Эммануэль. Мадам как яблоко и мед - читать онлайн книгу. Автор: Эммануэль Арсан cтр.№ 41

– Только не подумай, что мы тебя соблазнили исключительно ради чувственного удовольствия, которым ты могла нас осчастливить, – вмешалась Элен. – Сразу, как только мы встретились с тобой в консульстве, нам стало ясно, что ты сможешь войти в круг избранных.

– Помнишь ли ты первую ночь, что провела со мной? – вставила слово София. – Тот мужчина, что наблюдал за нами из укрытия, был Зевс. Мне надо было узнать, что он о тебе думает.

– Ну и как? – вызывающе спросила Аурелия.

Ей ответил сам Зевс:

– Только что, отказавшись в первый раз подчиниться желанию одного из нас, ты доказала нам, что достойна перейти на высший уровень.

– Тем не менее, – вмешалась Барбело, – ты должна будешь нам подчиняться до тех пор, пока мы сами не решим предоставить тебе свободу.

Аурелия вздрогнула при этих словах:

– Подождите… я что-то не понимаю. Вы поздравляете меня с тем, что я проявила независимость, и тут же говорите, что я обязана вам подчиняться!

– Тебе действительно придется слушаться нас, но по своей доброй воле, – разъяснил Фаусто. – Примерно так, как атлет слушается своего тренера или как музыкант – своего учителя.

– А если я не захочу подчиниться?

Зевс пропустил этот вопрос мимо ушей.

– Мы лучше знаем, что поможет тебе раскрыть твои способности. Подчинившись нашим правилам, ты научишься владеть своим телом, сможешь отточить ум и развить интеллект до такой степени, что преодолеешь границы собственной материальной оболочки.

Аурелия отступила на три шага к самой кромке бассейна и окинула взволнованным взглядом всех присутствующих.

– Вы так говорите обо всем этом, как будто речь идет о какой-то религии… или о секте!

Фаусто, находившийся к ней ближе всех, протянул ей руку:

– Vieni… vieni qu…

Видя, что женщина все еще находится в нерешительности, он поднялся со своего ложа, подошел к ней и по-дружески обнял за плечи. Обратившись к Зевсу, он произнес:

– Ты слишком торопишься с ней. Она испугана… – и, повернувшись к Аурелии, добавил: – Присядь, я тебе сейчас все объясню.

Чувственный голос итальянца произвел на девушку завораживающее воздействие. Успокоившись, она вместе с ним присела на диван. Фаусто наклонился к ней и прошептал:

– Ты вольна делать то, что ты хочешь, carina. Хочешь уйти? Иди. Хочешь остаться с нами? Оставайся. Мы можем научить тебя прекрасным вещам… Что до меня, я бы хотел провести с тобой долгие и очень приятные мгновенья… Не забудь, что все это – не более, чем giocco… чем игра… Следует подчиниться общим правилам, если хочешь принять в ней участие, но, пойми, мы играем ради удовольствия.

Он продолжал, еще более понизив голос, Аурелия едва слышала его слова:

– Они слишком серьезно к этому относятся, è vero. Но ты не обязана всему верить. Просто позволь ему объяснить, что лежит в основе нашей веры. Вот увидишь, тебе понравится, и, возможно, сердце твое смягчится.

Он протянул ей пирожное из фиников с фисташками, и Аурелия безропотно приняла угощение из его рук. Слова Фаусто ее успокоили, и она разомлела, ощутив своей голой кожей тепло, исходившее от его тела. Девушка прилегла, опершись спиной на его грудь, прижавшись ягодицами к его животу, с удовольствием уплетая лакомства, которыми он ее угощал, попивая вино из его бокала. Напряжение в зале сменилось благодушием, что было заметно по улыбкам, озарившим лица присутствующих. Фаусто кивнул головой Зевсу, приглашая его продолжить повествование.

– Теперь она готова тебя слушать.

– Задумывалась ли ты когда-нибудь о том, что в этом мире часто происходят страшные события, и это входит в противоречие с тем, что утверждает христианская вера? Как же так получается, что всемилостивейший Бог допускает все эти бесчинства: войны, болезни, человеческую жестокость? Все это подталкивает нас к мысли, что наш мир создан как-то не так, что он – лишь жалкое подобие того, каким он должен быть на самом деле. Но Бог сжалился над человеком и вселил в него частицу божественного света. Именно этот свет мы пытаемся отыскать, освободившись от тесной темницы духа, коей является наше бренное тело.

Аурелия старалась сосредоточиться, чтобы уловить ход мыслей Зевса, но какая-то невидимая сила заставила ее ерзать попой по животу Фаусто, и она почувствовала, как от ее непроизвольных движений твердеет его член.

– Есть два способа освободиться, – продолжал Зевс. – Первый представляет собой строгий аскетизм. Но есть и другой, совершенно противоположный путь, тот, что мы выбрали для себя. Он состоит в том, чтобы отдать свое тело во власть того, что в христианской культуре принято называть грехом.

Ну вот, наконец-то становится интересно, подумала Аурелия, стараясь незаметно раздвинуть ягодицы, чтобы поместить между ними член Фаусто.

– Но мы полагаем, что греха не существует, поэтому ничто не может нас опорочить. Акт любви, в какой бы то ни было форме, даже в той, которую некоторые называют развратом, позволяет нам коснуться божественного света, поскольку так любовь разрушает барьеры, навязанные нам телесной оболочкой.

Пальцы Фаусто, раздвигая лепестки плоти Аурелии, проникли в ее чрево, а когда вслед за пальцами там оказалась твердая головка его члена, ей пришлось кусать себе губы, чтобы не стонать от удовольствия.

– Вот почему мы отвергаем постоянство в отношении партнеров, считая это противоестественным, так как через познание множества тел мы стремимся отыскать Высшее единство.

Член Фаусто плавно вошел в нее с таким утонченным изяществом, что она едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть.

– Именно поэтому мы также посвящаем много времени изучению наук об эротике и искусстве любви, так как они, каждое на свой лад, позволяют нам выйти за пределы телесного плена.

Аурелия встретилась взглядом с Софией. Та поглаживала тонкими пальчиками кожуру сочного финика.

– Наконец, по той же причине наши совместные трапезы всегда заканчиваются праздником, который непосвященные называют оргией, – заключил Зевс, откинув свою тунику с чресел, демонстрируя всем потрясающую эрекцию.

Девять утра: подъем, купание в море, на завтрак – фрукты, молочные продукты и хлеб.

Десять часов: урок философии.

Полдень: чтение в уединенном месте или в библиотеке.

Час дня: легкий обед всей компанией на террасе виллы Зевса.

С трех до пяти – сиеста.

Пять часов: вечернее купание в море.

Шесть часов вечера – практические занятия: по понедельникам и четвергам – по либертинизму, по вторникам и пятницам – по тантризму, по средам и субботам – по оккультизму; в воскресенье в это время – досуг, свободное времяпрепровождение, приятные развлечения.

Девять часов вечера: совместная трапеза в зале со звездным куполом.