Из ГУЛАГа - в бой - читать онлайн книгу. Автор: Николай Черушев cтр.№ 59

Голос с места: А каким ты другом был Векличеву (члену РВС и начальнику политуправления МВО. — Н.Ч.), расскажи.

Мерецков: Я никогда ему другом не был. Я с ним всегда сталкивался и ставил вопрос о том, что не могу работать. Век-личева я считал авантюристом, человеком, совершенно не подготовленным ни в военном отношении, ни в политическом. Никаким авторитетом Векличев не пользовался, это я знаю совершенно точно. И если у Векличева хоть немного совести сохранилось, он это скажет… [146]

Склоки и распри среди высшего комначсостава были и в других военных округах. Например, в Особой Краснознаменной Дальневосточной армии (она функционировала на правах округа), где до своего отъезда в Испанию К. А. Мерецков работал начальником штаба. Обратимся к той же стенограмме заседания Военного совета при наркоме обороны. На сей раз К. А. Мерецков в качестве разоблачителя обрушился с критикой на Ивана Федько, до мая 1937 г. командовавшего Приморской группой войск в составе ОКДВА.

Мерецков:…Я утверждаю, что самым лучшим товарищем Федько на Дальнем Востоке был Аронштам (армейский комиссар 2-го ранга Л. H. Аронштам в 1933–1936 гг. работал в должности члена РВС и начальника политуправления ОКДВА. Арестован 31 мая 1937 г., т. е. накануне начала работы означенного заседания Военного совета при НКО. — Н.Ч.).

Федько: Что?

Мерецков: Самым лучшим твоим товарищем был Аронштам.

Федько: Ну это ты врешь. Аронштам сам скажет.

Мерецков: Я знаю, что говорю. Я заявляю это Политбюро, правительству. Я знаю, что Аронштам тебе был лучшим другом. Я утверждаю также, что ты был против Сангурского и Лапина (комкор М. В. Сангурский был заместителем Блюхера в ОКДВА, а комкор А. Я. Лапин – начальником ВВС ОКДВА. Первый был арестован 2 июня, а второй – 17 мая 1937 г. – Н.Ч.)… Ты, Федько, знал, что Аронштам вел линию против Блюхера. Знал, будь большевиком.

Федько: Мне известно, что он спекулировал на болезни Блюхера.

Сталин (обращаясь к присутствующим): Дело вот в чем. Тут враги на Дальнем Востоке играли. Они, с одной стороны, хотели Блюхера выгнать. С другой стороны, так как Блюхер не хотел иметь группы, он правильно думал, какой же командующий, если в группе дивизий больше, чем у него, он хотел иметь корпус, а так как Федько был за группы, то они их стравливали, Федько с Блюхером. Они играли. А Блюхер и Федько не замечали этого. Двойная борьба была и двойная игра. Видимо, в этом дело.

Мерецков: Мое положение с Сангурским. Здесь есть свидетели, очень большие свидетели, что я был в исключительных отношениях, на ножах с Сангурским. Он пытался всем доказать, об этом есть документ у начальника Генерального штаба, что армию учили неправильно, не выполняли директив Блюхера. Когда Народный комиссар меня спросил, а как, в частности, вы смотрите на Сангурского, я сказал вам, что он вредитель, вредный человек.

Ворошилов: Не вредитель сказали, а ерундовский человек.

Мерецков: Вредный человек для армии, я прямо сказал. Я докладывал об этом Гамарнику (начальнику Политуправления РККА. Застрелился 31 мая 1937 г. – Н.Ч.). И когда я был в госпитале, меня Блюхер вызвал и говорит: Ты выздоровеешь и поедешь опять в армию (в ОКДВА. — Н.Ч.), я хочу, чтобы ты поехал в армию. Я ответил Блюхеру: Под вашим руководством я охотно буду работать в армии, но я не могу работать с Сангурским, он обманывает вас, он пишет на вас, он ведет линию против Блюхера. Как ослеплен Блюхер, я не понимаю. В то время с Лапиным я был товарищем. Я никогда не знал, что он шпион. Наоборот, он подчеркивал, что у него с Путна все порвано. Лапин предупреждал: имейте в виду, что к Блюхеру надо относиться хорошо, он исключительно знает Маньчжурию, Китай. Я ничего не понимаю – Лапин шпион!

Сталин: Они путали.

Мерецков: Мы к Лапину с Блюхером ходили на квартиру и Блюхер прекрасно относился к Лапину до тех пор, пока не было скандала с авариями. Блюхер хорошо относился к Лапину, это факт. Теперь говорит Федько, что я на Военном совете выступал. Я перед Народным комиссаром и перед правительством заявляю, что группа войск, которая выступила, не была подготовлена к горной местности.

Голос: Ты как специалист два месяца подрабатывал этот вопрос и дал оценку.

Мерецков: Я докладывал, что к горной местности войско не подготовлено, об этом может подтвердить Пикулин и Берзин (Я. К. Берзин – заместитель В. К. Блюхера по разведке, корпусной комиссар, бывший начальник Разведуправления РККА. — Н.Ч.). Я оказался прав. Это вы с частями ходили в горах 25–40 километров…

Голос: Ничего подобного, это неправильно.

Мерецков: Есть документ о том, что я запротестовал.

Голос: Какой документ?

Мерецков: Представьте себе, на этот случай документ оказался.

Голос: Это белорусская доктрина?

Мерецков: Это Блюхер сказал: “Слушай, парень, я через Читу ходил, там Иван Кенсоринович (комкор И. К. Грязнов, командующий Забайкальской группой войск ОКДВА, с 1935 г. – Забайкальским военным округом. — Н.Ч.) вел игру, идут по горам по 100 км. Походом. Это не ты нам принес?” Я сказал, что я сам против этого.

Голос: Неправильно.

Мерецков: Об этом могут подтвердить, что по указанию Сангурского вели игру. Выходили через Хинган, ходили по тайге, как по сухому. Я не знал. Теперь я узнал, что в этом есть суть вредительства. Пусть тов. Ежов разберет и выяснит, кто внес это дело. А я утверждаю, что бригада ваша не переправлялась через реку на маневры.

Голос: Это известно.

Мерецков: А я по этому вопросу только и выступаю и мне нет смысла дискредитировать вас. Между прочим, я был с вами в хороших отношениях.

Федько: А потом политиканствовать начали.

Мерецков: Извините, я скажу. Теперь, как было с заместителем командующего, т. Федько. Предложение было сделано вам, в связи с чем, я не знал. Когда мы принимали два варианта в отношении корпуса. Сначала стал вопрос о создании корпуса в двух вариантах и упразднении групп. И второй вариант. Между прочим, я должен сказать, что это первая идея Лапина, я это признаю. Она раньше была в телеграммах дана. И вот, когда этот вопрос обсуждался, т. Федько, тогда я сказал: чего вы волнуетесь, пойдите заместителем командующего.

Голос: Расскажи, как ты предлагал Лапина на Приморскую группу.

Мерецков: Ты спросил, кто будет на Приморской группе, я сказал – Лапин. Человек, который имеет 4 ордена.

Сталин: В Маньчжурии он дрался неплохо.

Мерецков: Да, дрался он неплохо. Я же не знал, что он шпион. Коммунист он был неплохой, на баррикадах дрался. Я не знал, что он шпион. Я сказал, что он знает Восток, он знает это дело. Правильно я вам сказал. Это совершенно точно. Теперь я должен сказать совершенно откровенно, Блюхер болел, это всем известно, но в то же самое время, несмотря ни на какие телеграммы из Москвы, что мы задерживаем оперативные планы, Блюхер все сам просматривал до последней точки. Я ездил за ним, иногда он даже стеснялся, потому что начальник штаба новый, но я ему всегда говорил: Василий Константинович, правленый документ большую ценность всегда имеет. И до тех пор, пока он сам по каждому вопросу не примет решения, он этого дела не выпускал из своих рук. Для чего я это говорю? Для того, чтобы ответить тем, кто здесь выступал с такими заявлениями, как в частности Гайлит (комкор Я. П. Гайлит, командующий войсками Уральского военного округа. — Н.Ч.), что “все пропало”.