Свобода от воспитания - читать онлайн книгу. Автор: Дима Зицер cтр.№ 23

А что будет дальше – вы и сами знаете…

ПРОДОЛЖАЕМ РАЗГОВОР

Практически в любом обществе мужчины играют доминирующую роль, и это не может не отражаться на сексуальных отношениях. Значит ли это, что с мальчиками и девочками надо говорить о сексе по-разному: девочек учить распознавать опасность, а мальчиков – защищать девочек от себя? На каком этапе стоит рассказывать ребенку о проблеме сексуальной эксплуатации, объективации и сексуального подавления?

Я начну с последнего вопроса: обсуждать с ребенком эту проблему нужно в тот момент, когда он ей заинтересуется. А если мы открыто разговариваем с ним на разные темы, он непременно заинтересуется и рано или поздно спросит, например, почему многие мальчики выражаются так, а не иначе. Так что родителям совершенно не обязательно записывать в календаре день, когда мы поговорим о сексуальной эксплуатации.

Что касается первого вопроса, я бы сказал, что это не самый верный подход. Многие из нас усваивают гендерные стереотипы уже в самом раннем возрасте, поэтому было бы полезно поговорить о том, что такое мужское и что такое женское, в частности, чтобы разрушить некоторые предрассудки, но я не думаю, что доносить эту информацию надо изначально по-разному для представителей двух полов.

Наоборот, очень продуктивным может быть обсуждение этой темы в большом смешанном коллективе, когда есть возможность поговорить с каждым участником как бы с чистого листа. Вполне вероятно, что девочки и мальчики при этом станут задавать разные вопросы, но им будет весьма полезно послушать друг друга.

Часто родители внушают детям, что любовь – это то единственное, что может оправдать секс, причем представляют они ее как что-то заведомо невозможное. Вы также связываете секс с любовью. Нет ли здесь подобной попытки оправдания?

Я согласен, что эти две темы следует разделять, и я ни в коем случае не хотел сказать, что, говоря о сексе, мы непременно обязаны иметь в виду серьезные любовные отношения. Беседуя с человеком семи или восьми лет, мы чаще всего обсуждаем то, что он видит у себя дома, потому что так ему понятнее. А говоря об отношениях мамы и папы, довольно трудно (да и вряд ли необходимо) разделять сексуальные и любовные, дружеские отношения.

Далее эта тема, как и любая другая, должна расширяться, и в определенный момент, конечно, выяснится, что секс бывает разный, как и любовь.

Другая причина, по которой я не против того, чтобы на начальном этапе смешивать два данных вопроса, – родителям нужно с чего-то начинать. Говорить на некоторые темы им порой очень сложно, социальные модели давят на всех нас, поэтому ничего страшного, если взрослые прибегнут к маленькому (само) оправданию и какому-то культурно близкому формату, который поможет им завести разговор.

Ну а кроме этого, я – последовательный сторонник принципа, сформулированного Борисом Гребенщиковым вслед за многими мудрецами: «Любовь – это все, что мы есть». Говорим мы о сексе или о любых других отношениях – основой этого все равно является любовь.

Моя младшая дочь (тогда ей было шесть с половиной) заявила: «Все-таки для многих взрослых дети – игрушки».

Выяснилось, что к такому выводу она пришла, когда совершенно незнакомая женщина позволила себе потрепать ее по щеке, потрогать волосы, спросить, настоящие ли они. То есть отнеслась к ней как к объекту, к которому можно прикоснуться, погладить его, поиграть с ним, наконец. Согласием объекта, понятно, в этом случае обычно не интересуются (действительно, кто же спрашивает игрушку, хочется ли ей играть!). Априори считается, что у взрослых есть право вторгаться в мир ребенка по собственному желанию, даже без предупреждения – просто так. И все это только по одной причине: потому что он младше (сравните: другого цвета кожи, другой веры, другого роста, другой национальности и т. п.).

Как на самом деле для вас выглядит эта ситуация – легко проверить. Представьте, что проходящий мимо человек таким образом повел себя с вами: «Ах, какие мы красавицы!» И – по попке… Не правда ли, пощечины ему не избежать? Ну или как минимум жесткого ответа. Да что там по попке! Часто обычный вопрос слышится многим как недопустимая фамильярность.

В чем же разница? Не в том ли, что младший не может дать отпор старшему и наше умиление кажется достаточной причиной для таких проявлений? «Ну что вы, я же с благими намерениями!» – отвечают в таких случаях. «У меня и в мыслях не было обидеть ребенка!» (Уверен, это можно отнести и к женщине, которую встретила моя дочь.) В том-то и дело, что такое поведение часто считается нормой. Если именно сейчас взрослому захотелось поговорить («Сколько тебе лет?», «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?», «Сколько будет пятью пять?», «Почему мы не улыбаемся?») – вынь да положь ему взаимодействие. Ребенок должен отвечать, не имеет права на стеснение, на молчание, на элементарный отпор. Ему следует безропотно терпеть чужие прикосновения, глупые комплименты, неискренние вопросы. Мало того – он обязан вести себя в соответствии с представлениями окружающих, иначе его еще и оценка взрослого настигнет: «Хорошие детки так себя не ведут!», «Я же тебе столько раз говорила!», «А почему мы не отвечаем, мы что, стесняемся?». О, это «мы»!..

«Не отвечаю, потому что не хочу!», «Уберите свои руки!», «Мне не до вас сейчас!» – эти ответы кажутся вполне логичными, но у детей нет такого права. Мы сильнее, мы заставим, мы вытащим из них нужное нам поведение. В подобном положении оказывались в разных странах и в разные эпохи многие группы людей: рабы, женщины, чернокожие. Что перечислять – много кто еще.

Да, речь снова идет о самом банальном насилии. И часто – возьмем, к примеру, женщин – такое поведение прикрывается чудовищной ложью: они недостаточно развиты, они не способны понять, они требуют опеки и прочее. Ну а рядом, конечно, и обожествление: «О, прекрасный женский образ!..» («О, дети – это просто ангелы»).

Так что и объяснения типа: «Им самим это нравится», «Только так с ними и можно», «Мы хотим как лучше», как говорят нынешние дети, «не катят». Им не нравится – я знаю точно. Откуда? Просто многие из них мне об этом говорили. Хотите – спросите сами!

ПРОДОЛЖАЕМ РАЗГОВОР

Зачем взрослым «дети-игрушки»?

Игрушка – это метафора восприятия взрослыми детей как существ, к которым по определению нужно проявлять особое отношение: дети слабые, детям требуется повышенное внимание, дети любят, когда с ними сюсюкают, дети не могут без нашего авторитарного руководства ни строить отношения, ни развиваться, ни даже поесть. Я думаю, что те взрослые, которые придерживаются подобного взгляда на человеческие отношения, неосознанно стремятся определить себя как сильных по отношению к кому-то другому, то есть к слабому. И взаимодействие с ребенком предоставляет прекрасную возможность для подобного способа самоутверждения.