«Соколы», умытые кровью. Почему советские ВВС воевали хуже Люфтваффе? - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Смирнов cтр.№ 65

Труд В.Швабедиссена вообще изобилует взаимоисключающими утверждениями – как в силу его недостаточной отредактированности, так и благодаря частой подмене анализа механическим сложением противоположных оценок. (Объявив, например, что в Сталинградской битве «русская штурмовая авиация в полном объеме продемонстрировала, каких вершин она могла достичь к этому времени», немецкий генерал тут же констатирует, что «неопытность и отсутствие должного количества обученных экипажей не позволили штурмовикам продемонстрировать весь свой потенциал, а их атаки и победы чаще всего носили локальный характер»...40) Однако в разбираемом нами сейчас случае противоречие у Швабедиссена, пожалуй, только кажущееся.

Во-первых, «важную роль в подавлении немецкого сопротивления» удары советских штурмовиков должны были сыграть и в том случае, если вызванный ими эффект «имел скорее психологический, чем материальный характер». Моральное воздействие атак Ил-2 на военнослужащих вермахта было огромным уже в 1941 г. – когда «горбатые» действовали еще мелкими группами, изредка и в целом менее умело, чем впоследствии. Разбирая действия Ил-2 под Москвой в конце 41-го, советские эксперты из НИИ ВВС отмечали низкую стрелковую подготовку пилотов, несовершенство прицелов, материальной части пушек ВЯ и т.п.41 – однако немецкому ефрейтору Г.Мейнеке хватило и этого несовершенства. «Когда они являются со своими авиапушками, – писал он домой из-под Москвы 15 декабря 1941 г., – то все мы стараемся хорошо укрыться: тут уж не до шуток»42. «Бронированные штурмовики неприятно воспринимаются немецкими войсками», – сообщал в середине ноября 41-го Верховному командованию вермахта другой участник Московской битвы – командующий 2-й танковой армией немцев Г.Гудериан43. Насколько же должен был усилиться этот психологический эффект в 1944—1945 гг., когда удары Ил-2 по переднему краю немцев стали массированными и, по существу, непрекращающимися! Советская штурмовая авиация, подчеркивает, говоря об этом периоде, В.Швабедиссен, «практически непрерывно находилась в воздухе или последовательно волна за волной наносила удары по немецким позициям, стремясь «измотать»[выделено мной. – А.С.] немецкую оборону и заставить замолчать или отступить [выделено мной. – А.С.] пехоту противника»44. Если даже немецкие гренадеры оставались после этих ударов целы и невредимы, они действительно должны были оказаться измотанными – как физически, так и морально, – и, соответственно, стойкость их должна была понизиться.

Под ударами Ил-2 начинали хуже работать и артиллеристы вермахта. «Нам очень важно, чтобы авиация уничтожала цели, – уточнял в 1946 г. бывший командующий 3-й армией 1-го Белорусского фронта А.В.Горбатов, – но также важно постоянное нахождение авиации над районом противника, над его огневыми позициями. Когда наша авиация находится над противником, то его ствольная артиллерия и минометы если не прекращают стрельбы, то стреляют значительно меньше. Это то, что нужно для наступающей пехоты»45. О том же свидетельствовали и командиры наземных частей 1-го Белорусского фронта, которые в апреле 1945-го, во время уличных боев в Берлине, просили авиаторов, боявшихся ударить в этой неразберихе по своим, не прекращать боевых вылетов. «Пусть летчики не бомбят и не стреляют, – говорили они, – а пройдут раз-другой на бреющем над фашистами. Услышав гул самолетов, гитлеровцы прячутся, перестают вести огонь. А нам только это и нужно: мы сразу же врываемся в опорный пункт»46. А вот сообщение ветерана 566-го штурмового авиаполка Ю.М.Хухрикова: «Я один раз был на рекогносцировке, ездили на машине на передний край. Так пехотный командир говорит: «Вы, ребята, не стреляйте. Прилетайте и хотя бы обозначьтесь. Достаточно»47. (Теперь становятся понятны и многочисленные восторженные отзывы советских пехотинцев о боевой работе Ил-2!)

Во-вторых, у В.Швабедиссена нет противоречия и в оценке величины материального урона, нанесенного вермахту советскими штурмовиками. «Существенным» этот урон становился, как значится у немецкого автора, «постепенно» – и стал таковым лишь в конце 1944-го. Показательны, в частности, воспоминания немецких офицеров, воевавших в 1943—1944 гг. в составе группы армий «Север». Г.Бидерман из 437-го пехотного полка 132-й пехотной дивизии прямо или косвенно упоминает об Ил-2 четырежды. Сообщив, что 14 августа 1943 г., во время боев под Мгой, призванная восстановить положение на участке дивизии боевая группа «почти непрерывно подвергалась атакам неприятельских штурмовиков», он подытоживает: «К вечеру главная линия обороны все еще оставалась в наших руках». О каком-либо материальном ущербе от ударов «илов» мемуарист не говорит и при втором своем упоминании о них (относящемся к тем же боям) и даже при третьем (замечая, что в сентябре – октябре 1944 г., под Ригой, «зловещий вид русских штурмовиков стал постоянной чертой» действительности, он вспоминает лишь, как «они грохотали над черепичными крышами»). И только в ноябре 1944-го, в курляндском «котле», «нескончаемые расстрелы с воздуха» привели (да и то лишь вкупе с действиями советской артиллерии и осенней распутицей) к постоянным перебоям в снабжении войск на передовой...48 О.Кариус из 502-го тяжелого танкового батальона – отметивший, между прочим, высокую эффективность штурмовых действий советских истребителей, – рассказывая о мартовских и апрельских боях 1944-го под Нарвой, также ничего не сообщает об ущербе от дважды упоминаемых им атак Ил-2. А описывая удар советских штурмовиков 26 июня 1944 г. у деревни Зуево северо-восточнее Острова, отмечает, что «тиграм» «не принесли вреда ни многочисленные бомбы» (в то время «илы» уже располагали страшными и тяжелым танкам кумулятивными авиабомбами. – А.С.), ни реактивные снаряды49. Данное немцами Ил-2 прозвище «schwarze Tod» в адекватном (а не в принятом у нас буквальном) переводе означает не «черная смерть», а «чума», т.е. опять-таки указывает лишь на то, что действия «илов» носили «массовый характер, словно эпидемия чумы. Но при этом последняя была всего лишь болезнью, хотя и очень тяжелой, с которой можно было бороться и которую можно было победить»50.

Заметим, однако, что советская штурмовая авиация предназначалась все-таки не для подавления морального духа противника, а для уничтожения его живой силы и техники. Учтем также, что во второй половине 1943—1945 гг. численность Ил-2 в действующей армии колебалась в пределах 2400—4200 самолетов51. Чтобы оценить эти цифры, вспомним, что пикировщиков «Юнкерс Ju87» – основных немецких «самолетов поля боя» – на советско-германском фронте в 1941—1944 гг. насчитывалось примерно от 200 до 50052, т.е. на порядок меньше, и что этого количества тем не менее хватало, чтобы причинять советской стороне, по единодушной оценке последней, «неисчислимые бедствия»53 вполне материального свойства (подробнее см. в главе IV настоящего издания)... В 1944—1945 гг., неоднократно подчеркивает В.Швабедиссен, «численное превосходство советской штурмовой авиации постепенно достигло таких размеров, что советские наземные атаки проходили при ее почти непрерывной поддержке»54. И все-таки вплоть до конца 1944 г. «горбатые» причиняли врагу чаще моральный, чем материальный ущерб!

Сопоставив эти две величины – численность самолетного парка и величину нанесенного врагу материального урона, – боевую работу советской штурмовой авиации в Великой Отечественной войне нельзя признать высокоэффективной. Во всяком случае, к ней прямо относится вывод еще одного немецкого генерала-фронтовика, Ф.фон Меллентина о том, что «эффективность русской авиации не соответствовала ее численности»55. И уж, безусловно, действия Ил-2 не были так эффективны, как это изображалось в советской литературе (и все еще изображается зачастую в современной отечественной).