Заговор мерлина - читать онлайн книгу. Автор: Диана Уинн Джонс cтр.№ 59

— Должна тебя предупредить, — сказала я Грундо, когда мы вышли на раскаленную солнцем дорогу, — они могут оказаться очень странными. Если судить по моей тете Доре.

— Ну, отец-то у тебя нормальный! — сказал Грундо.

— Так это потому, что его дедушка воспитывал, — объяснила я. — Они не держат при себе мужчин дольше семи лет. Потому папе с дедушкой и пришлось от них уехать. Но дедушка как-то сказал, что он и сам бы дольше не выдержал. Понимаешь, семейство Димбер — потомственные ведьмы. И на самом деле это все, что я про них знаю. Грундо вздохнул с завистью.

— Когда вырасту, — заявил он, — то непременно породнюсь как минимум с тремя странными семьями! Хочу иметь толпу сумасшедших родственников.

Мы брели между дышащих жаром изгородей, обсуждая, каким бы образом Грундо мог этого достичь. Помню, когда мы наконец вышли на большое шоссе, я говорила:

— Три странные жены — это значит три двоеженства либо три развода. Думаешь, ты такое выдержишь?

И тут я сказала:

— Погоди-ка!

В тенистом уголке у перекрестка мне на глаза попалась купа фиолетовых цветков расторопши. Мне на ум тут же Пришла заснеженная равнина и сухие головки растения с седыми комьями семян. «Расторопша, или "радость путника"», — подумалось мне. И я почувствовала, как раскрывается еще один цветочный файл хромой женщины — «Путешествия и поездки», перекрестная ссылка на «путешествия вне тела и перемена обличья». Эта перекрестная ссылка нам бы вряд ли понадобилась, но там, в разделе обычных путешествий, была и расторопша. Я поняла, что расторопшей ее зовут не зря. Это было простенькое заклятие для удачного и безопасного пути, и я видела, что именно это нам и требуется. «Лучше всего совершать там, где встречаются три дороги», — говорилось в файле, и именно на таком перекрестке мы и стояли: шоссе, над которым колыхалось жаркое марево, уходило на две стороны, а дорога, ведущая к замку, откуда мы пришли, была третьей.

Грундо поставил свою сумку на землю и принялся ждать с каменным лицом. Я осторожно сорвала семь колючих цветков. Если бы я не была так поглощена цветочным файлом у себя в голове, я бы уже тогда могла заметить кое-какие сигналы тревоги, исходящие от Грундо. Грундо старался вести себя культурно, но на самом деле он ужасно завидовал. С его точки зрения, мне повезло со всех сторон — и магия мне досталась, и родственники у меня такие интересные, — а ему только и остается, что путаться под ногами. Еще немного — и он мог разозлиться всерьез. А когда Грундо злится, он может много всякого натворить со своей вывороченной наизнанку магией.

Но мне было слишком жарко. Я смаргивала пот с глаз и думала только о том, как лучше перевести стишок на современный язык, а про Грундо и не вспоминала. Я аккуратно бросила по одному цветку на каждую из трех дорог. Потом бросила еще три, приговаривая: «Расторопша, цветок пути, сохрани нас в дороге, помоги нам дойти». И наконец бросила седьмой цветок в ту сторону, куда нам было надо.

Потом я наконец взглянула на Грундо, но увидела только, что он весь бледный, несмотря на жару. Его лицо было усеяно, поверх веснушек, прозрачными бисеринками пота.

— Так что, нам пешком идти придется? — спросил он.

— Думаю, что да, — сказала я.

Грундо только хмыкнул, и мы пошли вперед.

Заклятие подействовало не сразу. Мы натерли ноги. От дороги веяло жаром. Все вокруг колыхалось в мареве — зеленое марево плыло над округлыми зелеными холмами по одну сторону дороги, и серое — над полями золотисто-зеленой пшеницы по другую. Почти черные деревья по ту сторону полей были видны смутно, их макушки торчали совершенно неподвижно, и где-то впереди на дороге виднелись ненастоящие лужи.

Грундо скис на следующем перекрестке. Он сказал, что, наверное, умрет прежде, чем мое заклятие подействует, и сел в хлесткую сухую траву у дорожного знака. Я достала пакет с последними оладушками и помахала ими перед носом Грундо, но он сказал, что ему не хочется есть. Я как раз убирала пакет обратно в сумку, когда на дороге показались первые за все время машины — целых три, одна за другой. Мы вскочили и замахали руками.

Люди, сидевшие в машинах, весело помахали нам в ответ и промчались мимо, не останавливаясь.

— Ну все, теперь я точно умру! — заявил Грундо.

Мы совсем не умели путешествовать автостопом — а слышали бы вы, что потом наговорил мне дедушка насчет того, как это опасно! — но мы упорно продолжали махать руками, а машины пролетали мимо одна за другой, пока наконец одна из них не остановилась. На ветровом стекле у нее висела табличка: «ДОКТОР». Сидевший за рулем человек высунулся в окно и спросил:

— Вам требуется медицинская помощь или это просто дружеское приветствие?

Мы подбежали к машине и объяснили, в чем дело. Доктор нахмурился.

— Саттон-Димбер — это совсем не мой участок, — сказал он. — Но я сделаю для вас что смогу. Садитесь в машину — возможно, мы застанем нашу районную фельдшерицу.

Он довез нас до деревенской больницы. О поездке я помню только, что мы все время пытались открыть окно, но ветер, который врывался в окна, был горячим. И еще я помню, как машина с визгом влетела во двор больницы и мы застали фельдшерицу садящейся в свою маленькую зеленую машину. Доктор передал нас ей и с визгом укатил дальше.

Фельдшерица оказалась весьма суровой леди, как и можно было ожидать. Она категорически не одобряла того, что мы шляемся по дорогам сами по себе. Она сказала, чтобы мы ни в коем случае больше так не делали. Сказала, что Саттон-Димбер ей тоже не по пути, однако же довезла нас до ближайшего городка. Мы обливались потом, проезжая между дрожащих в мареве изгородей, а она говорила о том, что колодцы и водоемы пересыхают, и качала головой: надо же, какая засуха выдалась! Наверное, она была не лишена снобизма. Когда мы ей рассказали, что отстали от королевского кортежа, она заметно подобрела и перестала разговаривать о засухе.

— Ну, тогда неудивительно, что вы оба совсем не знаете жизни, — сказала она. — Где же вам было научиться-то? Видите ли, я для вас тоже мало что могу сделать — мне надо заехать к дедушке с больной ногой, — но я оставлю вас на площади, на месте, где вы сможете сесть на автобус до Димбера. Деньги-то на дорогу у вас есть?

Мы пересчитали все деньги, которые у нас оставались, и вышло, что на автобус как раз должно хватить.

— Ну, тогда попросите водителя высадить вас у Димбер-Хауза, — сказала она. — Это не доезжая до деревни, а так вам придется возвращаться назад на добрую милю.

Въехав на площадь, она сказала:

— Вот остановка. Стойте и ждите у трактира «Шахматная доска», а то водитель не остановится. Автобус приходит в два тридцать — вот-вот появится.

Она остановилась, и мы открыли двери, собираясь выходить.

— А вас там ждут, у Димберов-то? — спросила она.

— Вообще-то нет… — сказала я и начала было объяснять.

Фельдшерица цокнула языком.