Тварь внутри тебя - читать онлайн книгу. Автор: Брайан Ламли cтр.№ 48

— А мой боевой зверь? — фыркнул Аркис. — А близнецы Ларгази?

Фесс пожал плечами:

— Какой-то вороватый ледовый зверь украл их. Может быть, он сродни той бледной погани с костяным рылом.

Шайтис стряхнул с себя подавленность и хмурь, которая внезапно окутала его, ощутимая, как зловещая вязкая пелена тумана. Ференц был прав лишь отчасти, но его ответ устраивал Шайтиса, его устраивало, чтобы они оба так думали. Он счел уместным добавить:

— Но тогда, раз тут нет, во всяком случае, больше нет никакого коварного разума, какой нам смысл идти к этому вулкану?

Снова Фесс пожал плечами.

— Лучше все же убедиться, верно? — сказал он. — И потом, если этот коварный разум тут действовал, пусть и очень давно, могут ведь остаться какие-то из его приспособлений где-то в глубинах этих туннелей. Ясно одно: чтобы узнать, как обстоит все на самом деле, нужно пойти и разобраться.

— Тогда пошли? — нетерпеливо предложил Аркис.

— Я за то, чтобы сперва поспать, — возразил Шайтис. — По крайней мере, я сегодня более чем достаточно был на ногах, так что благодарю покорно. Предпочитаю отправляться к вулкану со свежими силами и полным брюхом. Да и потом, скоро разгорится утренняя заря. Это будет добрая примета, пусть небеса осветят наш путь.

— Я-то не против, Шайтис, — проворчал Ференц, — но где тут улечься?

— А тут чем плохо? — ответил Шайтис. — Каждый отыщет себе грот, но так, чтобы можно было докричаться в случае нужды.

— Годится, — кивнул Аркис.

Они разбрелись, каждый нашел себе в ледяных чертогах углубление или нишу, так, чтобы никто не мог подобраться незамеченным, и все улеглись спать.

Шайтис хотел было опять позвать теплое живое одеяло из альбиносов, но потом передумал, Фесс и Аркис могут удивиться, почему летучие мыши слушаются лишь его. В самом деле, почему? Он и сам не мог ответить на этот вопрос. Во всяком случае, сейчас.

Он завернулся в свой черный плащ из меха летучих мышей и погрыз кусок мяса своего летуна. Оно было не слишком вкусным, но голод утоляло. Оставив открытым один глаз и посматривая в сторону Аркиса и Фесса, он вздохнул: “Ладно, еще придет время настоящей еды!”

Да, Фесс и Аркис. Добрая жратва. Наверняка они думают точно так же о нем.

Он свернулся клубком и задышал глубже. Алый глаз медленно вращался, осматривая пещеру. Сны стали наплывать на него...

Шайтис, лорд Вамфири, спал, погруженный в волшебные грезы. Как часто бывает во сне, его видения были сотканы из обрывков отдельных сцен, которые иногда поддавались объяснению, а иногда — нет. Хотя, пожалуй, все они отражали одно — просыпающееся честолюбие Шайтиса. Фантазии сами по себе всплывали из темных глубин подсознания Шайтиса, превращаясь в живые конкретные сцены.

Вот Шайтис дает парадный прием. Это момент его триумфа, его славы. Леди Карен, обнаженная, стоит между его бедрами на коленях, лаская его, время от времени прижимая разгоряченную плоть к своим прохладным грудям. Он утопает в роскошных подушках на троне Драмала в замке-гнезде Карен, последнем великом замке Вамфири, уцелевшем после великой битвы и по праву победителя наконец-то перешедшем к Шайтису вместе со всеми его обитателями. Замок, которым он волен распоряжаться: либо пользоваться им, либо разрушить, как и когда пожелает...

А высоко над взметнувшимися на тысячеметровую высоту контрфорсами, башнями и балконами замка, сооруженного из окаменевших костей, хрящей и сухожилий и каменных глыб, все новые звезды высыпают на темнеющее небо, присоединяясь к сиявшим ранее. Солнце, уходящее на Светлую сторону, еще дарило свои лучи, и на мгновение зубцы и башни пограничной горной гряды окунаются в топленое золото, постепенно сменяющееся пурпуром, и наконец становятся серыми.

Следом за тем, подобно потоку лавы, темнота хлынула с гор, поглощая просторы Темной стороны. Солнце закатилось. Настал момент, которого Шайтис ждал так долго и с таким нетерпением: момент величайшего триумфа и мести.

По его сигналу рабы выбросили из окон тяжелые тканые портьеры и срезали вымпелы с гербами Карен; те, скручиваясь и скользя в струях воздуха, канули во тьму. На их место взлетели более длинные, сужающиеся к концу вымпелы с новой эмблемой Шайтиса: боевая рукавица Вамфири со сжатыми в кулак пальцами угрожающе взметнулась над сияющей сферой, обозначающей Врата, ведущие в Адские Края. Вымпелы затрепетали на ветру высоко над башнями замка.

Шайтис повернулся к присутствующим в зале и прорычал:

— Все, чего я желал, свершилось.

Он горделиво осмотрелся, словно бросая вызов всем, кто осмелится противостоять ему в этот великий час. Но в глубине души Шайтис сознавал, что не может приписывать победу себе одному: один он бы не справился с мощью и странной магией Обитателя. Нет, ему понадобилась помощь, чтобы это свершилось.

Шайтис не мог вспомнить подробностей битвы и своей победы, но он точно знал, что ему помог могущественный союзник, он и сейчас был с ним. Похоже, кроме Шайтиса никто не ощущал присутствия Другого. И тем не менее победа принадлежала ему, Шайтису, — кто еще был способен стать вождем Вамфири? Ведь Другой был бестелесным.

Глаза его сузились, он метнул взгляд через плечо (так, чтобы никто не увидел), пытаясь увидеть Другого, окутанного Тьмой, как плащом. Тот наблюдал. Он всегда был рядом и всегда наблюдал. Черная Тварь, она была Злом, невидимая для всех, кроме Шайтиса; но именно эта Тварь дала победу Темной стороне. Никакой благодарности Шайтис не испытывал, он мрачно подумал — эта мысль явилась неведомо откуда, — что его тайный союзник, этот невидимый знакомец, он-то и есть истинный хозяин положения, а он, Шайтис, номинальный победитель, — лишь марионетка, и это отравляло весь триумф. Он был Вамфиром, завоевателем. Двум вождям в этом мире места нет.

Шайтис наконец стряхнул с себя странное оцепенение и вскочил на ноги. Поверженные ниц подданные и их слуги тоже поднялись на ноги, но тотчас отпрянули, обескураженные и напуганные мрачной суровостью его взгляда. Четыре малых боевых зверя в углах большого зала, обеспокоенные бурным движением, зашипели и приняли угрожающие позы, но с места не сдвинулись.

Карен тоже отпрянула от своего повелителя. Хотя алый взгляд ее прекрасных глаз и светился обожанием (она была весьма чувственной дамой), но в основном в них читался испуг. Шайтис оттолкнул ее так, что она растянулась на полу, и направился к высоким стрельчатым окнам. И тут же многочисленные карнизы и террасы головокружительного утеса словно ожили от вспорхнувших с них неисчислимых колоний летучих мышей-кровососов с дымчатым мехом, которые заметались, как тучи мошкары, среди гигантских боевых летунов Шайтиса и летунов-кожекрылов. Сбруя их была нарядной, богато украшенной, а в седлах с тисненым гербом Шайтиса — боевой рукавицей — горделиво восседали рабы. Это был воздушный парад в честь его величайшего триумфа.

Шайтис немного постоял, глядя в окно, — голова гордо откинута, руки уперлись в бедра, — словно генерал, инспектирующий войска. Потом неторопливо повернул голову на запад, прожигая малиновым взором сады Обитателя, точнее, высокую седловину меж серых холмов, где когда-то цвел сад. О, он цвел там еще вчера, а теперь... теперь там танцевали языки пламени и били фонтаны черного дыма, а облака в небе отсвечивали багровым из-за ада, над которым они проплывали. Да, сад горел. Так поклялся Шайтис, и так стало. Сад горел, а его защитники погибли.