Опасные иллюзии - читать онлайн книгу. Автор: Марина Эльденберт cтр.№ 33

* * *

Знакомый Левандовского обосновался в Мюнхене. Бодрый старик, который по предчувствиям мог положить на лопатки молодых. Он без лишних вопросов осмотрел вещицу, осведомился о сути работы, назвал цену и сроки. Вышло ни много ни мало: Ригану предстояло тут торчать пять дней. Когда он сказал, что готов заплатить больше, чтобы ускорить процесс, старик сурово посмотрел на него поверх очков и ответил:

— У меня много талантов, но я не волшебник.

Пришлось брать напрокат машину и ехать в гостиницу. Честно говоря, Риган не представлял, чем будет здесь заниматься столько времени, гулянки Октоберфеста только что отшумели, а прочие культурные мероприятия не возбуждали. Даже милые фрау, которых в городе было в избытке, не вызывали у Ригана особого воодушевления. Не сказать, чтобы он охладел к женскому полу, но если раньше любовная игра — флирт, соблазнение — будоражила, то сейчас ему становилось скучно при мысли о новой интрижке.

Он вспомнил свою встречу с Петрой на танцполе. Общаться с ней было легко, просто и приятно, но именно в тот вечер он понял, что не хочет ее. Равно как и многих других, весьма привлекательных, страстных и сексапильных. Тут бы впору хвататься за голову и совсем бросать пить, но дело оказалось не в потенции. Ему достаточно было наклониться к Агнессе, вдохнуть запах ее волос — и все проблемы как рукой снимало. Он не спал ни с кем, кроме Уваровой, — с той ночи, как они стали близки. Валяясь на кровати в номере, Риган даже подумывал о том, чтобы позвонить ей, но вовремя себя одернул. После Ив в такие игры он больше играть не хотел.

Концерты, именитые диджеи, театры — вся афиша вызывала у него сейчас только скуку. Пришлось выбираться на прогулку по давно забытому прошлому.

Во времена Гитлера мало кого влекло в Германию, даже измененные обходили ее по широкой дуге. Лишние неприятности не были нужны никому. Риган в те годы совался в любое пекло, которое могло закончиться для него весьма плачевно. Он открыто провоцировал Орден, за что получал суровые выволочки от Клотильды. Очухавшись от очередного воспитательного процесса, Риган брался за старое. Мюнхен стал просто следующим пунктом в колесе игр со смертью. Европу лихорадило, люди бежали подальше от страны, которая сходила с ума под гнетом тирана. Мрачные лица, жизнь в постоянном страхе, ощущение близкой агонии — все это было Ригану как никогда по душе. Он впитывал настроение города с нежностью маньяка, выслеживающего жертву.

Людей забирали прямо из домов — на допросы, с которых уже не суждено вернуться, повсюду был плач, страдания, неопределенность, ужас. Мир задыхался в преддверии масштабного кровопролития, некоторые считали, что грядет конец света. К сожалению, конец этому свету не грозил. Свету, где уже больше двадцати лет не было Ив.

Мариенплац по крупицам восстанавливали после Второй мировой. Возле Рыбного фонтана собралась молодежь. Девица в красном жилете размахивала руками и грозила страшными карами какому-то опаздывающему Максу. Ее подруга оживленно кивала в ответ.

Картинка прошлого была гораздо ярче: солнечный день и быстро проходящие мимо люди. Настороженные, напряженные. Они двигались по расцвеченной красками солнечной осени площади, как тени или призраки. Призраком чувствовал себя и сам Риган в те дни. Сейчас перед глазами мельтешили толпы туристов, щелкающих фотоаппаратами, и местные жители, которые наслаждались жизнью.

Город тоже был пустым, не вызывал никаких чувств. Просто камень и история, наполненные ежедневной суетой. Человека привлекает все, до чего он не может дотянуться, это бесконечное стремление, погоня за новыми ощущениями — всего лишь возможность заполнить внутреннюю пустоту. Он и сам был таким же когда-то, но рано или поздно приедается и перемена мест. Остается только то, что действительно важно.

Надо признать, он скучал по той, кого оставил на Тенерифе. По совместным прогулкам и походам на пляж, по умопомрачительному сексу и забавным разговорам после. Хотел прикоснуться к ее волосам, накрутить на палец тугой локон и увидеть, как она хмурится. В ответ на вопрос о том, что важно для нее, Уварова сказала: «Те, кто в моем сердце». Удивительно, но эта короткая фраза впечаталась в память и не желала отпускать. Именно тогда он понял — что бы ни случилось, она не откажется от попыток вернуться к семье. Пройдет десять, двадцать, тридцать лет, а мысли о них по-прежнему смогут выбить Агнессу из колеи.

Где-то в параллельной реальности он и сам мог бы быть таким же. Родиться законным сыном, а не ублюдком. Тогда родные не презирали бы его и не обрушивались с упреками за любую, самую безобидную провинность. В детстве Риган пытался соответствовать отцовским правилам, пока однажды до него не дошло, что это бессмысленно.

Взятый напрокат «Астон Мартин» шел по трассе легко и приятно, и Риган полностью расслабился. Скорость всегда была для него лекарством, которое позволяло отстраниться как от неприятных воспоминаний, так и от слишком приятных. Желал ли он избавиться от мыслей об Уваровой? Пожалуй, нет. Риган прибавил музыку и смотрел на дорогу. Ему больше не хотелось убрать руки и закрыть глаза, как он сделал тогда, во Франции. Хотелось быстрее закончить дело и вернуться на Тенерифе, снова окунуться в теплый солнечный омут. Омут по имени Агнесса.

Додумать Риган не успел: какой-то идиот выскочил на встречную. Парень явно не рассчитал силы и, вместо того чтобы притормозить и уйти назад, сдуру газанул и резко вывернул руль в его сторону. Рывка на пределе скорости не хватило, чтобы избежать столкновения. Машину с силой швырнуло вправо, хлипкое ограждение жалобно взвизгнуло, лязгнул металл. Авто перевернулось, и у Эванса потемнело в глазах…

Когда Риган открыл их снова, колено отозвалось резкой болью, что-то смачно хрустнуло в шее, а вместо привычной картины в бешеном танце заходились светящиеся линии, пронизывающие все вокруг. Он грязно выругался, судорожно толкнул дверь — к счастью, ее не смяло и не заклинило, и быстро выбрался наружу. Привычка пренебрегать ремнем безопасности и умение группироваться, кажется, только что спасли ему жизнь. Из рассеченной брови текла кровь, он чувствовал ее на лице. С подбородка сорвалась капля и вместо привычной алой кляксы влилась искрящимся серебристым светом в такой же контур вместо руки. В голове будто пару бомб взорвали — Риган слышал нарастающий шум в ушах. Мир вокруг сошел с ума, превратившись в разноцветное переплетение движущихся линий. Холодных — мертвых и горячих, пульсирующих, живых.

Он замер на месте, не мигая, а потом бросился вперед — наугад, так быстро, насколько позволяло больное колено. Запаха бензина не было, но рвануть могло и по другой причине. Прихрамывая и спотыкаясь, Риган падал, но тут же поднимался. Под пальцами чувствовались грязь и трава, но он видел лишь мерцающие сгустки. Его вело чутье, а не зрение, от этой слишком реалистичной жути бросало в дрожь.

— Эй, эй! Парень! — Только натолкнувшись на кого-то, Риган замер. Чья-то рука легла ему на плечо, он мог поклясться, вполне ощутимая, материальная, но вместо нее он видел лишь серебристое мерцание. Человек искрился перед ним неровным контуром пульсирующих в пространстве жил. — Ты как?