Ведьмы танцуют в огне - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Чучмай cтр.№ 62

— Итак, — сказал Дитрих, — я тебя сейчас научу одному финту. Надеюсь, в дуэли он тебе поможет.

— Я не хочу сражаться с этим дураком, — ответил Готфрид. — Он либо сумасшедший, либо околдован. В любом случае тут дуэлью ничего не решить.

— Хватит сопли жевать, — оборвал его Дитрих. — Какая тебе разница, что там с этим сраным лейтенантом не в порядке? Он же не посмотрел, что ты раненый! Вызвал на дуэль. Значит нужно его заколоть и дело с концом. Следи за мной и попробуй отбить.

Он крутнул восьмёрку перед Готфридом, ударил по его шпаге так, что она отклонилась в сторону, потом плашмя ударил его по руке, поднял клинок по дуге вверх и аккуратно положил лезвие на шляпу Готфриду.

— Ну, как? — сказал он самодовольно. — Конечно, с первого удара башку ему может и не разрубишь, но он точно потеряется, а уж ты коли его в сердце.

— Ловко, — ответил Готфрид. — Мне бы, наверное, пригодилось.

— Ещё бы тебе не пригодилось. Теперь я тебе буду говорить, а ты делай. Сначала восьмёрка. Так. Потом, выходя из восьмёрки, шпага ударяет мою. Сильно, чтобы моя отклонилась, чтобы я потом не смог тебя атаковать. Теперь шпагу обратно и режь мне руку. Так! Теперь по дуге вверх. При этом левую ногу назад. Так! И руби меня по голове!

Готфрид наметил удар и опустил шпагу.

— Похоже на бой мечом, — сказал он.

— Так и есть, — кивнул Дитрих. — Я тут выпивал с одним ветераном, и он мне показал этот финт, а я уж его переделал под шпагу. Там ещё щитом нужно было как-то махать, но я позабыл. Ну, ладно, давай отрабатывать. Уверен, этот твой Зигфрид не сможет отразить такой финт!

— А ты? — с усмешкой спросил Готфрид.

— Да я дурак, что ли? Конечно, смогу! Это же я его, можно сказать, придумал.

Они отрабатывали финт и просто фехтовали до самого вечера, пока мать Дитриха, Хильдегарда Байер, не позвала друзей ужинать. Надо сказать, что Дитрих фехтовал лучше. Просто потому, что Готфрид боялся ранить друга, а вот друг, очевидно, от таких опасений не страдал, и пару раз едва не порезал его.

Готфрид с Дитрихом подошли ровно в назначенный час. В условленном месте, на вытоптанной поляне уже скучали Зигфрид Татцен и его секундант — мужчина с пивным брюхом и седеющими усами.

— Я вижу, вы, Айзанханг, тоже пришли без своей женщины, — холодно сказал Татцен. Ярость душила его, потому что Хэлена отказалась быть с ним на этой дуэли.

— Она не моя женщина, — холодно ответил Готфрид. — Об этом я и хочу с вами поговорить.

Зигфрид встал в стойку, ясно давая понять, что говорить не намерен.

— Понимаете, я даже не знаю той, чью честь вы тут пытаетесь защитить!

— Это потому что я вам не сказал.

— Так скажите!

— Хватит этой болтовни, — процедил Зигфрид. — Мы пришли сюда не для этого дерьма. Давайте уже начнём. Вы согласны или отказываетесь сражаться?

— Подождите, я же говорю, что всё не так…

— То есть, вы отказываетесь? — спросил секундант Зигфрида.

Готфрид опустил голову.

— Нет. Хорошо, я согласен.

Зигфрид перекрестился, и Готфрид последовал его примеру.

Они сбросили камзолы, оставшись в рубашках. Готфрид отдал Дитриху шляпу. Скрестили клинки, затем разошлись, отсалютовали друг другу и вдруг хищно напряглись, изогнулись, стали похожи на двух скорпионов, выставивших вперёд свои ядовитые жала. Они медленно кружили, сцепившись взглядами, покачивали шпагами, искали слабину в противнике.

Наконец Зигфрид Татцен решился — шаг вперёд, слабый удар снизу. Готфрид отбил эту проверку.

— Я в сотый раз говорю, что не понимаю, о чём вы!

— Ложь! — новый выпад, и снова Готфрид отбил его.

— Подожди, — прорычал он, укорачиваясь от выпада и делая шаг назад. — Я никого не…

На этот раз Зигфрид атаковал по-настоящему. Клинок свистнул слева от Готфрида и порезал ему руку. Готфрид отступил назад, на мгновение потеряв ориентацию, и тут Зигфрид атаковал снова. Ощутимый укол в живот. И выпустил бы Готфриду кишки, если бы он снова не отступил. Осталась лишь царапина, из которой кровь хлынула на белую рубашку.

Град ударов. Зигфрид перестал шутить и решил взяться за него серьёзно. Готфрид отступал, парировал, снова отступал.

И тут по левому боку потекло что-то горячее. Сначала Готфрид подумал, что Зигфрид всё-таки ранил его, но тут же понял, что это разошлась рана, нанесённая ещё в Эрлангене.

— Гога, давай! — крикнул Дитрих.

Контратака. Солдату пришлось отступить, защититься, и тут Готфрид сделал финт. Шаг вперёд, восьмёрка, удар по лезвию, шпага только чуть касается правой руки… и тут удар в лицо кулаком. От Татцена. Готфрид покачнулся. У него ещё не вполне зажил синяк на левой скуле, как появился ещё один на правой. Но не это главное. Зигфрид смог отбить его финт! Ещё раз Готфрид попробовал: восьмёрка, удар по лезвию… Но нет, Татцен отступил и контратаковал. На его правом плече начало расплываться кровавое пятно. Готфрид увернулся.

На мгновение они застыли, тяжело дыша, мокрые от пота, в пятнах собственной крови. Готфриду стало плохо, кровь из него лилась толчками. Он понимал, что Татцен измотает его, а потом просто прикончит, заколет как свинью.

Тогда он сделал восьмёрку. Татцен понял, что противник снова решил испробовать свой финт. Он отвёл шпагу, отступил, и тут же получил укол в левый бок. А потом ещё один, под плечо, и ещё один.

Зигфрид со стоном повалился на землю. Готфрид стоял над ним, пошатываясь.

— Можешь сражаться? — с издёвкой спросил Дитрих.

Татцен не ответил. Из его ран текла кровь. Пугающе быстро она расползалась по рубахе, собиралась в лужу на земле. Солдат смертельно побледнел, попытался подняться, его начала бить крупная дрожь.

— Добейте его, — потребовал секундант Зигфрида.

Готфрид приставил шпагу к сердцу противника, и с горечью сказал:

— Я ведь говорил, что всё это было ошибкой!

На жалком, испуганном лице Зигфрида на мгновение сквозь слабость и боль проступила гордость и сила. Он кивнул сквозь крупную дрожь, и Готфрид пронзил его сердце.

— …Что мне больше всего понравилось, — говорил потом Дитрих, — так это то, как ты ему сказал: «Она не моя женщина». Вот уж чего не ожидал от тебя, Гога! Молодец!

И он похлопал друга по плечу.

Прошло несколько дней. Готфрид уже почти выздоровел, однако доктор, приходивший к нему изредка, сказал, что тяжести ему лучше не поднимать ещё, как минимум, месяц.

Пришлось снова оставить Эрику дома, а самому приниматься за дела.

Фёрнер поздравил его с выздоровлением, и сразу назначил дело: