Аквалон - читать онлайн книгу. Автор: Лев Жаков, Илья Новак cтр.№ 87

Только сейчас Тулага заметил, что не все колонны застыли в неподвижности; большинство казались мертвыми, покрытыми засохшей коркой, но некоторые чуть пульсировали, попеременно то раздуваясь, то сужаясь. Со многих свисали распухшие трубы бледно-лилового цвета, одна такая изогнулась спиралью вокруг наклонной хитиновой балки неподалеку, и на обтягивающей ее коже путешественник видел тусклые отблески – отражение того, что было вокруг.

Впереди и выше, так далеко, что его было едва видно, меж колоннами повис клубок белесых нитей, вроде тех, что проявлялись в ночном небе Аквалона, – будто клок паутины, застрявший между стеблями травы. Вдруг под нитями что-то зашевелилось, и в следующее мгновение там возникла молния. Блекло-синий изломанный ствол длиною в многие сотни танга протянулся между двух столбов, судорожно извиваясь, дергаясь, медленно заскользил вниз, выбрасывая из себя нити более слабых разрядов, цепляясь ими за хитиновую поверхность, сполз к основанию колонн и погас.

Слева под собой Тулага видел поблескивающий, будто влажный, мост шириной с Коралловый океан. На середине его высилась черная башня: сложенный из каменных блоков куб с длиною грани примерно в десяток танга, на нем еще один – поменьше, на том следующий… всего восемь блестящих иссиня-черных громад. Подъем к вершине постройки шел кольцом, серпантинной лентой.

А на пути Аквалона, как гора перед кораблем, высился потерпевший крушение и разбившийся о поверхность Сферы чужой мир.

Рассудок все еще не мог вместить расстояний и размеров, присущих внешнему пространству, но он постепенно осваивался с открывшимся видом, и теперь Гана чувствовал себя немного лучше: голова перестала кружиться, звон в ушах стих. Беглец лег на живот, вытянув ноги и обхватив кожистую спираль руками, скользя взглядом по тому, что находилось впереди.

Разлегшийся на пути исполин напоминал кита, который перевернулся головой вниз, устремился ко дну, врезался в него, пробил дыру и погиб. Тулага видел лежащую между двумя колоннами грандиозную тушу разлагающейся мировой плоти: сложившееся складками материковое плато, наваленные ступенями обломки островов, осыпавшиеся горы… И водопады – бесконечные сине-зеленые стены воды, низвергавшейся на темную поверхность Сферы, и пушистые облачка, проплывающие мимо вытянутых вертикально отрогов, нависающих зеленых лугов, каменистых, иссеченных трещинами пустошей, бывших когда-то дном морей и океанов… И все это было бесшумно, ведь два мира, еще целый и потерпевший крушение, разделяло расстояние, в несколько раз превышающее длину Аквалона с востока на запад. Впрочем, оно постепенно сокращалось.

Над миром, как одинокая муха, летело нечто, напоминающее очень большой эфироплан, но живое, похожее одновременно на улитку и рыбу – с раздувающимся брюхом и выпученным глазом на носу, с рядом круглых люков, вертикальной трубой в кормовой части и с палубой, окруженной низкой покореженной оградой, на спине.

Гана вытащил из-за пояса подзорную трубу, раздвинул ее и посмотрел. Вновь оглянулся, повел трубою из стороны в сторону и заметил то, чего не увидел раньше: далеко в стороне и гораздо выше места, где он находился, к оболочке Аквалона прилепилась деревянная площадка, на которой стоял аккуратный маленький домик. Окошки, наклонная крыша, дверь, увитое плющем крылечко и три ступеньки, повисшие над бездной… От крыльца вдоль оболочки вверх тянулся узкий настил с перилами, изгибался и исчезал из виду. Кто-то жил там, какой-то человек сумел проникнуть наружу… Быть может, не один? Сколько еще тайн могла хранить внешняя поверхность? – ведь с этой точки путешественник видел лишь незначительную, крошечную ее часть.

Услышав отдаленный шум, он повернул голову к черной башне. Блестящий влажный мост был плоским, на нем отсутствовали выступы и впадины, какие-то неровности и какое-либо движение. Но по серпантинной дороге поднимался сплошной шевелящийся поток, и теперь Тулага понял, что это толпа – тысячи, десятки тысяч фигур с факелами.

С плоского каменного поля, которым являлась вершина постройки, медленно выдвигались лестницы. Взбирающиеся по ним люди пытались добраться до пролетающей вверху мировой громады, хотя Гана видел, что лестницы слишком коротки для этого. Вдруг возникло облачко белого пара, после чего в сторону наблюдателя устремилось нечто темное. Но Тулагу отвлекло другое: одна из оставшихся на башне фигурок развернула кверху ствол механизма, напоминающего пушку с круглым лафетом. Множество таких устройств стояло между основаниями лестниц. Вспышка огня – и над башней взметнулась веревка, прикрепленная к гарпуну сложной конструкции, да еще и оснащенному чем-то вроде узких треугольных крыльев. Тут же со всех сторон выстрелило еще несколько сотен пушек: от здания к Аквалону протянулся лес веревок, казавшихся на таком расстоянии серебряными нитями. Гарпуны вонзились в оболочку мира, люди полезли вверх.

Все это выглядело нелепо и жалко – как нападение горстки вооруженных дубинками туземцев на военный глинкор с сотней пушек на борту. Кажется, обитатели вселенского низа и вправду пытались таким примитивным способом остановить плывущий над ними мир или забраться на него.

Не успели первые из ползущих преодолеть и сотни локтей, как веревки, до того провисающие, натянулись. Гана ощутил, как мир едва заметно вздрогнул… Часть веревок порвалась, тела гроздьями посыпались с них, а затем верхний куб начал сдвигаться, кренясь, и перевернулся, порвав оставшиеся веревки. Куб рухнул вниз, зацепив выступающую часть того, который находился под ним, и обрушился к основанию постройки. Аквалон невозмутимо плыл дальше, волоча теперь под собой несколько десятков тонких нитей. На некоторых еще покачивались пушки с лафетами и обломками камня, но ни одного человека не осталось.

Раздался стрекот. Гана повел трубой из стороны в сторону, пытаясь поймать источник звука. Прямо перед лицом что-то мелькнуло, он машинально отпрянул, взмахнув руками и чуть не свалившись. Труба выскользнула из пальцев и полетела вниз. Тулага вцепился в кожистую спираль, глядя на того, кто приближался к нему со стороны черной башни.

Длинноусый человек висел под брюхом устройства, напоминающего помесь рыбы и стрекозы – крылья из дерева и ткани, хвост-плавник, ремни, шестерни, рычаги. Над передней частью с гулом вращался короткий винт. Позади машины торчала труба, из которой то и дело вылетали струи пара. На человеке были меховые куртка и штаны, короткие сапоги, перчатки и кожаный шлем с длинными ушами, стянутыми под подбородком, да к тому же украшенный двумя кривыми железными рогами. На левом боку висел меч, глаза скрывались под очками с круглыми темными линзами в резиновых ободках. Тонкие усы развевались в потоках воздуха.

Они заметили друг друга одновременно. Рогатый дернул рычаг, выступающий из деревянной панели возле его головы. Машина, с громкими щелчками и скрипом взмахивая крыльями, полетела быстрее. Тулага приподнялся, сначала положил ладонь на рукоять ножа, но после сунул руку в кошель на поясе.

Между кончиками рогов с треском проскочил зигзаг молнии. Человек потянулся к длинной кобуре на правом бедре, достал что-то вроде огнестрела с толстым стволом и блестящим стальным раструбом. Стрекот машины стал пронзительным, она взлетела на высоту, где находился Гана. Тот сел, глубоко вдохнув, поднял руку с кроном и вжал указательный палец в мягкий клапан на середине рукояти. Из раструба огнестрела выплеснулся огонь, а пистолет, чихнув, выплюнул световую иглу.