Нашествие. Москва-2016 - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Левицкий, Лев Жаков cтр.№ 23

— Ты чего на меня бросился? — спросил у Хорька здоровяк, и Сотник ощутил идущий от него перегар.

— А чего ты в Сотника стреляешь?

— В кого? Какого еще…

— В дядьку этого!

— Так, они все мертвы? — Игорь наклонился над лежащим ближе «серым». У того была разбита грудь и голова — явно не обошлось без трубы в руках здоровяка.

— Да чем там — сдохли! — Великан вонзил трубу в мусор и принялся чесать лоб. — Двоих я отоварил, в третьего этот шкет из пистолета…

— Я Хорек! — перебил мальчишка, подходя к ним.

И вдруг ударил ногой по голове мертвого чужака. Перепрыгнул через него, развернулся — и вмазал в бок другому.

— Говорю ж — псих! — утвердился в своем мнении здоровяк. Он поднял выбитый Игорем пистолет, оглядел и принялся стволом счищать прилипший к груди мусор. — Хорек, ёксель-моксель! Ну и кликуха! А по-нормальному тебя как звать, шкет?

Поскольку тот не ответил, парень переключился на Сотника, который отодвинул мальчишку от мертвецов — зрелище ребенка, самозабвенно пинающего трупы, было, мягко говоря, неприятным — и присел над одним, чтобы разглядеть получше.

— А ты? Сотник — это фамилия такая?

— Игорь Сотник. — Подняв голову, Игорь окинул быстрым взглядом крепкую фигуру, камуфляжные штаны, ежик темных волос. — Капитан запаса, отдельная рота общевойсковой разведки сухопутных войск.

Здоровяк выпятил челюсть, встав по стойке смирно, бросил руку к виску и отрапортовал:

— Павел Багрянов, курсант четвертого курса академии МЧС…

— Спортсмен? — уточнил Сотник, выпрямляясь с пьезо-ружьем в руках, которое он взял у мертвеца. — Клешню-то опусти, мы ж не в форме.

— Так точно! Победитель соревнований…

— Всё понял, победитель. Хорек, дай сюда ПМ. Где он?

— Да вот… — мальчишка подобрал с земли пистолет. — Только в нем патронов теперь нема.

— Там же семь штук было. Конвойный тогда один раз выстрелил, а я позже так и не перезарядил, а запасной магазин потерял… — он запнулся, решив, что новым знакомым незачем знать, что с ним было недавно.

— Ну — семь, и что? — пробурчал мальчишка. — Этот, с рожей серой, он же… Я в него все выстрелил, пока он упал! Они как бессмертные!

— Был бы бессмертный — не упал бы, — заметил Павел Багрянов, курсант четвертого курса и победитель соревнований.

Потом он вдруг хлопнул себя по лбу, пробормотал: «Генка! Жорик!» — и бросился через свалку.

— Те двое мертвы! — крикнул Сотник вслед. Он забрал у Хорька ПМ и пояснил мальчику: — У людей этих какая-то броня, кажется, под одеждой, кожаная, поэтому много стрелять пришлось. Давай проверим.

Они проверили — у одного, в которого палил Хорек, под курткой оказалось нечто вроде твердой кожаной кирасы, у другого были кожаные подштанники. Третий — его, судя по налившимся синевой шее и лицу, Павел Багрянов попросту задушил — обходился без брони.

Стягивая с мертвеца кирасу, Игорь подумал, что убийство серого прошло для него как-то очень легко. На войне всякий раз, отправив на тот свет вражеского бойца, он не мог отделаться от мысли — как того звали? Сколько ему было лет, что он делал раньше? Есть ли у него близкие, есть ли мать, жена или невеста, которые заплачут, узнав о том, что сына, мужа или жениха больше нет… и чтобы они сказали Игорю, если бы встретили его, и смог бы он оправдаться перед ними, смог бы сказать: если не я его, то он бы меня убил? Но эти серые… А ведь он лишил жизни уже двоих — но если тогда, на перекрестке, все завертелось слишком быстро, Игорь просто не успел толком что-то подумать или ощутить, то сейчас время осмыслить ситуацию было… и он понял, что не испытывает ничего, кроме тихой мстительной радости.

Счет открыт, подумал он. Вас уже двое — и я сделаю все, чтобы эта цифра стала больше. Как можно больше. Павел вернулся, качая головой, присел на корточки и уставился перед собой.

— Мертвы они. — В голосе курсанта было скорее недоумение, чем скорбь. — Слышьте, а? Обоих завалили!

— А животное где? — спросил Игорь.

— Какое еще… а, корова та…

— Какая ж корова? — зло перебил Хорек. Он все еще относился к здоровяку настороженно. — У бабки в деревне корова — так то корова! У ей вымя! А это не корова, это, может…

— Кто? — спросил курсант.

Хорек замолчал, шевеля губами, и сказал уже с меньшим напором:

— Ну, может, бык.

— Какой же бык? Ноги, не видел, какие? А горбы?

— Ну так и не корова тоже! Где ты у коровы горбы видел?

— Значит — верблюд, — заключил курсант, скривился и стал ожесточенно чесать прыщавый лоб. — Бык-мутант, ёксель-моксель. Замучила эта чесотка! Всегда летом начинается, нет бы — весной, а то летом почему-то!

— Прыщавый! — осклабился мальчишка. — Прыщ!

Багрянов на это не обиделся.

— Да уж, — сказал он. — За то меня в училище Багрянцем прозвали. За лобешник да за фамилию… А ты — зубастый!

— Хорек я!

Пока они пререкались, Сотник стащил с чужака кирасу, снял свою рубаху и стал облачаться в кожаную броню. Состояла та из двух половин, соединенных тонкими ремешками, по пять с обоих боков.

— Помоги, — попросил он Хорька. — Застегни здесь, под мышкой… И здесь. А ты, как тебя… боксер — приведи сюда эту корову. У нее к рогам вожжи примотаны, за них притащи.

— Да она ушла уже, — ответил великан.

— Так догони.

— Да зачем тебе та скотина…

— Боксер! — повысил голос Игорь. — У скотины на горбу оружие! Выполнять!

Он уже понял, что хотя на них двоих нет формы, командирский тон и отданные решительным голосом приказы вызывают у Багрянца нужную реакцию — курсант тут же задеревенел лицом, козырнул и поспешил через свалку. Только теперь Сотник разглядел татуировку, набитую немного ниже могучего затылка: звезда вроде той, что на гербе МЧС, с темным треугольником внутри, только на концах четырех лучей у нее — пальцы, свернутые в кукиши.

Хорек помог Игорю затянуть ремни кирасы.

— Не видел раньше таких шкур, — пробормотал он, трогая ремень. — Таких… в конопушках.

Застегивая рубашку, Сотник ощупал броню. Кожа была грубая, твердая, в крупных пупырышках, и он подумал, что это может быть шкура той самой рогатой скотины, то есть животного из их породы. Ведь стрелял же в него патрульный, и с такого расстояния да по такой крупной цели вряд ли он промахнулся, — а твари хоть бы хны, шла себе дальше. Наверное, шкура у нее повышенной твердости…

Осмотр тел ничего особого не дал. Строение у чужаков было такое же как у людей, отличия имелись, но не принципиальные, а скорее такие… Ну словно между домашней собакой и волком. Все трое — очень худые, поджарые и жилистые, с тонкими костями, впалыми щеками и глубокими глазницами. Лица у них и правда были какие-то волчьи, хищные. У одного борода, двое просто небриты. Кожа серая и нездоровая с виду, шершавая и будто крупнозернистая. Темные узкие глаза. Черные волосы с легким металлическим отливом; двое стрижены почти наголо, у третьего, который с бородой (он вообще казался намного старше спутников), короткая косичка, перевязанная черным шнурком. Одеты примерно одинаково: во все кожаное, но материал отличался от того, из которого состояла кираса. Мягкий, шелковистый на ощупь, прошит толстыми серыми и черными нитями. Свободные штаны, рубахи и куртки. Это на тех, что помоложе, а у бородатого плащ с красной полоской на каждом рукаве, и еще — пояс, где висел круглый кисет с какой-то травой вроде табака, но непривычно пахнущей, и широкие ножны, а в них нож с волнистым лезвием. В карманах курток и плаща ничего интересного, кроме нескольких мятых гильз без маркировки производителя да сухих стебельков травы. Левое запястье каждого чужака украшал железный браслет, на котором болтался медальон с изображением: глаз, вместо зрачка овальная спираль. На правых запястьях с тыльной стороны была зеленая татуировка — такой же глаз со спиралью.