Эволюция войн - читать онлайн книгу. Автор: Морис Дэйви cтр.№ 17

В Новой Гвинее ситуация похожа на то, что происходит на Канарских островах. В то время как все племена вокруг них ведут постоянные войны, обитатели бухты Гумбольдт (Йос-Сударсо) наслаждаются мирным существованием. Причина этого феномена кроется в том, что им неизвестно огнестрельное оружие, они не практикуют похищения и угоны в рабство, как жители других районов Новой Гвинеи, и не являются ни охотниками за скальпами, ни каннибалами. Об арафурах, населяющих Папуа, говорят, что они живут «в мире и братской любви друг с другом», но никакой более полной информации не дается. Население «не имеет понятия о военном деле или расовых спорах и открыто признает свою склонность к жизни в мире и удовольствии».

Австралийские аборигены далеки от того, чтобы быть воинственным народом, несмотря на их частые распри. Они возникают чаще всего из-за женщин и улаживаются без кровопролития. Кулины часто позволяли бакли ходить между ними перед битвой и собирать их копья, палицы и бумеранги. Аборигенов Виктории никто никогда не мог назвать кровожадным народом, склонным к предательству. Настоящей войны австралийцы не знают, потому что «у них нет собственности, которую можно украсть; ни у одного племени нет ничего, что могло бы вызвать зависть другого. У них нет никакой политической организации, поэтому войны за власть также невозможны». Маори с островов Чатем (Новая Зеландия) тоже не были воинственным народом. «Они иногда ссорились между собой, но их споры чаще всего улаживаются с помощью скандалов, и во время их скандалов запрещено пользоваться любым оружием, кроме дубин с железными наконечниками. Самое страшное увечье, которое можно было получить, – это разбитую голову, и вне зависимости от того, насколько легким на самом деле было увечье, если пострадавший говорил: «Моя голова разбита», на этом спор заканчивался. Однако местные маори хранили воспоминания о более серьезных сражениях и использовали каменные палицы, деревянные копья, каменные топоры и т. п. для погребальных церемоний». Их главным занятием было рыболовство, которое, так же как и сельское хозяйство, способствует оседлости и мирной жизни.

Леторно считает монголоидную расу наименее воинственной (странный вывод – после хотя бы Чингисхана и его потомков. А агрессивные войны Китая и Японии? – Ред.). У тибетцев нет армии, они полагают, что духовного влияния их земного бога, далай-ламы, будет достаточно для защиты их территории (из истории тибетцев следует, что они в IV в. завоевывали весь Северный Китай. То, что Леторно описывает, – результат религии, в данном случае ламаизма. – Ред.). Их вера тем не менее не абсолютна, так как в случае атаки или бунта они используют милицию, хорошо вооруженную и для защиты, и для нападения. Китай, по мнению Леторно, «несомненно, является единственной страной в мире, где над военной славой насмехаются и где профессия военного не пользуется большим уважением», хотя историю этой страны не назовешь мирной, и религиозные войны были там особенно частыми и кровавыми. Население некоторых островов Южно-Китайского моря, кажется, сознательно отказывается от любых проявлений воинственных чувств. «У них нет оружия, ни для обороны, ни для наступления. Они заявили путешественнику Холлу, что они не знают, на что похожа война, ни по опыту, ни из истории, и что они с огромным удивлением смотрели на оружие, используемое малайцами».

Примеры племен, которым война была не известна или не важна, были рассмотрены детально, потому что они абсолютно исключительны. Есть также другие случаи, где война имела место, но наносила столь незначительный урон, что это событие вряд ли могло быть охарактеризовано таким термином. Можно сказать, что элемент силы в данном случае дремлет. Умеренность проявления войны в подобных случаях и небольшие потери являются следствием отсутствия осадной войны и обеспечения продовольствием малого числа воинов в соперничающих племенах, их усталостью от боевых действий, а также относительной неэффективностью их оружия и методов ведения боя. Не вооруженные ничем лучшим, чем палицами, копьями, луками и стрелами и т. п., воины вынуждены были сражаться на близком расстоянии. В подобном способе ведения боя главным было подкрасться, «удивить» (ошеломить), убить нескольких человек, а затем отступить. Если доходило до открытого противостояния, исход боя часто решался поединком избранных бойцов (своего рода чемпионов). В любом случае разрушительная сила оружия была ограниченна. Это тем не менее достаточно относительно, так как потеря даже небольшого количества воинов могла быть столь же серьезным ударом для небольшого племени, как и убийство гораздо большего числа у племени, имеющего значительную численность. Около пятидесяти примеров небольших военных потерь приведены в приложении В.

Мы обозначили ряд ситуаций, когда война была не известна или очень умеренна в своих проявлениях. При этом не следует думать, что Монтескье был прав, говоря, что мир был первым законом природы. Факты этнографии больше свидетельствуют в пользу того, что прав Гоббс, утверждавший, что война – это естественное состояние человечества. Приведенные выше примеры являются скорее исключением, чем правилом. Их объяснение кроется в том, что в некоторых районах племенам не нужно было соревноваться между собой для того, чтобы выжить. Эти племена являются одними из самых изолированных, и поэтому у них мало или вообще нет соперников. Но изоляция очень редко бывает полной для того, чтобы исключить любое межгрупповое соперничество. В случаях, когда на племя не оказывалось давление количеством его собственных членов, а средства к существованию, по обыкновению, ограниченны, борьба за жизнь не менее сурова. Война являлась для первобытных людей единственным способом урегулирования конфликтов, возникающих вследствие межгрупповой борьбы. Как мы увидим далее, в определенный момент начинают также использоваться другие, менее жестокие по сравнению с войной средства. Тем не менее обзор существующих и по сей день первобытных племен показывает, что количество тех, кто живет в состоянии постоянной войны, значительно превышает количество тех, кто предпочитает мирную жизнь. Небольшая часть огромного количества свидетельств по данному вопросу приведена ниже, более подробно этот момент освещается в приложениях Д, Г и Е.

Состояние непрекращающейся войны было обычным для эскимосов и индейцев Аляски и островов на дальнем северо-востоке Северной Америки. То же самое справедливо в отношении индейцев микмаков и беотуков, живших в районе Ньюфаундленда и др., в отношениях между которыми «царила настолько смертельная вражда, что они никогда не встречались, кроме как в ходе кровавых конфликтов». О племенах, населяющих остров Ситка (о. Баранова, на котором находится основанный в 1799 г. русскими город, с 1804 г. называвшийся Ново-Архангельск, а с 1867 г., когда Аляска была продана США, Ситка (Ситха). – Ред.), говорят, что они «постоянно находятся в состоянии войны», и миролюбие индейских салишских племен, населяющих Британскую Колумбию, является исключением. Организация и разделение индейцев в США являлись причиной постоянных войн. На деле каждое племя находилось в состоянии войны с любым другим, если только у них не был заключен договор о сотрудничестве. Племя жило в состоянии постоянной боеготовности, даже если не вело в данный момент никаких военных действий, и часто возводило оборонительные сооружения. Война стала более интенсивной с появлением огнестрельного оружия и началом использования лошадей, а также оттого, что белые стали натравливать одно племя на другое.