По ту сторону пруда. Книга 1. Туман Лондонистана - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Костин cтр.№ 37

7

Удачно, что встречи с Зауром назначались в моем районе, времени было даже с лихвой. Первое, что я увидел, повернув на Риджент-стрит, было туристическое агентство. Я воспринял это как еще один знак. Ну, для того, что я задумал.

Прояснив все интересующие меня вопросы, я вышел оттуда минут через пятнадцать. Еще столько же потребовалось, чтобы прогулочным шагом дойти до площади. Отдавая дань собственной традиции, я зашел отметиться в большой магазин дисков на углу Риджент и Пикадилли.

Проблема с музыкой та, что хорошей, на мой вкус, в сущности, не так много. И когда у вас дома есть в разных исполнениях весь Моцарт, весь Бах (включая четырех более или менее талантливых сыновей), весь Гендель, почти весь Вивальди и прочие композиторы позднего барокко (включая имена уже не второго, но даже и третьего плана), когда есть большая коллекция романтиков, не считая набегов в другие эпохи, страны и музыкальные направления, приходится либо выбирать среди легендарных исполнителей, либо рисковать. Я сделал и то, и другое: купил большой набор дисков Горовица от «Дойче Граммофон» и все симфонии Сибелиуса.

Едва я расплатился, ожил мой лондонский мобильный.

— Я перезваниваю, как обещал, — сказал Мохов по-английски, — но, к сожалению, помочь ничем не могу. Все места забронированы, остался только первый класс.

— Хорошо, спасибо, что перезвонили, — поддержал его эзопову импровизацию я. — Попытаем счастья в других компаниях.

И как мне теперь подбираться к «Марриотту»?

Я зашел в свой отель, чтобы забросить пакеты с игрушками и дисками. У меня было желание еще и пообедать, но время в таких местах, как книжные и музыкальные магазины, проходит в своем измерении. Я посмотрел на часы: до встречи с Зауром оставалось пятнадцать минут.

Такие люди, как я, проверяются автоматически — с годами это стало как останавливаться на красный свет и идти на зеленый. И все же перед важными встречами есть смысл проделать некоторые процедуры сознательно. Я постоял у витрины обувного магазина, изучая в отражении тротуар напротив. Потом перешел на другую сторону, повертев головой, как и полагается приехавшему из страны с правосторонним движением. Потом достал фотоаппарат и сделал несколько снимков Пикадилли-серкус в разных направлениях. Сейчас обойдем фонтан, плотно облепленный туристами, и вот он, подземный выход из метро, в тридцати метрах от меня.

Заур пришел минут на десять раньше. Он покрутил головой, убедился, что стоит на Ковентри-стрит, и медленно пошел в сторону от площади. Я отпустил его метров на пятьдесят и потом догнал.

— Заур!

Он обернулся, но тут же застыл, вперившись в меня взглядом. Я сообразил, что он помнит меня как знойного усатого латиноамериканца.

— Да я это, я. Просто парик у меня в другом месте.

Чеченец побегал по моему лицу глазами, сопоставил с голосом, успокоился.

Мы пожали друг другу руки. У него был больной взгляд — взгляд человека, которого едят тревожные мысли, который отчаянно надеется на лучшее и в то же время понимает, что чуда не произойдет.

— Ты готов лететь сегодня вечером?

— В Тбилиси? — спросил чеченец. У него даже голос перехватило от волнения.

— В Тбилиси. — Я сунул ему в руку пачку банкнот. — Здесь восемьсот фунтов. Билет на самолет стоит от силы триста пятьдесят. Лети лучше «Турецкими авиалиниями» через Стамбул. У тебя же теперь катарский паспорт? — Заур кивнул. — Через Киев немного ближе и дешевле, но могут возникнуть вопросы, так что лети лучше через Турцию. Сегодня есть рейс в десять с чем-то вечера, завтра днем ты будешь в Грузии. А дальше сам сообразишь.

Заур смотрел на меня с недоумением, часто мигая своими длиннющими ресницами.

— Что я должен сделать?

Я дал ему распечатку:

— Пойдешь в турагентство, здесь в пятнадцати минутах пешком, я покажу, куда идти. Просто дашь им этот листок и паспорт. Он же у тебя с собой? — Заур кивнул. — И все, объясняться по-английски тебе и не придется особо. Заплатишь деньги, получишь билет, заберешь вещи и поедешь в аэропорт.

— Это хорошо. Это я понял, огромное спасибо, — быстро заговорил чеченец. — Что я должен за это сделать?

Я пожал плечами:

— Защищай свою семью. Лечи больных.

— Я имею в виду… Ну, вас. Ваших.

— Не знаю. Что захочешь-сможешь. Как и когда тебе здравый смысл подскажет.

Заур начал соображать.

— То есть… Ну, то есть это никак не связано?

Я покачал головой.

— Получается, я этим вашим ничего не должен?

Я снова покачал головой. Но Заур все еще не был уверен.

— То есть, ну?..

Это был новый синоним освобождения.

— Да, «то есть, ну».

Чеченец сглотнул:

— А что вы скажете, если вас спросят, куда я делся?

— Да я об этом не думаю. И меня никто не спросит. Откуда мне знать? Человек хотел как можно скорее попасть домой. Он раздобыл где-то денег на билет и улетел.

— А Владимир? И этот ваш товарищ? Им что скажете?

— Им скажу как есть.

— То есть…

Заур понял наконец, что это была частная инициатива. Он схватил меня за руку и стиснул до боли. Миниатюрный, миниатюрный, а рука сильная. Все правильно — он же теперь хирург.

— Как вас зовут? По-настоящему? Я молиться за вас буду.

Я улыбнулся — не хватало мне пойти по следам капитана Пугача.

— Если будешь молиться — я не знаю, как вы, мусульмане, это делаете, — молись за Риту. Это моя жена, она мне сказала так поступить.

Я ведь к тому времени разгадал свой сон. Мы с Ритой, когда еще думали о том, принять или не принять предложение Конторы, пообещали друг другу, что будем делать только то, что хорошо для всех. Возможно, что оттуда, где она была теперь, она видела, как за все эти годы романтический флер с меня окончательно слетел и наша былая решимость обросла множеством дополнительных условий, уточнений, пояснений и допустимых отступлений. Так хороший закон обрастает подзаконными актами, ведомственными инструкциями, распоряжениями и приказами, которые превращают его в полную противоположность.

Хотя — мы это еще с ней вместе успели понять — наша решимость и вправду была наивна. Что, можно действовать в интересах всех, не причиняя никому вреда? А если это убийца — состоявшийся или будущий? Если нужно пожертвовать кем-то одним для спасения многих? И даже совсем простой вопрос: я что, знаю, как будет хорошо для всех? Нет, конечно, нет. Я давно уже понимаю, что не могу отвечать и решать не то чтобы за весь мир, но даже за несколько человек, вовлеченных в конкретную ситуацию.

Так или иначе, это была первая вещь, которую хотела сказать мне Рита. Я ожидал, что она будет в бикини, а она оказалась в глухой парандже. Мы с ней думали, что с работой в Конторе это будет так, а оказалось совсем по-другому.