Свастика в небе. Борьба и поражение германских военно-воздушных сил. 1939-1945 - читать онлайн книгу. Автор: Карл Бартц cтр.№ 2

Но что это? Они услышали самолет, но очень скоро свистящий звук в воздухе оборвался, и почти сразу же послышался треск падения. Через мгновение солдаты выскочили из караульного помещения и побежали в направлении звука. Не сразу, но они натолкнулись на обломки самолета. Рядом стоял офицер в длинной шинели. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять: это немец, и, когда они вскинули винтовки, он поднял руки. Солдаты подошли ближе, и один из них заметил кольца дыма, поднимавшиеся в морозном воздухе из-за живой изгороди около места крушения. Они обежали вокруг изгороди и обнаружили второго немецкого офицера, который жег бумаги. Едва увидев их, тот бросился бежать, но сразу же остановился, когда они выстрелили в воздух.

Двое солдат хладнокровно сбили огонь и сложили уцелевшие обугленные бумаги в открытый портфель, лежавший на земле. Затем они обыскали двух немецких офицеров и забрали их пистолеты.

Спустя минуту или две на мотоцикле приехал командир роты. Капитан Родрик доставил немцев в караульное помещение и приступил к допросу:

— Ваши имена, господа?

— Майор Гельмут Рейнбергер.

— Майор Эрих Хёнманс.

— Что вы делаете на территории Бельгии?

— В тумане мы сбились с курса, двигатель нашего самолета встал, и мы вынуждены были совершить аварийную посадку. Это все, — ответил Хёнманс.

— За исключением того, что было бы намного лучше, если бы мы погибли, — добавил Рейнбергер.

— О, все не так плохо, — сказал бельгийский капитан и, заметив кровь на брюках Рейнбергера, добавил: — Но вы, кажется, ранены.

— Ничего, — произнес Рейнбергер. — Пожалуйста, покажите на карте, где мы находимся, и позвольте мне позвонить родным.

— Боюсь, что не смогу сделать этого. Вопрос слишком важный, чтобы я мог самостоятельно принять решение. Он должен быть улажен через дипломатические каналы [7] , но я уверен, что нет причин чрезмерно беспокоиться об этом.

Затем из Эйсдена прибыл начальник местной жандармерии, который стал составлять официальный протокол об инциденте. Он просмотрел обугленные бумаги из портфеля, и хотя плохо понимал по-немецки, его познаний оказалось достаточно, чтобы заставить его присвистнуть и приподнять брови от того, что он увидел. Завершив предварительное изучение, жандарм покинул комнату, оставив капитана Родрика упаковывать бортовой журнал разбившегося «Мессершмитта» и перевязывать бумаги перед тем, как поместить их обратно в портфель.

— Я могу пойти в туалет? — спросил майор Хёнманс.

Капитан кивнул и велел одному из подчиненных показать немцу дорогу. Он отошел от стола, чтобы позволить Хёнмансу пройти. В этот момент майор Рейнбергер, который, съежившись, тихо сидел на стуле, вскочил, схватил бумаги и швырнул их в печь, которая обогревала караульное помещение. Но бельгийский капитан среагировал мгновенно — толкнув немца в сторону, он запустил руку в печь, вытащил связку бумаг и, бросив ее на пол, сбил пламя.

Все это произошло в течение секунды. Бельгийский капитан обжег руку и теперь яростно набросился на немца, который не сделал ни малейшей попытки защититься. Он лишь опустился обратно на стул и закрыл лицо руками. Бельгиец, которому обожженная рука причиняла немалую боль, гневно осыпал его бранью. Рейнбергер поднял голову, по его щекам текли слезы.

— Верните мне пистолет, — сказал он. — Позвольте покончить с этим. В любом случае со мной все кончено.

Хёнманс, который все еще оставался в комнате, попросил:

— Оставьте его в покое. У него неприятности, и вы сделали бы то же самое на его месте.

Немного успокоившись, Рейнбергер извинился, но затем попробовал выхватить пистолет из кобуры бельгийца. Тот сердито отбросил его назад на стул.

— Сидите смирно, — сказал он резко. — И не думайте, что вы хитрее всех, вокруг тоже не дураки.

— Мне жаль, — пробормотал Рейнбергер. — Я лишь пытался исполнить свой долг, как вы исполняете свой. Я потерял все. Мне не будет никакого прощения. Я хотел использовать ваш пистолет для себя, а не против вас.

И он снова обхватил голову руками.

Тем временем гудели телеграфные провода. Около полудня о произошедшем узнала бельгийская разведка. В четыре часа прибыл бельгийский майор. Он тщательно просмотрел обугленные бумаги и сразу понял, что это план внезапной атаки на Голландию и Бельгию. Но что, если все это преднамеренно организованный трюк, чтобы передать бельгийцам дезинформацию? С ходу невозможно было ответить. Майор связался с Генеральным штабом Бельгии, и в семь часов появились несколько офицеров, чтобы доставить двух немцев и захваченные документы в Брюссель. Майор Рейнбергер молчал в течение всей поездки. Он был погружен в тягостные мысли.

Бельгийские власти перевели документы быстро. Часть оригинальных документов была уничтожена. В частности, имелись ссылки на отдельные карты, которые отсутствовали. В наличии имелись фрагменты трех документов, всего около десяти машинописных страниц. Одним из них, как оказалось, была инструкция для 2-го воздушного флота, и в ней содержалась детальная и точная информация относительно расположения бельгийских сил на линии Антверпен — Льеж. Затем следовала информация о том, что наступление начнется между Северным морем и Мозелем, через Голландию, Бельгию и Люксембург. Перечислялись задачи VIII авиакорпуса под командованием Рихтхофена [8] : в первый день наступления его «Штуки» [9] должны были прикрыть районы высадки парашютно-десантных частей 7-й авиадивизии. Действуя совместно с 6-й полевой армией, главные силы «Штук» должны были атаковать голландские и бельгийские наземные части в районе Мааса. Бельгийские силы на правом берегу Мааса должны были быть уничтожены.

Второй документ имел отношение к задачам парашютно-десантных частей 7-й авиадивизии. Всего в нем были упомянуты пять районов высадки, имелись римские цифры, которыми, очевидно, обозначались позиции, отмеченные на отсутствующих и, вероятно, уничтоженных картах. Третий документ был подписан генералом Штудентом, командующим парашютно-десантными частями. В нем говорилось о вероятных силах противника и о том, что он, скорее всего, уничтожит ряд мостов и т. п., чтобы остановить немецких оккупантов.