Некроскоп - читать онлайн книгу. Автор: Брайан Ламли cтр.№ 63

Бомбы без перерыва сыпались на старинные дома и богатые особняки, в воздух летели обломки, взметались столбы пламени, оранжевые, красные, желтые искры разлетались во все стороны. Зрелище можно было бы назвать потрясающе красивым, если бы оно не было столь уродливым. Бомбы ложились точно и ровно, словно шли строем солдаты, только воины те были гигантских размеров. Первая упала ярдах в трехстах от нас, за старым поместьем. Раздался глухой удар, появилась яркая вспышка огня, и земля под нами содрогнулась. Следующая взметнула в небо комья и обломки деревьев в двухстах пятидесяти ярдах от машины. Потом уже в двухстах ярдах в небо взлетел огненный шар, поднявшийся высоко над крышами домов. И каждый раз земля содрогалась все ближе, все сильнее. Справа перед самой машиной вдруг подпрыгнул на фундаменте дом, стоявший чуть в стороне от дороги. Я знал, куда угодит следующая бомба, — именно в этот дом. А куда упадет очередная?

Я оказался почти что прав. Буквально через секунду я увидел, что дом превратился в ужасный силуэт на фоне осветившего его сзади пламени. Оно было таким ярким, что, казалось, прожигало насквозь камень стен, а старый дом напоминал каменный склеп. В нижнем этаже на фоне большого окна я увидел фигуру человека — воздев к небу руки, он в гневе потрясал ими. Едва погасла вспышка от последней бомбы и дымящаяся земля вновь погрузилась в темноту, следующая бомба угодила прямо в дом.

Вот тут уже начался настоящий ад. Крыша дома разлетелась на куски, стены рухнули, подняв в воздух столбы огня и дыма, а дорога впереди вздыбилась и заходила волнами, словно огромная извивающаяся змея, осыпая градом камней ветровое стекло машины. А потом... все вокруг горело, крутилось, ходило ходуном!

"Скорую помощь” подняло в воздух, и она кувырком полетела в кювет — машина стала игрушкой в руках сумасшедшего. Я пробыл без сознания буквально пару секунд, а может, то был всего лишь шок. Придя в себя, я отполз подальше от горящей машины — и как раз вовремя, потому что еще через несколько секунд она взорвалась. Всего несколько секунд — и взрыв.

Имени того, кто сидел тогда рядом со мной в машине, я не знал. А если и знал, то сейчас уже забыл. Мы встретились той ночью впервые и тут же потеряли друг друга в этом пекле. Вое, что я помню о нем, — это его крючковатый нос. Когда я выползал из машины, я его в ней не видел, но если он все же оставался там, то наверняка погиб. Так или иначе, больше я его никогда не встречал...

Бомбы продолжали падать вокруг меня — я дрожал от страха и чувствовал себя всеми покинутым, происходящее потрясло меня, привело в шоковое состояние. Вы можете представить себе, как чувствует себя человек, только что потерявший другого, пусть и мало знакомого ему человека?

Я взглянул в сторону дома, в который попала бомба, разорвавшаяся перед той, что упала на дорогу. Как ни странно, стены его частично остались стоять. Комната нижнего этажа с большими окнами сохранилась. Стекол уже не было, но комната, вернее часть ее, уцелела. Все остальное исчезло или скоро должно было исчезнуть. В развалинах полыхал пожар.

И тут я вспомнил о виденной мной в окне фигуре, в ярости поднявшей вверх руки. Если уцелела часть комнаты, то, возможно, уцелел и этот человек. В силу привычки к своей работе я инстинктивно бросился к дому. Какую-то роль сыграло, наверное, и чувство самосохранения. Если в дом уже попала одна бомба, маловероятно, что в него угодит еще одна. Так что до конца бомбежки я мог считать себя там в безопасности. Сознание мое было затуманено, и я даже не подумал о том, что дом горит, что огонь может стать ориентиром для самолетов во время следующей бомбежки.

Благополучно добравшись до цели я через проем разбитого окна забрался внутрь и оказался в бывшей библиотеке, где и обнаружил того сердитого человека, точнее, то что осталось. Казалось бы, после такого взрыва от него вообще не должно было ничего остаться, однако все оказалось далеко не так. Я имею в виду его состояние... он должен был быть мертвым. Но он был жив! Он был бессмертен!

Я не знаю, Драгошани, что именно вам известно о Вамфири. Если вы знаете о них достаточно много, то все, о чем я расскажу дальше, едва ли вас удивит. В то время он не знал о них ничего, поэтому увиденное и услышанное мной в том доме привело меня в ужас. Вы не первый, кому я рассказываю эту историю. С тех пор я многим ее поведал, я слишком много болтал. Но с каждым разом я говорил все с меньшей охотой, сознавая, что в лучшем случае мой рассказ воспринимается скептически, а то мне и вовсе не верят. Так или иначе, это приключение потрясло меня настолько, что стало толчком к дальнейшим поискам, привело к тому, что я стал одержим этой темой. Воспоминания о тех событиях остались наиболее яркими за всю мою жизнь, я просто должен обо всем рассказать и хотя в последнее время я резко сократил общение с людьми, мне все-таки необходимо еще раз поведать о событиях той ночи. За последние семь лет, Драгошани, вы будете первым, кто услышит мою историю. Последним был американец, который хотел затем написать и опубликовать эту “правдивую историю”. Чтобы его переубедить, мне пришлось пригрозить ему дробовиком. По очевидным для вас причинам я не хочу привлекать к себе излишнее внимание, а это неизбежно бы произошло, если бы он осуществил свои планы.

Я вижу, Драгошани, что ваше нетерпение растет, поэтому продолжу.

Поначалу я не видел в комнате ничего, кроме обломков и осколков. Ничего другого я в общем-то и не ожидал. Во всяком случае, я не рассчитывал застать кого-либо в живых. Потолок с одной стороны рухнул, стены покосились и частично обвалились, готовые вот-вот рассыпаться окончательно. Повсюду были разбросаны книжные полки и в беспорядке валялись разорванные тома, часть их горела и дымилась, что еще больше усиливало впечатление царящего здесь хаоса. Пахло дымом и копотью — запах был очень едким, почти удушающим. И вот тогда я услышал стон.

Знаете, Драгошани, стон стону рознь. Я слышал, как стонет человек, готовый рухнуть от истощения, как стонут женщины, рожая детей, как стонут люди перед смертью. Но стон бессмертного — это нечто совсем иное! Мне никогда не приходилось слышать ничего подобного — это были звуки агонии, страдания, муки! Но какой муки, какой нестерпимой боли!..

Звуки доносились из-за перевернутого старинного письменного стола, валявшегося недалеко от оконного проема, возле которого я стоял. Перебравшись через каменные обломки, я схватился за стол и с трудом поставил его на короткие ножки подальше от готовой рухнуть стены. Между тем местом, где только что лежал стол, и тяжелой гладильной доской я увидел лежащего человека. По внешнему виду он ничем не отличался от обыкновенного человека, поэтому я и буду пока так его называть, а дальше уже решать вам.

Черты его лица впечатляли, его можно было бы назвать красивым, если бы не гримаса боли, исказившая рот. Это был высокий, крупный мужчина и, несомненно, очень сильный. Боже, какой же он сильный и крепкий, подумал я, когда разглядел наконец его раны. Ни один человек не может оставаться живым с такими ранами, а если он все еще жив, то он не человек!

Как и во многих подобных домах, потолок здесь был сделан из потемневших от времени бревен. Одно из сломавшихся после взрыва бревен упало концами вниз. Так вот один из этих концов — огромный кусок старой сосны — насквозь проткнул грудь мужчины и впился в пол, пригвоздив человека, как наколотого на булавку жука. Уже одно это должно было убить кого угодно, любого человека, но только не такого, как он. Однако это еще не все.