Крик сквозь стену, или Вернуть бы тех, кого забрали небеса - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Шилова cтр.№ 31

В монастыре я смогла немного восстановить свою душевную гармонию и двинулась дальше. Я ездила по церквям и монастырям. Забиралась в самые дальние уголки страны, молилась, исповедовалась, причащалась. Мне говорили, что нужно смириться и ждать, всё обязательно наладится. Пройдёт время…

Время шло, но становилось только хуже. Я доходила до полного безумия и летала с одного конца света на другой, от одного монастыря к другому, от одной иконы к другой… Но вовремя остановилась.

– Я потеряла почти всех друзей, – призналась я незнакомцу. – Ведь с друзьями нужно поддерживать отношения и хоть изредка встречаться, а этого позволить я себе не могу. Не представляла, как радоваться, делать вид, что всё хорошо, говорить на отвлечённые темы, когда дочь умирает от наркотиков. Я рассталась с близким мне человеком, несмотря на его уговоры и недовольство. Мне казалось, я не имею права на личную жизнь. Да и о какой личной жизни может идти речь, когда Вера серьёзно больна? Я отсекала всё и всех, только бы не мешали мне в этой борьбе, не крали моё время, которое всецело принадлежало только дочери… Близкий человек попытался меня вернуть, но его попытки вызывали только раздражение. Мне казалось, он пытается украсть время, которое я должна потратить на своего ребёнка. Вера серьёзно больна, и я не имею права думать о чём-то ещё, кроме её болезни. Я не имею права тратить своё время на кого-то ещё, кроме неё.

– Ты попала в самую настоящую созависимость.

– Но тогда я этого не понимала и даже не хотела понимать. Помню, как забирала дочь в очередной раз из больницы. Тогда она ещё умела врать и хитрить. Я ей верила. Сейчас она уже не умеет это делать и у неё нет эмоций. А тогда… Я забирала Веру из больницы и свято верила: теперь всё позади, мы обязательно начнём новую жизнь, самое страшное в прошлом. На завтра у нас уже были куплены билеты в Рим, чтобы дочь не успела встретиться со своими друзьями-наркоманами, которые впились в неё как клещи и ждали её возвращения. Я привезла дочку домой, а вечером она ушла на встречу с друзьями, хотя обещала, что с ними покончено. Что я только не делала, чтобы её удержать… Стояла перед ней на коленях, плакала, уговаривала не ходить. Легла у порога, но дочь перешагнула через меня и ушла.

Я вспомнила, что незадолго до этого рассталась со своей близкой подругой, которая, видя мои страдания и понимая, что я медленно схожу с ума, сказала:

– Куда ты её везёшь? Зачем? Ты с ней там только намучаешься… Когда же ты поймёшь – уже ничего не изменится! Не выйдет из неё человека. Не будет она такой, как прежде. Остановись в этом безумии! Ты уже и так позабыла про себя… Если этого не поймёшь, уйдёшь раньше, чем она. Подумай о своих близких, ты им нужна. Как они будут без тебя? Как мы все будем без тебя? Подумай о нас!

– А кто подумает о моей дочери? – ответила я.

– Хватит о ней думать. Пусть сама мозги напрягает. А если уже нечем думать, это её проблемы.

– Но ведь Вера моя дочь…

– Она – твоя убийца, – заявила подруга. – Живьём отправляет тебя на тот свет. Поскорее бы это закончилось. Лучше ты один раз отрыдаешь, чем будешь плакать всю жизнь. Больно смотреть, во что тебя превратило это чудовище.

Этих слов было достаточно, чтобы вычеркнуть подругу, с которой нас связывают годы, из моей жизни. Казалось, она не в силах понять мою беду и непосильное горе. Она всё понимала. Просто не хотела, чтобы я умерла раньше времени.

– Так ты свозила дочь в Рим? – поинтересовался мой спаситель.

– Свозила. Только подруга оказалась права. Это выброшенные время и деньги. Дочь вернулась под утро, незадолго до того, как нужно было уезжать в аэропорт. Заглянув в её глаза, я поняла: она опять употребляла и… но что я могла поделать. В аэропорт мы ехали молча. А в Риме у неё началась ломка. Я выхаживала её как могла и, поборов ломку, пыталась возить её по разным достопримечательностям и хоть немного отвлечь. Но ей ничего не было нужно, всё, что её интересовало, так это Интернет, чтобы пообщаться со своими торчками.

Я рассказала незнакомцу, как незадолго до этого на нервной почве у меня отказала нога. Воспалился центральный нерв, и я очень плохо ходила. Терпела жуткую боль, жила на обезболивающих. В Риме я каждый день делала сама себе уколы. Боли были такие сильные и нестерпимые, что приходилось ставить несколько уколов в день.

Дочь видела мои мучения, но совершенно на них не реагировала. Никогда не забуду, как однажды я сделала себе укол, легла, скорчилась от боли и попросила Веру принести стакан воды. Она не принесла, просто посмотрела на меня безразлично и сказала: «Может, наконец ты сдохнешь и дашь мне возможность жить так, как я хочу?» В который раз я успокаивала себя тем, что это говорит не она, а наркотики.

Здоровье дочери тоже было изрядно подорвано. Она не могла пройти больше ста метров, садилась на землю и говорила, что устала, болят ноги. Я пыталась объяснить, до чего её довёл образ жизни, который она выбрала. Такая молодая, а у неё уже нет сил. Я хожу с больной ногой на большие расстояния и не ною от усталости.

– Одним словом, – вздохнула я и жалобно посмотрела на своего спасителя, – поездка в Рим ничего не дала. Дочь зависла в Интернете и отказывалась смотреть достопримечательности. Она была отрешённой, плохо соображала и не могла вспомнить, что было вчера. По ночам бродила по квартире, курила на террасе и полностью потеряла сон. Я устроила ей шопинг с уговором больше никогда не воровать, но как только мы вернулись из поездки, все свои вещи она отнесла друзьям и принялась воровать с удвоенной силой.

– Как она сейчас? В каком состоянии?

– Потеряла память. Не осталось ничего человеческого. Это существо живёт инстинктами и меня ненавидит. Мы не живём вместе, это опасно. Когда она совсем плоха, я кладу её в больницу, но это ничего не даёт. Сейчас я поняла: надежды на выздоровление нет. Она похожа на зомби, ни эмоций, ни целей… Одни низменные желания. Я ассоциируюсь у неё с деньгами. Как только меня видит, сразу требует денег…

– Твоя дочь выбрала свой путь, и как мать ты сделала всё что могла. Даже больше, учитывая, что ты хрупкая женщина. Я, здоровый и сильный мужик, ставлю себя на твоё место. Что бы мог сделать в этой ситуации я? Ничего! Выпороть, пристегнуть к батарее, но ведь и это не поможет. Мне кажется, хватит жить жизнью больной дочери. Нужно возвращаться в свою собственную. И не надо ставить на себе клеймо. Ты не обязана стыдиться и нести ответственность за поступки другого человека. Вот у меня двоюродный брат уголовник. Выходит на свободу – и тут же садится в тюрьму. И что, я теперь должен поставить на себе клеймо и отвечать за его поступки?

– Двоюродный брат – это не ребёнок.

– Согласен, но принцип одинаковый.

Я плакала, и мне становилось легче. Призналась незнакомцу, что не хочу жить, поскольку мне стыдно, больно и горько оттого, что у меня такой ребёнок. Я рассказала ему, как взломала дочкину страничку в Интернете и узнала о её настоящей жизни. Лучше бы я этого не делала. Если и есть дно, она на него опустилась, потому что ниже уже некуда. Это страшно – жить и бояться собственной дочери, не зная, чего от неё ожидать. Надоели угрозы, звонки её друзей-наркоманов… Опостылела грязь, в которую она меня окунула…