - читать онлайн книгу. Автор: Николь Фосселер cтр.№ 9

В воздухе разливалась искрящаяся, как шампанское, легкая фортепианная музыка. Шутливый диалог молодой дамы и господина соединялся с ней так гармонично, будто сам Шопен вписал его в партитуру. Погруженный в свои мысли сэр Генри наслаждался царящей в доме атмосферой благородной беспечности.

Этот год снова выдался неурожайным. Арендаторы роптали, обвиняя хозяина в том, что он вложил в дело недостаточно средств. Кое-кто из них намеревался порвать с ним к концу года, чтобы податься на юг, где еще оставались незакрывшиеся оловянные рудники, или в город, на фабрику, в надежде прокормить там себя и семью.

Сэр Генри рассматривал толстый ковер под своими обутыми в ботинки ручной работы ногами, зеленые обои с орнаментом, на которых так смотрелись пейзажи и полотна со сценами охоты, висевшие по обе стороны коридора. Легкие серебряные подсвечники, и лакированные шкафчики, и столики из дорогой древесины подчеркивали аристократическую атмосферу дома. Кулисы давно оставшейся в прошлом роскошной жизни. Куда утекли деньги? Сэр Генри этого не знал.

Он невольно повернулся в сторону, откуда доносились музыка и голоса, однако тут же обнаружил, что не одного его влекли волшебные звуки. Одна половина двустворчатой двери была распахнута. В тени другой он увидел фигуру своей жены, похожую на мраморную статую в облегающем по последней моде платье. Она казалась сосредоточенной, словно старалась не упустить ни единого слова из оживленного разговора.

– София! – зашипел сэр Генри, возмущенный тем, что застал жену за постыдным занятием, к которому так был склонен сам.

Леди София никогда не блистала красотой и в профиль походила на хищную птицу. Но в глазах у нее горел огонь, который свидетельствовал о неуемной энергии и как магнитом притягивал к ней мужчин. Детям передались лучшие черты ее внешности: стройная фигура, пышные черные волосы с синеватым отливом, сияющая, как фарфор, кожа и светло-серые глаза.

Именно они, пронизанные живым блеском, и покорили больше двадцати лет назад в Калькутте полковника Генри Клайдона.

Леди София ненавидела Индию с того самого дня, как родители забрали ее из пансиона для дочерей высших военных чинов в одном из престижных кварталов Лондона. Она терпеть не могла ее жару, пыль, ее грязный народ, и каждое воскресенье благодарила Господа, так вовремя призвавшего к себе бездетного брата сэра Генри, втайне гордясь тем, как ловко сумела устроить свою судьбу.

Хорошо быть женой полковника, тем более отмеченного высокими наградами, как ее муж, отличившийся при подавлении восстания 1857 года. Эту возмутительную выходку неблагодарных дикарей леди София восприняла как личное оскорбление, хотя, если не считать временной разлуки с мужем, она ничего не прибавила и не убавила в своей жизни.

Но еще больше Софии Клайдон нравилось быть обладательницей высокого титула и госпожой Оксли. Она въехала в усадьбу шестнадцать лет назад, готовая взять на себя все хозяйственные хлопоты. Имея тринадцатилетнего сына, леди София молилась тогда о том, чтобы подрастающий в ее утробе младенец оказался девочкой, достаточно красивой, чтобы в отдаленном будущем сделать блестящую партию.

И Господь внял ее молитвам.

Леди София приставила палец к губам и повернулась к мужу.

– Не пройдет и недели, как он попросит ее руки, – прошептала она с радостной улыбкой, на время смягчившей ее резкие черты. – Не хочешь выпить чашку чая?

Они пошли вдоль обитых зеленым шелком стен. Лорды и леди Клайдон в напудренных париках взирали на них с портретов в золоченых рамах. Клайдоны – древний род, настолько укоренившийся в этой земле, что она стала их собственностью.

Почти вся земля в графстве принадлежала принцу Уэльскому. Исключение составляла лишь усадьба «Оксли» да крохотное поместье на севере, называемое «Край Света», в прошлом тоже принадлежавшее владельцам «Оксли», но отколовшееся в результате долгих наследственных споров.

Высокородные предки, в свою очередь, довольно взирали на отделанную золотом мебель из дорогого дерева, с пышными подушками из пестрой набивной ткани. На изящном столике и мраморной каминной полке стояли фарфоровые безделушки и хитроумные часовые механизмы в достаточном количестве, чтобы подчеркнуть родовитость владельцев дома, но не чрезмерном. За высокими решетчатыми окнами виднелся парк с ровными прямоугольниками газонов и древними, давшими название этому месту дубами [2] , чьи раскидистые кроны терялись в ноябрьском тумане.

– С чего ты взяла, что он хочет сделать ей предложение? – пробормотал сэр Генри, склонившись над своей чашкой.

Пар приятно обжигал подбородок, а сладковатый аромат на какое-то мгновение напомнил полковнику о пышущих зноем саваннах и удушливо-жарких ночах на берегу Ганга, о навозном дымке пастушьих костров и запахе спелого манго – обо всем том, что он отдал в обмен на имение и титул и что до сих пор продолжало жить в нем, время от времени прорываясь приступами гнетущей тоски.

– О, я же вижу, он запутался в ее сетях!

Леди София кивнула ливрейному слуге, чтобы тот подлил ей сливок, и без единого слова благодарности приняла у него чашку.

Сэр Генри сделал хороший глоток и закатил глаза. Он считал, что сливки только перебивают этот нежный цветочный аромат. А вот лимон к некоторым сортам очень даже кстати.

– Не могу сказать, что рад этому, – возразил полковник, все еще смакуя божественный напиток. – При всем уважении к нашему гостю, мы слишком мало знаем о нем, чтобы с чистым сердцем доверить ему нашу дочь. Мне не нравится то, что о нем говорят. Он человек с темным прошлым, мало того – не особенно родовит.

– Джентльмену не к лицу распространяться о своей родословной.

На виске сэра Генри запульсировала жилка.

– А как быть с его бесчисленными романами, о которых столько говорят, с оргиями в клубах с алкоголем и азартными играми? По слухам, он убил на дуэли человека!

София опустила глаза.

– Многие мужчины буйствуют и делают глупости, прежде чем связать себя священными узами брака, – тихо сказала она. – Из таких получаются не худшие мужья, надеюсь, здесь ты не будешь со мной спорить? – Сэр Генри вздохнул. – Невиллу тридцать второй год, его молодость позади, – продолжала леди София. – Быть может, он не блещет родовитостью, – жестко добавила она, – зато у него много денег. И ты, конечно, понимаешь, что с нашей стороны глупо упускать такую возможность.

Повисла тишина, в которой каждый думал о своем. Сэр Генри вспоминал письмо, которое его гость получил несколько дней назад и так неосторожно оставил на столике в своей комнате. Заглянув в него, как обязывал к тому отцовский долг, сэр Генри мысленно поздравил себя с гениальной идеей немедленно сдать в аренду имение и вложить все деньги в это прибыльное дело, к которому Невилл не выказывал ни малейшей заинтересованности и успешность которого подтвердила переданная сегодня с курьером бумага.