Сердце огненного острова - читать онлайн книгу. Автор: Николь Фосселер cтр.№ 5

Из рыбацких лодок доносились струнные аккорды. Теплые тона гитар, ласковые звуки лютен и трели мандолин множились и сливались в мелодию песни, которую от души горланили музыканты: «Io t’aggio amato tanto, si t’amo tu lo ssaje…». В песне, в ее мелодии и словах, поразительным образом сочетались сила и меланхолия, огонь и тоска. «Io te voglio bene assaje… e tu non pienze a me!» «Я так сильно люблю тебя, а ты не думаешь обо мне!».

Якобина вздрогнула, когда Флортье схватила ее за руку; ей хотелось стряхнуть с себя, словно докучливое насекомое, чужие пальцы с их слишком фамильярным прикосновением. Однако так просто отделаться от Флортье не получилось; она буквально вцепилась в Якобину. На ее лице читались волнение и восторг – громкое эхо того, что ощущала сама Якобина. Эти эмоции сидели в ней слишком глубоко, чтобы выйти на поверхность, но Флортье сумела растормошить ее. Судорожно сведенные мышцы пальцев расслабились; она с облегчением вздохнула.

Негромкое покашливание заставило их оглянуться. Позади них стоял господин Ааренс, стараясь держаться солидно. Костюм был ему явно мал и делал его похожим на слишком быстро выросшего школьника. Над щетинистыми бакенбардами пылали красные пятна.

– Изви… извините за беспокойство, уважаемая фройляйн Дреессен, – смущенно начал он. Его рука сначала коснулась узла слишком туго завязанного галстука, криво лежавшего на недорогом пластроне, а потом так поспешно рванула с головы неизбежную шляпу-котелок, что несколько прядей выбились из прически и встали дыбом. – Я позволил себе… – в неловком поклоне он согнул свою долговязую фигуру, – …преподнести вам вот это… – Другая его рука, которую он до сих пор держал за спиной, стремительно выдвинулась вперед и протянула Флортье небольшой букет цветов.

– А-ах! – выдохнула Флортье. Ее щеки порозовели, а глаза засияли. – Как это мило! – Церемонным жестом она приняла букет из диких роз, маков и белых лилий; туда были вплетены веточки лаванды и розмарина. – Я люблю лилии, – пробормотала она, уткнулась лицом в мягкие чашечки цветов и посмотрела на господина Ааренса из-под трепещущих ресниц. – Благодарю вас! Вы так любезны!

Красные пятна на его лице расползались все шире; он явно подыскивал подходящие слова и одновременно наполнялся гордостью, да так, что потертый пиджак натянулся на его груди – ведь он осмелел и преподнес фройляйн Дреессен этот подарок, а она благосклонно его приняла.

Якобина поспешно отвернулась. Цветы неизменно получали другие, так было всегда; странно, что ей до сих пор горько из-за этого. Опустив плечи, она пошла прочь. Голос Флортье, звавший ее по имени, она изо всех сил старалась игнорировать.

– Якобина! Подожди же! Подожди! – Девушка стремглав догнала ее, схватила за локоть и озабоченно заглянула в глаза. – Что случилось?

– Ничего. – Якобина оттолкнула ее руку и направилась дальше.

Флортье мгновенно преградила ей дорогу.

– Постой! Вот, гляди. – Она ловко выдернула из букета бледно-розовую, нежную розу и с улыбкой протянула Якобине. – Это тебе!

Якобина молча воззрилась на цветок. Он стал для нее символом того, чем ей приходилось довольствоваться. Крохами с чужого стола.

– Мне он не нужен, – наконец резко ответила она. – Оставь его у себя.

Наморщив лоб и надув губы, Флортье смотрела то на розу, то на Якобину, скорее озадаченно, чем с обидой.

– Но почему ты отказываешься?

– Потому что не хочу брать!

Флортье жалобно посмотрела на нее, и у Якобины сжалось сердце.

– Значит… значит, ты считаешь, – прошептала Флортье, опустив глаза на букет, – что я недостойна твоей дружбы. А мне казалось, что мы могли бы стать подругами.

Подругами. После Бетье и Иоханны, Йетте и Хенни, и прежде всего, после Тины это слово приобрело для Якобины скучноватый, почти неприятный оттенок.

– Подругами не становятся просто так, ни с того ни с сего. – Слова прозвучали холодно, назидательно и с неприкрытым отчуждением.

– Но ведь можно попробовать, правда? – Флортье заглянула ей в глаза. – Нам все-таки плыть на этом пароходе еще три недели. Если после этого мы поймем, что не можем терпеть друг друга, то в Батавии спокойно разойдемся в разные стороны. – Искорки, еще недавно сверкавшие в ее глазах, теперь погасли, уступив место тихой грусти.

Якобина не могла выдержать этот взгляд, такой мягкий и беззащитный. «У меня больше нет семьи». Жгучий стыд наполнил ее душу, ведь она отнеслась к Флортье с таким предубеждением, хотя на собственном опыте прекрасно знала, каково это, когда о тебе судят лишь по внешности.

– Но ведь у нас нет ничего общего, – неуверенно возразила она.

– Нет-нет, ты не права, – засмеялась Флортье. – Мы обе путешествуем в одиночку и обе решили искать свое счастье в дальних краях. Это должно нас соединить!

Из-под ресниц Якобина наблюдала, как Флортье, слегка наклонив голову, выжидающе смотрит на нее – самоуверенно и в то же время с робостью, а еще до невозможности мило и прелестно. За несколько дней плаванья она сумела обворожить всех попутчиков; даже суровая мамаша госпожи тер Стехе, непрестанно бормотавшая что-то про бесстыдство, немела от улыбок и лести Флортье и лишь изредка бросала по сторонам презрительные взгляды. Якобина не хотела, чтобы Флортье обвела вокруг пальца и ее. Нет уж. И она просто пожала плечами.

– Возможно.

Флортье разделила букет пополам и осторожно вытащила стебли из обвивавшей их бечевки.

– Вот. Это тебе. От меня. – В жесте, которым она протянула Якобине половину букета, не было уверенности. – Возьми же! Мне и этих хватит!

Пальцы Якобины сомкнулись на цветочных стеблях, словно отказавшись подчиниться ее воле.

– Спасибо, – выдавила она.

– Я их только поставлю сейчас в воду и тут же вернусь, – крикнула довольная Флортье и легкой походкой поспешила прочь.

Якобина не могла оторвать глаз от подаренных цветов. От этих пестрых посланников буйного южного сада, белых, розовых, пунцовых шелковистых лепестков, обрамленных зелеными листьями, от крошечных лиловых чашечек. От них исходил умопомрачительный аромат, свежий и сладкий, пряный и тяжелый, он щекотал ей ноздри и губы. В ее груди что-то зашевелилось, затрепетало, поначалу робко, потом более явственно. Словно зашевелился оперившийся птенец, впервые почувствовавший свои крылья.

Госпожа тер Стехе подняла глаза от десертной тарелки с виноградом, ломтиками дыни и половинками персиков и через стол улыбнулась Флортье.

– Когда вы немного обживетесь в Батавии, может, заглянете к нам? – Сердечность, исходившая от нее, сделала круглое лицо еще мягче и зажгла добрый свет в ее голубых глазах.

Ее мать, суровая госпожа Юнгхун, застыла на месте и сначала недовольно посмотрела на дочь, затем бросила предостерегающий взгляд на девицу Дреессен; Флортье тут же привычно втянула голову в плечи, потом с кротким видом обратилась к госпоже тер Стехе и ее мужу.