"Кантокуэн" - "Барбаросса" по-японски. Почему Япония не напала на СССР - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Кошкин cтр.№ 47

Форсирование подготовки к выступлению против Советского Союза сопровождалось усилением пропаганды и идеологической обработки населения и вооруженных сил. Японская печать откровенно извращала причины, характер и ход германо-советской войны. Контролировавшиеся милитаристским руководством органы пропаганды взяли под защиту союзника Японии по Тройственному пакту, пытаясь доказать, будто Германия вовсе не является виновником войны, что она вступила в войну якобы «по необходимости», с целью предупредить нападение со стороны СССР. Отсюда следовал вывод о том, что Япония должна принять участие в борьбе с «коммунистической агрессией». Для «обоснования» этого вывода органы пропаганды изображали СССР страной, стремящейся «поработить Китай и Японию».

Проправительственная печать открыто призывала к военному выступлению против Советского Союза. Так, газета «Кокумин» в день принятия императорским совещанием решения о тайной подготовке к войне против СССР утверждала: «Война между Германией и СССР не является лишь войной этих двух государств, она решает также судьбу Восточной Азии». Не скрывались и цели готовящегося захвата советских земель. Газета «Хоти», говоря об оккупации восточных

территорий Советского Союза, мотивировала это необходимостью содействовать созданию здесь «сферы совместного процветания», овладению ресурсами Сибири.

Для ведения военных действий против вооруженных сил Советского Союза на Дальнем Востоке и в Сибири первоначально планировалось создать группировку в 34 дивизии. Поскольку к началу германо-советской войны в Маньчжурии и Корее насчитывалось лишь 14 кадровых дивизий, предусматривалось перебросить в Квантунскую армию 6 дивизий из метрополии и 14 — с китайского фронта. Однако против этого выступило командование японской экспедиционной армии в Китае, которое заявило, что переброска с китайского фронта на север столь большого числа дивизий «означала бы забвение китайского инцидента». В конце концов, центр вынужден был согласиться с этим доводом.

В конце июня 1941 г. военным министерством и генеральным штабом было принято решение сократить количество выделяемых для войны против СССР дивизий до 25. Затем, в июле, основной удар было решено наносить силами 20 дивизий. Наконец, 31 июля на встрече начальника оперативного управления генштаба Танака Синъити с военным министром Тодзио было окончательно решено выделить для войны против СССР 24 дивизии. Это объяснялось тем, что японское командование намеревалось добиться целей войны против СССР «малой кровью». 1 июля 1941 г. на заседании координационного комитета правительства и императорской ставки заместитель начальника генерального штаба Цукада Ко в подтверждение следования теории «спелой хурмы» заявил: «Мы будем готовиться как следует, но намерены иметь (в Маньчжурии и Корее) минимум войск для ведения военных действий. Мы не собираемся выставлять излишне большое количество соединений».

В действительности же в результате проведения мобилизации, как отмечалось выше, в Маньчжурии и Корее была создана крупная группировка японских войск в 850 тысяч человек. Она не ограничивалась штатной численностью подготовленных дивизий. Причем мобилизованные войска направлялись не во вновь формируемые обычные дивизии, а на увеличение существующих, а также для создания особых дивизий типов «А» и «А-1», которые были примерно в два раза сильнее дивизий обычного состава. Если в обычной дивизии насчитывалось 13–16 тысяч человек, то дивизии «А» — 24 600, а в дивизии «А-1» — 29 400. Дивизии нового типа имели на вооружении значительно больше орудий, в их составе появились танки.

Усиленные дивизии дислоцировались в Маньчжурии. Из пяти существовавших в японских сухопутных силах дивизий типа «А-1» все пять находились в Квантунской армии. А из 19 дивизий типа «А» после мобилизации в состав Квантунской армии должно было войти 12. Кроме того, здесь были размещены 24 из имевшихся в японской армии 58 бригад. Поскольку в результате проведения мобилизации в Маньчжурии и Корее была создана группировка японских войск в 850 тысяч человек, можно считать, что по численности это соответствовало 58–59 японским обычным пехотным дивизиям. Ведь японский генштаб и командование сухопутных сил при разработке плана войны против СССР исходили из того, что на Дальнем Востоке и в Сибири было дислоцировано около 30 советских дивизий. Поэтому они и стремились к созданию необходимого для проведения наступательных операций двойного превосходства.

Летом 1941 г. Квантунская армия развернула против СССР боевые порядки шести армий и отдельной группы войск, не считая резерва. В соответствии с планом «Кантокуэн» для ведения боевых действий было сформировано три фронта: восточный в составе 4 армий и резерва, северный в составе 2 армий и резерва и западный в составе 2 армий.

К началу августа выделенная для вторжения в Советский Союз группировка была в основном подготовлена. Приближался установленный графиком срок принятия решения о начале войны — 10 августа. Однако правящие круги Японии проявляли нерешительность, ожидая поражения Советского Союза на Западе. В это время посол Отт в телеграмме в Берлин следующим образом оценивал обстановку: «В отношении японского оперативного плана ясности еще нет, однако, вероятно, они не ограничатся наступлением в район Владивостока и севернее, но одновременно будет предпринято также наступление в направлении озера Байкал, а именно: вдоль железной дороги Маньчжурия — Чита и из района Калган через Внешнюю Монголию. Время наступления еще не ясно, но можно предположить, что подготовка к наступлению, по моим соображениям, потребует времени до середины августа. Кроме того, генерал Окамото (Кёфуку) многократно в разговоре упоминал, что Япония выступит лишь тогда, когда немецкие части достигнут Волги».

Так как каждый день политики выжидания сокращал возможность проведения военной кампании в течение 1941 г. (по плану «Кантокуэн» она должна была быть завершена до наступления зимы), армейское руководство в центре и командование Квантунской армии решили ускорить начало японского нападения. 3 августа в военном министерстве был подготовлен документ «Позиция в отношении СССР», которым предписывалось «в случае советского наступления, воспользовавшись моментом, развернуть военные действия с тем, чтобы правительство приняло немедленное решение начать войну». Составители документа «обосновывали» свою позицию тем, будто Советский Союз готовил превентивный удар по Японии. При этом использовалась составленная в штабе Квантунской армии явно провокационная «информация» о том, что войска Красной Армии на Дальнем Востоке якобы изготовились к наступлению, прекратив радиообмен.

Содержание этого документа давало возможность Квантунской армии самостоятельно спровоцировать войну с СССР, возложив при этом ответственность за ее начало на советскую сторону. Провокационная цель этой акции была столь очевидна, что командование флота решительно выступило против нее. Флот потребовал исключить из проекта документа слова «начало войны». 6 августа на заседании координационного комитета правительства и императорской ставки был принят документ «О мерах империи в связи с нынешним состоянием отношений между Японией и СССР». В нем было записано: «В случае фронтального наступления Советского Союза его войска будут отброшены, с тем чтобы не упустить инициативу в результате перехода к оборонительным действиям… Позиция империи в отношении советского нападения будет незамедлительно определена на заседании кабинета министров».