Мифы инков и майя - читать онлайн книгу. Автор: Льюис Спенс cтр.№ 13

Сражение между мексиканскими и билимекскими воинами.

Религия древних мексиканцев представляла собой политеизм, или поклонение пантеону богов, который в общем виде был схож с греческим и египетским. Однако местные влияния были сильны, и они особенно заметны в обычае ритуального каннибализма и человеческого жертвоприношения. Необычное сходство с практикой, характерной для христианства, было обнаружено в мифологии ацтеков испанскими конкистадорами, которые праведно осуждали местные обычаи крещения, пресуществления и исповеди как обман, заложенный и увековеченный дьявольской силой.

Поверхностное рассмотрение религии науа могло бы привести к заключению, что в ней не было никаких определенных богословских взглядов и не выдвигались никакие этические принципы и что вся мифология представляла собой всего лишь причудливое отношение варварского разума к вечным истинам. Такой вывод был бы и ошибочным, и несправедливым по отношению к человеческому разуму, который ни в коем случае нельзя недооценивать. На самом деле народ науа был гораздо больше развит в области теологии, чем греки или римляне, и находился на уровне египтян и ассирийцев. Ко времени завоевания их испанцами мексиканские жрецы уже явно продвигались к мысли о возвеличивании одного бога, поклонение которому исключало поклонение схожим божествам. И если наши данные слишком несовершенны, чтобы позволить нам основательно говорить об этой фазе развития религии, мы знаем, по крайней мере, многое об обрядах науа, а многие молитвы, сохранившиеся благодаря трудам испанских отцов-монахов, несомненно подлинные и демонстрируют высокий уровень религиозных достижений.

Богословие ацтеков допускало существование вечности, которая, однако, не обходилась без деления на эпохи. Считалось, что вечность подразделяется на эры, каждая из которых зависела от времени продолжительности отдельного «солнца». Среди специалистов по мифологии мексиканцев нет единства мнений относительно числа этих «солнц», но наиболее вероятно, что излюбленная традиция обусловливала существование четырех «солнц» или эр, каждая из которых завершалась национальной катастрофой: наводнением, голодом, бурей или пожаром. Они боялись, что длящаяся в настоящем времени эра может закончиться при завершении каждой «связки» из пятидесяти двух лет, а «связка» представляет собой простую, произвольно взятую часть эры. Промежуток времени от момента создания до длящейся в настоящем эры вычисляли по-разному: как 15, 228, 2386 или 1404 солнечных года. А расхождения и сомнения возникали из-за допускающего двоякое толкование характера символов, обозначавших числа, которые отображали этот период на pinturas, или туземных рисунках. Что касается последовательности «солнц», то здесь единства мнений не больше, чем по вопросу об их числе. В Codex Vaticanus утверждается, что она была такова: вода, ветер, огонь и голод. У Гумбольдта — это голод, огонь, ветер и вода; у Ботурини — вода, голод, ветер и огонь; у Гама — голод, ветер, огонь и вода.

По всей вероятности, принятие четырех эпох возникло из священной природы этого числа. Без сомнения, этот миф развился из tonalamatl (мексиканский национальный календарь), великого кладезя мудрости народа науа, который каста жрецов считала своей путеводной звездой и с которым они тщательно сверялись в каждом случае, имеющем отношение и к религии, и к мирской жизни.

Наши знания о мифологии мексиканцев почерпнуты главным образом из работ тех испанцев, как мирян, так и церковнослужителей, которые пришли в страну вместе с конкистадорами или же сразу вслед за ними. В некоторых из них мы находим то, что можно назвать рассказами из первых рук о теогонии и обрядах народа науа. Самым ценным сборником является книга святого отца Бернардино Саагуна под названием «Общая история событий в Новой Испании», которая была опубликована с рукописи только в середине XIX столетия, хотя написана еще в первой половине XVI века. Саагун приехал в Мексику спустя восемь лет после того, как испанцы поработили страну. Он прекрасно овладел языком науа и, восхищаясь умом этого порабощенного народа, стал испытывать глубокий интерес к его древностям. Его методика сбора фактов, касающихся их мифологии и истории, была столь же эффективной, как и оригинальной. Ежедневно он собирал заслуживавших доверия индейцев и задавал им вопросы, на которые те давали подробные ответы при помощи символических рисунков, что ему и требовалось. Их Саагун передавал знатокам, обученным под его собственным руководством, которые, посоветовавшись между собой, выдавали критические замечания. Не удовлетворившись этим, он передавал эти ответы на суд третьей группы людей, после чего включал этот вопрос в свою работу. Вследствие нетерпимости к чужой вере этой работе не было суждено увидеть свет в течение пары веков. Боясь, что такая книга будет способствовать горению костров язычества в Мексике, братья Саагуна по вере отказались помочь ему в ее публикации. Но, обратившись в Совет по делам Индий в Испании, он получил одобрение и приказ перевести свой великий труд на испанский язык, — задача, выполнение которой он взял на себя, когда ему было уже более восьмидесяти лет. Он переслал свою работу в Испанию, и в течение трехсот лет о ней больше ничего не было слышно.

Поколения знатоков древности, которые интересовались практическими знаниями о Древней Мексике, горевали о потере этой книги, пока, наконец, некий Муньос, который был упорнее остальных, случайно не посетил заброшенную библиотеку древнего монастыря в Толоси, Наварра. Там, среди ветхих рукописей и томов, относящихся к хитросплетениям канонического права и первым духовным отцам, он обнаружил затерявшуюся книгу Саагуна! Она была напечатана издателем Бустаменте в Мексике и лордом Кингсборо в 1830 году и переведена на французский язык М. Журдане. Так рукопись, начатая в 1530 году или сразу после него, была опубликована после перерыва почти в триста лет!

Отец Торквемада приехал в Новый Свет приблизительно в середине XVI века и все еще имел возможность услышать из уст оставшихся конкистадоров много любопытного относительно обстоятельств их прихода сюда. Его книга «Monorchia Indiana» впервые была опубликована в Севилье в 1615 году. В ней он использовал значительную часть рукописи Саагуна, которая тогда еще не была опубликована. В то же самое время его замечания по вопросам, относящимся к религии местного населения, многое разъясняют и весьма исчерпывающи.

В своей работе «Storia Antica del Messico», опубликованной в 1780 году, аббат Клавиджеро сделал многое, чтобы внести ясность в историю и мифологию Мексики. Ясность стиля и точность информации делают его работу чрезвычайно полезной.

Антонио Гама в своей работе «Description Historica у Cronologica de las dos Piedras» пролил немало света на древности Мексики. Его работа была опубликована в 1832 году. Можно сказать, что на нем закончилась череда мексиканских археологов старой школы. Другие достойные упоминания старые авторы работ по мифологии Мексики (здесь мы не затрагиваем историю) — это Ботурини, который в своей «Idea de una Nueva Historia General de la America Septentrional» дает живую картину быта местного населения и его обычаев, собранную из личного общения с людьми; Иштлильшочитль, полукровка, чьи фантастические работы «Relaciones» и «Historia Chichimeca» тем не менее являются ценным кладезем преданий; Хосе де Акоста, чье произведение «Historia Natural у Moral de las Indias» было опубликовано в 1580 году; Гомара, который в своей «Historia General de las Indias» (Мадрид, 1749) опирался на авторитет конкистадоров. «Chronica Mexicana» Тецоцомока, воспроизведенная в большой книге лорда Кингсборо, ценна тем, что сообщает уникальные факты по мифологии ацтеков, равно как и «Teatro Mexicana» Бетанкура, опубликованная в Мехико в 1697—1698 годах.