Тайная сторона дела Пеньковского. Непризнанная победа России - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Максимов cтр.№ 73

Ваш Олег Владимирович Пеньковский (последние 37 лет — Шивцов). 23.02.2000».

У Валентины Николаевны на глазах были слезы. Мои также не были сухими. Уняв волнение, я сказал, чтобы несколько успокоить коллегу:

— Посмотрите на дату. Он до конца был на службе, военной… Смотрите на дату: 23 февраля… Это День Советской Армии, а еще ранее — Красной, в которую он вступил в тридцать седьмом году!

Она кивнула и положила руку на листок-завещание. Чуть погладила его, видимо, пытаясь почувствовать теплоту рук писавшего эти строки.

Мы открыли первую папочку: вырезки и выписки из «Комсомолки», «Независимой газеты», «Совершенно секретно» и других. Но статьи из «Века» не было. И не могло быть — интервью появилось лишь в апреле двухтысячного года.

Все тексты были густо обработаны цветными чернилами — черным, красным и зеленым. Естественно, такая «разрисовка» заинтриговала меня, и я попросил у моей спутницы разрешения кое-что особенно просмотреть в одной из статей.

Это была заметка из еженедельника «Куранты», популярного в первой половине девяностых годов издания. Она носила заголовок дискуссионной направленности: «Был ли Пеньковский предателем?» В заметке подчеркнуто черным: «…на Западе он считался человеком, сумевшим спасти мир от ядерной войны». И еще: «операция КГБ по разоблачению крупнейшего вражеского «крота». И другие.

Красным: «…на Востоке агент двух разведок». Или: «Пеньковского сгубило не столь искусство оперативников КГБ, сколько халатность или же просто злой умысел британской спецслужбы». Зеленым: «…новая версия британского исследователя порождает сомнения», «…в истории предательства и разоблачения похитителя ракетных секретов есть еще одна мало исследованная сторона…», «…возникает впечатление, что полковник ГРУ вначале действовал чуть ли не по приказу…», «подозрения, что Пеньковский ведет двойную игру, никогда не покидали руководство ЦРУ». Или: «Уж очень все гладко…», «сомнительная мотивация добровольной вербовки…» — возле этой фразы рукой Олега Владимировича стояло: «нас это тревожило!» .

А вот абзац, который был обведен в рамку все тем же зеленым цветом: «Англичане знали, что Пеньковский и его связники под колпаком. Отчего же его контакты с ними не были прерваны? Видимо, после провалов британские спецслужбы держались за свой единственный козырь, доведя агента до ареста».

И снова приписка: «Мы верно рассчитали!».

Когда я бегло просмотрел испещренные тремя цветами статьи и выписки из книг о «деле», то, кажется, понял следующее: Олег Владимирович выделил черным все те места, где говорилось об оценке его действий с Западом, причем в положительном, с их точки зрения, свете. Красным — оценка или фиксация фактов «разоблачения» его работы нашими органами госбезопасности. Одна из его пометок о действиях нашей службы наружного наблюдения гласила: «они работали честно и четко, не зная, кто есть кто!»

Наконец, зеленым он помечал, как мне представляется, те моменты, которые подавали факты и их интерпретацию в пользу версии: Пеньковский — двойной агент, а значит, подстава советских спецслужб.

Занимаясь первой папочкой, мы не успели просмотреть вторую — моя коллега торопилась. Мы лишь открыли ее и убедились, что там находится рукопись, листов на сто — сто пятьдесят. Меня также время поджимало — уходил последний автобус. Да и впечатление от рукописи при ее беглом просмотре не хотелось портить. И стоически терпел.

В пятницу, это уже через день после встречи с первой папочкой, я снова был в столь интересующем меня домике. К этому времени, как я понял, Валентина Николаевна уверовала в мою искренность в работе над бумагами по «делу» и оставила меня в домике одного.

Бегло просмотрев папочку с рукописями, я понял, что это был своеобразный комментарий к изданным на Западе «Запискам Пеньковского». Первые страницы рукописей начинались с выписок из книги «Шпион, который спас мир» в части, касающейся подготовки «Записок» к изданию под «редакцией» ЦРУ и СИС. Отдельно на листочке была сделана выписка такого содержания: «Мемуары содержат весьма глубокий анализ характера Пеньковского и мотивы, которыми он руководствовался, а также массу самой разнообразной информации о советских взглядах…».

К этой выписке из «Записок» Олег Владимирович сделал пометку, подчеркнув слова: «характер», «мотивы», «взгляды». А на полях добавил: «Это их понятие наших мотивов, которые они хотели бы видеть, и мы помогли им увидеть их. Как и Гитлер, они просчитались в главном: народ не хочет «американского образа жизни». Ему ближе понятие «коллективизм». Примеры? Гражданская война, война, восстановление!» Значит, Олег Владимирович не поверил, что коллективизм нашего народа был разрушен в восьмидесятых-девяностых годах?!

Меня волновал вопрос: что он взял за основу своей рукописи? В его трактовке? И я пошел в его кабинет — комнату метров на восемь. Хотелось почувствовать душу человека через вещи, его окружавшие.

Над столом висела карта фронтов в годы войны со стрелами в глубь Европы и Германии. Булавками с флажками, видимо, обозначался боевой путь его дивизии и самого Олега Владимировича. Рядом с картой его фотография в группе участников войны, возможно, где-то в начале сорок третьего года — погоны у всех еще топорщились от новизны.

Стол небольшой, но выделки старой, массивный. На столе — ничего лишнего — простой глиняный кувшинчик с ручками и карандашами. Старая стеклянная чернильница фигурного литья с засохшими чернилами. Камень белого известняка с веретенообразной ракушкой в нем. На стене слева, в проеме между полками, старинные карманные часы, возможно, еще дореволюционного времени. Кресло деревянное с овальной удобной спинкой и подлокотниками.

Книги на полках: о войне — мемуары и записки, Шолохов, Евгений Долматовский («Автографы Победы»), другие. Отдельные томики Симонова, включая его солдатские мемуары. Между книгами я увидел фотографии — это были снимки жены и дочерей. Видимо, он не решался выставлять их напоказ — здесь бывали люди и лишние расспросы ему были ни к чему.

Прежде чем оставить меня одного, Валентина Николаевна проводила меня в этот кабинет и, перехватив мой взгляд на книги, стала как бы комментировать особенности личной библиотеки Олега Владимировича.

— Вот здесь стояла двенадцатитомная энциклопедия «Вторая мировая война». В конце прошлого года он передал ее в общую городскую библиотеку… Выписывал «толстые журналы» — ну там: «Новый мир», «Москва», «Наш современник»… И другие, которые, прочитав, передавал в библиотеку…

Помолчав, моя собеседница и добрый гид по домику добавила:

— Где-то в конце семидесятых, когда он остался один, подписку стал оформлять прямо в библиотеку…

— А школе он помогал? — старался я поддержать разговор о личности Олега Владимировича.

— Конечно, журналы «Знание — сила», «Техника — молодежи», «Вокруг света» — все шло в школу… Нам он передал подшивки этих журналов за много лет… Все это было от него…