Унесенные ветрами надежд - читать онлайн книгу. Автор: Елена Сантьяго cтр.№ 111

Он саркастически поднял одну бровь.

– Единственный человек на острове, и вообще в стране, который хочет придать совету острова честное, достойное лицо, – это молодой и энергичный лорд. Мне кажется, ты не имеешь никого иного в виду, кроме него, когда говоришь о предательстве в отношении доброго дела.

Он сформулировал это как констатацию факта, а не как вопрос, что ее очень сильно рассердило:

– Уильям – честный, безупречный и прямой человек. Он никогда не сделал бы ничего подлого ни у кого за спиной!

– В отличие от меня, ты это имела в виду? – Он снова рассмеялся, но в его словах чувствовалась горечь. – Лиззи, проснись. Того благородного рыцаря, которого ты так хотела бы видеть в моем лице, не существует.

Она хотела ударить Дункана по губам, чуть не раскричалась на него, однако затем увидела тревогу и неуверенность в его глазах и поняла правду. Он боялся. Боялся за нее и Джонатана, за того ребенка, которого она носила под сердцем. Он сделает все, чтобы вытащить их с острова целыми и невредимыми. Если даже для этого ему придется совершить предательство или другие позорные поступки. Для него «Элиза» значила меньше, чем благополучие ее и Джонни. Она глубоко вздохнула, а затем выдавила из себя примирительную улыбку.

– Ну ладно, – нежно произнесла она.

Он рассмеялся и посмотрел на нее. Элизабет быстро подошла к нему и обняла его обеими руками.

– Извини.

Сначала его мышцы были напряжены и он был каким-то окаменевшим в ее объятиях, но затем начал поддаваться и тоже обнял ее. Некоторое время они молча стояли рядом, крепко держа друг друга в объятиях, словно хотели обоюдно подтвердить, что они вдвоем делают все правильно и все будет хорошо.

Наконец они пошли к лошадям, привязанным к пальме выше на берегу, Жемчужине и старому мерину, на котором раньше ездил Роберт, а затем, вплоть до своего исчезновения, Деирдре. Деирдре… Что же случилось с ней дальше? Элизабет очень хотелось сделать все, чтобы ирландка уехала с острова целая и невредимая, но пока она не знала, где прячется девушка, ничего из этого получиться не могло. Дункан сел на коня и направил его к тропинке, ведущей вдоль побережья. Через несколько шагов он остановился и посмотрел на море.

– Подожди минуту, – попросил он.

– А что там? – поинтересовалась Элизабет, ехавшая сразу за ним.

Дункан извлек из седельной сумки свою подзорную трубу и стал смотреть на волны. Он смотрел на море долго, словно там появилось нечто более значительное, чем волны, набегавшие на берег в своей привычной однообразности.

– Мне не нравится эта зыбь.

– А что с нею не так? – удивилась Элизабет. Она натянула поводья Жемчужины, которая неспокойно затанцевала на месте. – Для меня волны выглядят так же, как и раньше.

Он покачал головой:

– Волнение уже другое. У нас будет шторм, самое позднее – завтра.

– В это время года здесь часто бывают штормы, – сказала она.

– Я знаю, но этот будет очень сильным.

Элизабет с сомнением взглянула на едва волнующуюся поверхность моря, а затем вверх, на не омраченное ни единой тучкой синее небо, с западной стороны окрашенное вечерним солнцем в розовый цвет.

– Ты имеешь в виду как тогда, во время плавания через океан? Ураган?

Дункан кивнул. Жемчужина становилась все беспокойней. Она отшатнулась в сторону и задрала голову. Элизабет подумала, что у кобылы, возможно, появилось такое же странное предчувствие, как у Дункана, как вдруг на краю леса, недалеко от покинутой плантации, увидела мелькающие фигуры людей.

– Ты только посмотри, – сказала она.

Дункан сразу направил туда подзорную трубу и тут же опустил ее.

– Быстро убираемся отсюда! – воскликнул он.

Он хлестнул Жемчужину по крупу и изо всей силы ударил пятками в бока мерина. В следующее мгновение Элизабет увидела причину такой поспешности. Выкрикивая боевой клич, сюда приближались какие-то люди, стараясь отрезать им дорогу. Их было восемь: пять чернокожих и трое белых. Все вооружены мачете, копьями и пистолетами. У одного из белых людей даже был мушкет. Когда их разделяло не более тридцати ярдов, он опустился на колено и стал тщательно целиться.

– Пригнись! – крикнул Дункан.

Элизабет машинально выполнила его команду, и в следующее мгновение прозвучал громкий выстрел.

Пуля, выпущенная из мушкета, пролетела близко от ушей Жемчужины и со свистом рассекла воздух в том месте, где только что находилась голова Элизабет. Краем глаза Элизабет увидела Дункана, находившегося наискосок от нее, который в головоломной манере повис сбоку седла, используя лошадь в качестве щита между собой и противниками. А затем он снова резко вернулся в седло, держа наготове пистолет. Но он попал не в человека с мушкетом, оружие которого после выстрела стало бесполезным, а в одного из чернокожих. Пистолет, из которого он целился в Элизабет, выпал из его рук, когда мужчина, вертясь вокруг своей оси и разбрызгивая кровь, с громким криком свалился на землю.

– Берегись! Берегись! – предупредила Дункана Элизабет.

Она откинулась назад, а он протиснулся между ней и нападавшими, которые едва не поймали ее. Один из них, скалясь в какой-то дикой улыбке, держал наготове копье. Дункан выронил пистолет, вытащил свой кинжал и, вытянув руку далеко вперед, бросил кинжал – и все это одним-единственным плавным движением. Лезвие вонзилось в шею одного из преследователей, и, когда они скакали мимо него, он уже стоял на коленях, выплевывая кровь. Между тем еще один из белых попытался задержать их. Он выпрыгнул на середину дороги непосредственно перед Жемчужиной и схватил под уздцы лошадь Элизабет. Она увидела исполненный ненависти взгляд, когда он пытался ударить ее мачете. Однако это оружие так и не нашло своей цели. Словно из ниоткуда что-то пролетело над ее плечом и глубоко вонзилось в лоб мужчины. На скаку Элизабет еле успела заметить, что это был боевой топор Дункана. Потом они проскочили мимо этих людей и перешли на размашистый галоп. Два или три раза пули просвистели возле их ушей, но, к счастью, не попали в них. Какое-то время они диким галопом скакали по дороге вдоль побережья, а потом наконец позволили лошадям остановиться. Элизабет выскользнула из седла и бросилась к обочине, не в силах сдержать тошноту. Ей было ужасно плохо, она не могла подавить непрекращающиеся спазмы желудка, хотя уже избавилась от его содержимого.

Дункан обнял ее за плечи.

– Ты ранена? – с тревогой спросил он.

Она молча покачала головой, вдохнула поглубже и вытерла рот. Находясь в состоянии крайнего возбуждения, Элизабет едва ли могла сформулировать хотя бы одну-единственную мысль. Дункан прижал ее к себе, и лишь когда она услышала его сердцебиение, к ней вновь пришло ощущение безопасности. Внезапно она поняла, что они спаслись лишь благодаря его решительности и боевой силе. Она все еще носила этот дурацкий маленький кинжал в подвязке чулка, однако перед лицом опасности оказалась не способной даже подумать о кинжале, не говоря уже о том, чтобы воспользоваться им.