Канал имени Москвы. Лабиринт - читать онлайн книгу. Автор: Аноним cтр.№ 70

«Хотя, как мы зовём эту дыру “весёлой сторожкой”, так и он, наверно, пытается справиться, – подумал Николай. – Как-то ему надо становиться мужчиной. А как ещё, если не попытаться взглянуть в глаза собственным страхам? Ладно, парню стоило помочь – пересилил себя, вон куда забрался! Только неясно, чего тут больше – отваги или отсутствия ума».

– Да-а, дд-а-а, я н-нормаль-ль-но. – Молодой человек, Алёшка, сконфузился сильнее.

Николай посмотрел на него и ничего не сказал.

«Альма-матер» – так, слегка подтрунивая над высокомерием учёных, вооружённые люди называли Великий Университет. Учёные знали это и платили в ответ той же монетой. Только вот дело в том, что в этот раз охраной учёных Петропавел определил не просто вооружённых людей, а трёх высших гидов. Значит, дело действительно дрянь.

«Глядите в оба, следов его появления всё больше, – таков был инструктаж. – И не забывайте, людям непосвящённым распознать его практически невозможно. Эти старцы из монастыря – он может быть одним из них, ненадолго, но может, а они даже ничего не заподозрят».

Николай ничего и не забывал. Всего раз в жизни он сам столкнулся с Горхом, что называется, лицом к лицу. Давно это было, в сумерках на гидроузле, когда пришлось спуститься к заклинившей задвижке для стока воды. Бурая пена с рёвом пробивалась из-за не полностью открытой задвижки. Ощущение угрозы накатило внезапно. Николай поднял голову. И не увидел перед собой ничего, кроме массивных направляющих вдоль бетонной стенки, густо покрытых наслоениями тины толстых стержней с резьбой да тяжёлых накладных головок болтов, уходящих вверх, под свод плотины. И там, в самой тьме, уставившись на него, горели два зеленоватых глаза.

Николай вдруг с леденящим ощущением понял, что видит перед собой вовсе не фрагменты технических сооружений, а что-то живое, и действовал молниеносно, скинув из-за спины карабин и приведя оружие к бою. Но он оказался быстрее. Лишь волной холодка обдало лицо, когда что-то большое мгновенно обрушилось вдоль стенки и скрылось в тёмной реке. Он не просто распластал своё длинное тело вдоль всей бетонной стены и не просто заставил себя выглядеть как детали технических конструкций. Он сумел, даже оставаясь неподвижным, имитировать движение: Николай не забыл, как тёмная жуть колыхнулась в нём, когда он понял, что часть этого бурого пенного потока там, внизу видимо, являлась задними конечностями затаившегося здесь существа.

Николай тогда так и не распознал, чем это было. Но прекрасно помнил, как встревожило Петропавла его сообщение. Хотя с тех пор и до начала весны нынешнего года о Горхе больше слышно не было. До той памятной встречи в сумерках Николай и сам относил его существование скорее к зловещим байкам, к мифологии канала, чем к действительности.

Только веселья на плотине и без Горха хватало. Коломенский шлюз был давно обесточен за ненадобностью и большую часть времени не причинял особого беспокойства. Лишь иногда, крайне редко, с ним творилось что-то неладное. Николай видел это собственными глазами и забыть не мог до сих пор. Шлюз словно проснулся посреди ночи. С глухим ворчанием заработали обесточенные моторы, мёртвые лампы начали тускло зеленовато светиться, а затем ворота в шлюзовую камеру медленно распахнулись. Николай сумел убедить себя, что ничего там не видел. И без призрачной тьмы, что выползала из камеры, веселухи вокруг сторожки в тот момент было предостаточно. Настолько, что у бывалых мужиков волосы на затылке вставали дыбом. Или старцы из монастыря – кто они? Почему укрылись в месте, совсем не предназначенном для жизни? И почему их не трогает туман? И то, что есть на Шоссейной улице?! Хотя они даже не удосужились прорыть небольшую канавку с водой вокруг монастырских стен. Лазарь как-то провёл ночь в монастыре у старцев. Вернулся бледный, молчаливый, да и седины на висках прибавилось, хотя глаза у психа, – а кем же его ещё считать? – лихорадочно горели.

Не нравился Николаю Лазарь – он был из той породы учёных, кто ради утоления своего любопытства, сродни средневековым колдунам, был готов поставить на карту всё; такие подозрительные типы не только рискнут собой, но и подведут за здорово живёшь, а что у них на самом деле на уме – не ясно. Николай не сомневался, что Петропавел определил его сюда, в том числе, приглядеть за Лазарем.

Но вот что удивительно: этот молодой пацан, Алёшка, нравился гидам, хотя парень явно симпатизировал Лазарю. Это нездоровое любопытство, свойственное учёным, конечно, жило в нём тоже. Только если его вовремя не обуздать, оно станет грызущим ненасытным червём и когда-нибудь сослужит пацану дурную службу.

Странный звук пришёл снаружи, трескучий и одновременно какой-то полый. И тени за узкой прорезью окошка, одетого в мощную решётку, пришли в движение. Алёшка вжал голову в плечи, потом сообразил, что все это видели.

– Мо-мм-ммо-мможет, пойти посмотреть, ч-что там? – предложил Алёшка, пытаясь не подать виду, что напуган. Только заикание его опять выдало.

– Угу. – Николай иронично кивнул. – Отвага и слабоумие?!

Гиды тут же скупо усмехнулись.

– Не надоело третировать парня? – пробурчал Лазарь. – Как дети малые…

Последняя фраза в его устах была эвфемизмом выражения «как солдафоны недоумки». Николай не возражал: они и есть солдафоны-недоумки, хотите так считать – пожалуйста; в общем-то, «отвага и слабоумие» – вполне их девиз.

– Нечего там делать, – пояснил Николай и, глядя на окна-бойницы, добавил: – Сюда никакая гадость оттуда не пройдёт. Утром разберёмся, что там.

Он даже не успел договорить до конца, когда раздался глухой стук в кованую дверь. Вооружённые люди переглянулись. В сторожке внезапно стало очень тихо. Удары в дверь повторились. Это был действительно стук, кто-то требовал впустить его. Теперь учёные тоже смотрели на гидов. Всё оружие в «весёлой сторожке» немедленно было приведено в положение «к бою». Металлическая дверь весила немало, и тот, кто сейчас стучал в неё, обладал нечеловеческой силой. Трескуче-полый звук, от которого теперь веяло чем-то очень тоскливым, был совсем рядом. Прямо за дверью. И снова монотонный стук.

– Он пройдёт, – вдруг с какой-то покорной обречённостью обронил Лазарь.

«Кто?» – подумал Николай. Всегда вальяжный, полный самодовольства голос Лазаря сейчас показался каким-то больным, и Николай не сразу узнал его.

– А ну, возьми себя в руки! – сказал он. Хотя с той же тёмной покорностью ему захотелось согласиться и сказать: «Он пройдёт». Николай крепче сжал карабин и заставил свои губы перестать шевелиться. Потому что с них только что чуть не сорвалось: «Он пройдёт сюда. До утра ещё долго, и он не торопится. И монотонный стук, невыносимый, словно там, за дверью, пришла сама погибель, будет становиться всё более настойчивым. А потом он просто пройдёт».

Совсем на другой плотине, с другой, северной стороны Москвы, накрытой туманом, города, о котором он ничего не знал, брат Дамиан наблюдал, как отчалившие было корабли спешат вернуться в Пирогово. Потому что над Цитаделью и над всеми маяками братства были теперь подняты гордые призывные флаги «Опасность миновала». Молитвы Светоча Озёрной обители брата Дамиана были услышаны, и счастливая весть разнеслась очень быстро – опасность миновала. Молитвы брата Дамиана были услышаны: он не только сумел отогнать Четырёх псов чёрного человека и защитить Пирогово от страшной беды – нашествия Разделённых, случилась ещё одна невероятная вещь. Только что в Храме Лабиринта, в своей барке капитан Лев открыл глаза. Долгий Священный сон окончен, о чём будет объявлено с минуты на минуту. Люди смотрели на брата Дамиана не просто с благодарностью; их глаза были наполнены самым настоящим благоговением. Такое будет продолжаться ещё некоторое время. Но, скорее всего, не очень долго.