Сметенные ураганом - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Осипцова cтр.№ 76

Выйдя вечером из больницы, Маня наткнулась на Шереметьева. Уставившись в землю, он сидел на скамейке, бессмысленно вертя в руках пустую фляжку из-под виски и будто не замечая ничего вокруг. Только сейчас Маня сообразила, что не видела его в палате у Светы и подруга ни слова не сказала о муже.

– Юра! – окликнула она.

Он поднял голову, и Маня замерла от удивления. Всегда безупречно ухоженный и элегантный, Шереметьев выглядел ужасно – светлая рубашка помята, на щеках двухдневная щетина, под безумными глазами набрякли темные мешки.

– Ей лучше? – не здороваясь, спросил он.

– Ну… насколько это может быть при многочисленных переломах. Да еще сотрясение мозга…

– Это все я. Я чуть не убил ее, – выдохнул Шереметьев, вновь опуская голову.

– Бог с вами, Юра! – горячо заверила Маня. – Не надо себя винить. Это несчастный случай.

Она присела рядом и почувствовала резкий запах спиртного. Горе заливал, поняла она и осторожно погладила его по плечу, желая поддержать, успокоить. Юрий вздрогнул от ее прикосновения и вдруг разразился потоком бессвязных слов:

– Это все я… Это из-за меня она упала… Она сказала, что не хочет ребенка от меня…

– Бросьте, Юра, она не могла такое сказать! – быстро возразила Маня.

– Могла. Она не хотела детей от меня… Мы спали врозь три года, а в тот вечер… Я был пьян, взбешен, и я… А она-то не хотела меня!..

Маня смотрела на него, широко раскрыв от удивления глаза. О чем он говорит? Мужчина не должен делиться подробностями своей интимной жизни.

– Юра, перестаньте, вы не в себе…

– Она не хотела меня… Никогда не хотела… И я стал жить с другими женщинами… Если она не хочет, надо же с кем-то?.. Я же не евнух?

– Юра!!! – возмущенно воскликнула Маня.

Но он продолжал, как в горячке:

– Если б я знал, что она беременна, я бы сразу приехал, но я не знал… Я даже специально номер телефона поменял, чтобы она не могла меня найти. Да и не стала бы она искать, я ведь ей не нужен… Но я бы все равно приехал, нужен или нет… А когда вернулся, она встретила меня на лестнице и сказала… А я… Я сказал, что еще не поздно сделать аборт… И тогда она бросилась на меня…

Маня в ужасе отшатнулась. Как он мог сказать такое, почему? Неужели до него дошли те нелепые сплетни? А ведь на самом деле – он уехал через несколько дней после… Нет, не мог Юра поверить… Он ведь здравомыслящий человек. Это он сейчас не в себе, к тому же явно пьян, потому и наговаривает на себя. Не мог он такое сказать женщине, которую любит, ведь видно же, как сильно он любит Свету.

– Вы наговариваете на себя, – снова погладила она его по плечу.

– Ничего ты, Машенька, не поняла! Ты не можешь поверить, что люди бывают жестокими… Слишком ты добрая. А все, что я сказал, правда… А знаешь, почему я так поступил? Потому что с ума сходил, просто обезумел от ревности за эти годы… Я знал, что такая женщина фригидной быть не может, это она со мной такая, потому что я ей безразличен… В ту ночь я напился, и почему-то мне взбрело в голову, что я сумею переломить ее холодность, и мне даже показалось… Но все не так. Она не любит меня. И никогда не любила. Она любит…

Тут Юрий поднял голову, поглядел несчастными пьяными глазами на Маню и умолк, будто только сейчас до него дошло, с кем он говорит. Лицо у Мани было напряженное, но она смотрела с таким состраданием, неверием и добротой, что он отвел взгляд, с минуту молчал, словно приходя в себя после дикой исповеди, и, наконец, проговорил своим обычным голосом:

– Надеюсь, Манечка, ты не поверила моему пьяному бреду? Ты слишком чистая, чтобы поверить. Ей-богу, ты единственный чистый человек из всех, кого я знаю. Не верь мне.

– Не верю, – облегченно сказала Маня. – Я верю в другое: Светочка поправится, и все у вас будет хорошо.

В конце октября Юрий отправил в Карловы Вары заметно хромающую на правую ногу худую женщину с безжизненными глазами.

А в середине декабря Света вернулась. Щеки округлились, ямочки опять появлялись на них, когда она улыбалась. Она уже могла улыбаться и не сдержала слез радости, когда, пройдя паспортный контроль в аэропорту, увидела бегущую к ней Лору. Подхватив дочку на руки, она подставила мужу щеку для поцелуя, и он поцеловал ее.

В машине она принялась рассказывать о жизни на курорте. О том, что физиотерапия и лечебная физкультура ей очень помогли, и воды тоже. В Карловых Варах сейчас тихо и спокойно, туристов совсем нет. Она много гуляла: по набережным речки Теплы и по терренкуру. На вопросительный взгляд мужа пояснила: «Это такой специальный маршрут для выздоравливающих, лечение ходьбой. Надо каждый раз отчитываться перед врачом, за сколько минут его одолел».

Светлана говорила и говорила, опасаясь, что если перестанет – наступит гнетущее молчание. Этого она боялась больше всего.

С того дня как упала с лестницы, она ни разу не оставалась с мужем наедине. Рядом всегда были сиделки, дети, Маня. Во время ее затянувшейся болезни Юрий был очень внимателен и заботлив – но Свете это казалось бездушной заботой чужого человека. За ней наблюдали лучшие врачи, Юрий обеспечил ей идеальный уход, взял на себя управление ее фирмой, но так и не сказал слов, которых она так ждала: «Прости меня».

Значит, он не жалеет ни о чем. Возможно, он и правда считает, что ребенок был не от него? Кто знает… Света никогда не могла понять, о чем он думает на самом деле. Юрий ни словом не вспоминал о случившемся, будто хотел показать, что их жизнь будет продолжаться, как прежде. Что ж, она не против – уж лучше так, чем никак.

Выложив все о чешском курорте, она поинтересовалась:

– Ну, а у вас тут как дела? Что новенького?

– Все замечательно, – ответил муж. – Лора стала ходить в тот детский сад, что ты присмотрела в прошлом году. Детка, скажи маме, тебе нравится в садике?

– Да, нравится. Мы играли вчера в индейцев, и я теперь знаю, как они кричат. – Дочка состроила потешную зверскую гримасу и провыла: – Bay!!!

Света вздрогнула и рассмеялась.

– У Олега тоже все хорошо, – продолжал рассказывать Юра. – Он у нас теперь чемпион гимназии по шахматам. От гордости ходит надутый, как пузырь. Посмотрим, какие оценки принесет за полугодие… Обещает не больше двух четверок. Хотелось бы, чтобы к концу года были одни пятерки – в сентябре он поедет учиться в Англию, я уже все устроил.

Она благодарно кивнула. За своей поистине сумасшедшей любовью к дочери муж никогда не забывал и про Олега.

– А у меня на фирме как? Надеюсь, ты меня не разорил?

– Напротив, теперь у тебя не просто фирма, а холдинг.

– Да? – обрадовалась Света солидному иностранному слову.

– Я разделил фирму на три независимые самостоятельные компании. У холдинга остались функции формального контроля и получения прибыли. Тебе больше не придется так много работать, дорогая.