Россия и Япония. Узлы противоречий - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Кошкин cтр.№ 22

Хотя японское правительство по мере развития капитализма в стране все более открыто демонстрировало стремление экономически и политически утвердиться в Корее, превратив ее в протекторат или колонию, и навязать Китаю неравноправные договоры, в России это большого беспокойства не вызывало. Более того, это даже считалось выгодным, ибо такая политика Токио вела к обострению японо-английских отношений в борьбе за Китай.

До середины 90-х гг. каких-либо признаков намерения Страны восходящего солнца противостоять в военном отношении мощной соседке на севере — России — не отмечалось. А потому Япония не включалась в число потенциальных противников Российской империи, и ее генеральный и главный морской штабы не имели разработанных планов войны с этим считавшимся заведомо слабым в военном отношении государством. Во второй половине XIX в. российские военное и морское ведомства видели потенциальную угрозу своим владениям на Дальнем Востоке не столько со стороны Японии, сколько от Великобритании. Так, существовал план обороны на случай совместного англо-китайского нападения на российское побережье Тихого океана.

Обстановку в Северо-Восточной Азии существенно изменила развязанная Японией в 1894 г. война с Китаем. Хотя свою агрессию Япония осуществляла под лозунгом «защиты независимости» Кореи от Китая, в действительности цели были гораздо шире, а именно — обретение стратегически важного плацдарма для вытеснения из региона Китая и России. В значительной степени военное выступление японцев было ответом на российские планы расширения своего влияния в Маньчжурии, строительство здесь российской железной дороги.

Обсуждение российским правительством вопроса о строительстве Сибирской железной дороги началось в 1875 г. Однако тогда речь шла о магистрали протяженностью лишь до Тюмени. В 1880 г. было принято соответствующее постановление кабинета министров. Однако через два года император Александр III принял решение вести железную дорогу через всю Сибирь до дальневосточных окраин государства. Начались затянувшиеся на несколько лет изыскания оптимального маршрута магистрали. В 1886 г. император потребовал перейти от проектов к началу строительных работ. Он начертал на очередном отчете генерал-губернатора Восточной Сибири: «Уж сколько отчетов генерал-губернаторов Сибири я читал и должен с грустью и стыдом сознаться, что правительство до сих пор почти ничего не сделало для удовлетворения потребностей этого богатого, но запущенного края. А пора, очень пора» {63}.

Принципиальное значение имело обсуждение вопроса о том, будет ли железная дорога проходить полностью по российской территории вдоль Амура, или в целях экономии ее целесообразнее сократить, пустив по территории Маньчжурии. На принятие решения в пользу последнего варианта повлияло поражение Китая в 1895 г. в войне с Японией. Считалось, что прохождение российской железной дороги по территории северо-восточных китайских провинций, кроме всего прочего, должно удерживать японцев от попыток подчинить себе эти земли. С другой стороны, для японцев строительство дороги в Маньчжурии явилось зримым свидетельством нежелания России ослаблять свое присутствие в этом экономически и стратегически важном районе. Председатель Тайного совета Японии маршал Ямагата в заявлении от 29 июня 1894 г. особо отметил, что Японии не следует ждать, пока Россия завершит строительство Сибирской железной дороги. А представитель Японии в Сеуле Оиси заявил в феврале 1893 г., что «Дальний Восток должен составлять достояние Японии и Китая, а Европа как их общий враг должна быть изгнана из этих краев». В своей книге он призывал «изгнать Россию из Сибири вплоть до Урала и обратить ее (Сибирь) в район для колонизации всех наций» {64}. Концепцию будущего столкновения с Россией разделяли и другие высокопоставленные японские политики и дипломаты. Эти стратегические построения поддерживали правительства Великобритании и США, для которых обострение российско-японских отношений было весьма выгодным в целях недопущения обеих держав в центральный и южный Китай, где западные державы имели большие торгово-экономические интересы. В прессе США открыто признавалось, что Вашингтон желал бы усилить Японию в противовес России на Дальнем Востоке.

Начиная войну в Китае, японское руководство считало, что Россия вряд ли вмешается в конфликт, по крайней мере, пока не доведет железную дорогу до побережья Тихого океана. Японцам было известно об отсутствии в дальневосточных районах России сил, способных прийти на помощь Китаю, — в середине 90-х гг. на огромной территории Приамурского военного округа было расположено всего 19 батальонов пехоты. Однако, не выступив напрямую против предпринятой антикитайской военной акции, Россия не осталась безучастной к попыткам Японии создать на территории Китая стратегические плацдармы.

Японо-китайская война не могла не окончиться победой Японии, ибо, несмотря на численное превосходство китайцев, в плане вооружения и организации войск силы противостоящих сторон были явно неравными. Русский военный агент на Дальнем Востоке доносил, что среди японских трофеев оказалось «немало луков, стрел и разных дреколий, с которыми китайцы рассчитывали бороться против скорострельного ружья. Но орудия и ружья китайцев в таком состоянии, что не стоят много более, нежели дреколья. Достаточно сказать, что прекрасные пушки Круппа до того заржавели, что у большей части нельзя отворить замков» {65}.

17 апреля 1895 г. китайское правительство было вынуждено подписать в японском городе Симоносэки мирный договор, по которому признавалась независимость Кореи от Китая, к Японии отходили Ляодунский полуостров с Порт-Артуром, Тайвань и острова Пэнхуледао. Кроме того, Китай должен был уплатить контрибуцию в 200 млн. лян (около 400 млн. рублей серебром). Одновременно были оговорены многочисленные привилегии для экономической деятельности Японии в Китае, позволявшие извлекать большие прибыли.

Перспектива подобных территориальных итогов войны серьезно обеспокоила царское правительство. Утверждение в Корее и Южной Маньчжурии означало выход Японии непосредственно к границам России. В Санкт-Петербурге уже тогда в полной мере сознавали возникновение угрозы. Еще до подписания японо-китайского мирного договора было созвано особое совещание министров для обсуждения создавшегося положения. Выступивший на нем министр финансов С.Ю. Витте заявил, что настоящая война направлена прямо против России. «Если мы теперь допустим японцев в Маньчжурию, — предупреждал он, — то для охраны наших владений… потребуются сотни тысяч войск и значительное увеличение нашего флота, так как рано или поздно мы неизбежно придем в столкновение с японцами». Решено было воспрепятствовать экспансии Японии на континент. В этом Россия нашла поддержку Германии и Франции, которые, оберегая свои интересы на Дальнем Востоке, также не желали усиления Японии в Китае.

По указанию своих правительств 23 марта 1895 г. послы трех означенных государств сделали в Токио заявление о том, что Япония должна снять претензии на Ляодунский полуостров и не ставить под угрозу независимость Кореи. Хотя японское правительство было возмущено столь явным вмешательством европейских держав, и в первую очередь России, оно не могло не считаться с невыгодной для себя расстановкой сил — российский флот на Тихом океане превосходил японский, обладая более мощной броней и тяжелой артиллерией. Да и в целом Япония еще не располагала силами, позволявшими пойти на риск открытого вооруженного столкновения с державой, неизмеримо более мощной, чем Китай. Уступая объединенному давлению России, Германии и Франции, Токио был вынужден на данном этапе отказаться от установления своего контроля над имевшим важное стратегическое значение Ляодунским полуостровом.