Другая королева - читать онлайн книгу. Автор: Филиппа Грегори cтр.№ 71

– Так что тебя радует? – ободряюще спрашивает Бесс. – Вести добрые, я полагаю. Я думала, ты будешь счастлив.

– Меня радует то, что мне не придется присутствовать на его суде.

– Его суде?

– Я ведь все еще глава суда пэров, – напоминаю я несколько желчно. – Что бы ни думал обо мне твой друг Сесил и что бы ни делал против меня, если бы мог. Я все еще глава суда, и если пэра судят за измену, я должен быть судьей, который слушает это дело.

– Я не подумала, – говорит она.

– Нет. Но если бы твой добрый друг Сесил отдал моего доброго друга Норфолка под суд, именно мне пришлось бы сидеть, глядя на топор, и вынести приговор. Пришлось бы сказать Норфолку, человеку, которого я знаю с тех пор, как он был мальчишкой, что я признаю его виновным, хотя знаю, что он невинен, и что его должны будут повесить, и выпотрошить заживо, и разрубить на куски. Думаешь, я этого не страшился?

Она моргает.

– Я не понимала.

– Нет, – говорю я. – Но когда Сесил нападает на старых лордов, таковы последствия. Нас всех раздирает его властолюбие. Люди, любившие друг друга всю жизнь, брошены друг против друга. Только вы с Сесилом этого не понимаете, потому что не видите в старых лордах братьев. Вновь пришедшим этого не понять. Вы ищете заговоры, вы не понимаете братства.

Бесс даже не защищается.

– Если бы Норфолк не заключил тайную помолвку с королевой Шотландии, он не попал бы в беду, – упрямо говорит она. – Это не имеет отношения к властолюбию Сесила. Это все вина самого Норфолка. Его собственное властолюбие. Возможно теперь, когда он отступился, мы все будем снова жить в мире.

– О чем ты, почему отступился? – спрашиваю я.

Ей приходится спрятать улыбку.

– Похоже, твой большой друг не слишком галантен со своей возлюбленной. Ведет он себя совсем не по-рыцарски. Он не только ее оставил и разорвал помолвку, он, судя по всему, предложил, чтобы она заняла его место в Тауэре, чтобы обеспечить его пристойное поведение. Похоже, в мире есть, по крайней мере, один мужчина, который не стремится за нее умереть. Тот, кто скорее отправит ее в Тауэр за измену. Тот, кто вполне готов уйти от нее, чтобы устроить свою жизнь благополучно – и совершенно без нее.

Женщине, которая пытается вести как должно хозяйство, нет покоя, если у нее гостья мотовка и муж дурак. Чем больше королеве дают свободы, тем больше мы тратим. Теперь мне сказали, что она может принимать гостей; и каждый жадный до зрелища зевака в королевстве приходит поглядеть, как она ест, и немножко угоститься сам. Один ее счет за вино в месяц выходит больше, чем мой за год. Я не могу даже начать подводить баланс, эти счета мне не по карману. Впервые в жизни я смотрю на книги не просто без удовольствия, но в совершенном отчаянии. Стопка счетов растет постоянно, а дохода она не приносит никакого.

Деньги так и улетают на королеву: ее излишества, слуги, кони, домашние животные, гонцы, стражи, шелк для вышивания, камчатная ткань на платья, полотно на постель, травы, масла, благовония для туалетного столика. Уголь для ее камина, лучшие восковые свечи, которые она жжет с середины дня до двух пополуночи. Она их жжет, пока спит, освещая пустые комнаты. У нее шелковые ковры на столе – она даже кладет мой лучший турецкий ковер на пол. Она требует особых продуктов на кухне, сахар и специи приходится везти из самого Лондона, особого мыла для стирки, особого крахмала для белья, особых подков для лошадей. Вино на стол, вино для слуг и – невероятно – лучшее белое вино для умывания. Мои расходные книги в случае с шотландской королевой – сплошная насмешка, в них только одна колонка: расход. На той стороне, где вписывают доходы, пусто. Даже пятидесяти двух фунтов в неделю, которые нам обещали, нет. Ничего. Нет страниц прихода, потому что прихода нет. Я начинаю думать, что и не будет, что так оно все и будет продолжаться, пока мы окончательно не разоримся.

А теперь я точно могу сказать, что мы разоримся. Ни один дом в стране не может содержать королеву с бесчисленными слугами, с бесконечными друзьями и приживалами. Чтобы содержать королеву, нужно быть королевством и обладать правом вводить налоги; а этого у нас нет. Когда-то мы были богатой парой, у нас были земли, аренда, шахты и корабли. Но во всех этих делах деньги приходят медленно, а уходят быстро. Я этот баланс удерживала превосходно. Но шотландская королева перевернула его вверх дном. Мы быстро, просто на удивление быстро нищаем.

Мне придется продать много земли. Тех маленьких займов и продаж, которыми я пробавлялась со времени нашего приезда сюда, больше не хватает. Мне придется поднять выплаты по закладным. Придется начать огораживать и задрать плату арендаторам, которые и так уже задолжали, потратив зиму на то, чтобы гоняться туда-сюда с северной армией, – и это тоже ее вина. Придется обложить дополнительными выплатами дома, где все еще нет мужчин: они сбежали из-за Марии Стюарт. Она вынуждает меня становиться суровой землевладелицей, а вина за это ляжет на меня. Мне придется отнимать общинные выгоны у добрых деревень и огораживать их под посевы. Сгонять людей с их полей и превращать их сады в овечьи пастбища. Я стану выжимать деньги из земли, как из мокрой тряпки. Не так ведут дела в хорошем поместье. Не так ведет себя хороший землевладелец. Я стану жадной из-за нужды в деньгах, и меня возненавидят, и станут обвинять, и скажут, что я – суровая хозяйка, жестокая охотница за деньгами.

А она не просто дорого нам обходится. Она представляет опасность. Один из моих слуг, Джон Холл, подходит ко мне, опустив глаза, но выставив руку.

– Я подумал, вам надо это знать, миледи, подумал, вы захотите, чтобы вам сказали.

Подумаю ли я еще когда-нибудь, услышав такое бормотание, что речь всего лишь о разбитой вазе? Вернусь ли в те времена, когда чувствовала лишь раздражение? Отныне и навсегда я чувствую, как сердце мое обрывается со страхом в ожидании известия, что она сбежала, или что послала письмо, или приняла гостя, который нас разорит.

– Что такое? – резко спрашиваю я.

– Я подумал, вы будете довольны, что я вам верен.

У меня рука чешется дать ему оплеуху.

– И ты будешь вознагражден, – говорю я, хотя каждый подкуп – это новая трата. – Что такое?

– Королева, – отвечает он, словно я не догадалась. – Заговор, чтобы ее освободить. Джентльмены предложили мне золотой соверен, чтобы я вывел ее на пустошь, и они с ней уедут.

– И она согласилась? – спрашиваю я.

– Я ее еще не спрашивал, – говорит он. – Подумал, надо сразу пойти к вам. Я верен вам, миледи, как бы меня ни пытались подкупить.

– Ты за это получишь две гинеи, – обещаю я. – Что за джентльмены? Как их зовут?

– Сэр Томас Джерард, – говорит он. – Но в таверне со мной говорил его друг, джентльмен по имени Роллстон. А стоит ли за ними кто познатнее, я не знаю. Я знаю еще человека, который будет рад таким сведениям.