Три года без Сталина. Оккупация. Советские граждане между нацистами и большевиками. 1941-1944 - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Ермолов cтр.№ 24

В структуру городских и районных управ в обязательном порядке входили отделы здравоохранения, иногда в структуру отделов здравоохранения входили ветеринарные подотделы [344] . Первоначально в их функции входили сохранность больничных зданий, медицинского оборудования, учет кадров медицинских работников. С первой половины 1942 г., после перехода войны и оккупации в долговременную фазу, началось восстановление лечебно-профилактических учреждений по довоенному принципу. Эта задача была возложена на соответствующие органы местного самоуправления, в частности входящие в их структуру отделы здравоохранения. Однако это наталкивалось на значительные затруднения по той причине, что медицинский персонал был в большинстве эвакуирован, на оккупированной территории осталось незначительное количество врачей и средних медработников, в большинстве случаев были вывезены оборудование и медикаменты. Так, из 2627 рабочих и служащих по Почепскому району Орловской области зарегистрированы 1 врач, 14 фельдшеров, 6 акушеров, 2 медсестры [345] , по Понуровскому району – 5 врачей, 12 фельдшеров, а также 6 ветеринарных фельдшеров, распределенных по трем ветучасткам [346] . По Торопецкому району Калининской области на 36 624 человека населения, зарегистрированных на начало 1942 г. [347] , приходились 3 врача, 2 медсестры, 1 фельдшер [348] . Даже на территории Локотского автономного округа, отличавшегося более отлаженной инфраструктурой, работали 51 врач и 179 медсестер [349] . То есть один специалист с высшим медицинским образованием приходился более чем на 11 тысяч человек населения округа.

Преодолеть кадровый дефицит не удалось в течение всего периода оккупации. Так, в докладе «Об итогах развития партизанского движения, борьбы партизан с немецкими оккупантами и положении в оккупированных районах Калининской области» от 1 августа 1943 г. констатировалось отсутствие должного количества врачебного персонала. В частности, в каждой больнице работало 2–3 врача [350] . По штату же на одну больницу или амбулаторию было положено не менее 4 врачей (хирург, терапевт, гинеколог, стоматолог), 8 медсестер, 1 аптекарь [351] . Подобное положение складывалось на других территориях. Так, штат считавшейся одной из образцовых Навлинской районной больницы (Локотской округ) на март 1943 г. включал 2 врачей и 6 медсестер [352] .

Интересно, что при столь ощутимой нехватке медицинских работников врачи, в отличие от других гражданских коллаборационистов, имели в ряде случаев неоправданно короткий рабочий день. Так, приказ № 87 от 16 июня 1943 г. Клинцовского окружного управления устанавливал для врачебного персонала следующую продолжительность рабочего дня: для врачей больниц, врачебных медучастков и лабораторий – 6 часов, для врачей поликлиник и амбулаторий – 5 часов, для врачей, оказывающих помощь на дому, – 7 часов [353] . При таком положении неудивительно, что в последние месяцы оккупации того или иного района немало беженцев пыталось выдать себя за врачей, желая устроиться на работу в медицинские учреждения. Отсутствие на руках дипломов эти лица объясняли их утратой в условиях эвакуации. В связи с этим в пределах округов создавались комиссии, в задачи которых входила проверка квалификации лиц, заявлявших себя медицинскими специалистами. Комиссия могла дать разрешение заниматься врачебной или иной медицинской деятельностью [354] . Иногда медицинские работники, не соответствующие занимаемым должностям, по всей видимости, ввиду отсутствия специального образования, допускались к работе по разрешениям горуправ, при этом исполняли свои обязанности только под контролем врачебного персонала [355] .

Медицинская помощь была платной. Согласно действовавшему в тыловых районах группы армий «Центр» «Постановлению о введении платы за медицинскую помощь, оказываемую врачами», в сельской местности взималось 5 рублей за однократное посещение врача, оказание помощи фельдшером стоило 3 рубля [356] . Плата за стационарное лечение составляла 20 рублей в сутки, сюда же входило питание [357] . Однако при этом отделами здравоохранения часто констатировалось неудовлетворительное питание больных [358] . Правомерно предположить, что связано это со снабжением больниц по остаточному принципу. Любопытна в этом отношении переписка бургомистра города Торопец и Торопецкого района Калининской области Николаева с немецкой комендатурой. Так, в одном из писем бургомистр просит коменданта отпустить для питания больных льняное масло и какие-либо продукты, так как у больницы нет ничего, кроме ржаной муки [359] . В другом обращении на имя заведующего отделом снабжения немецких воинских частей бургомистр Николаев пишет: «На снабжении Горуправления состоят больница и столовая для беженцев. Они получали ранее мясные отходы от убоя скота на бойне при военном городке. Несколько дней уже мясных отходов не получаем. Горуправление в критическом положении, будет вынуждено закрыть столовую и прекратить прием больных на излечение в больницу» [360] .

В ряде тыловых районов группы армий «Север» не было единой системы оплаты. Так, в Кудеверьском районе Калининской области прием у врача стоил 3 рубля, у фельдшера – 2 рубля [361] . В иных районах плата за прием у врача достигала 10 рублей, вызов врача на дом колебался от 20 до 30 рублей, стационарное лечение обходилось в 20 рублей за один койко-день, сюда не входила плата за медикаменты и питание – больные питались своими продуктами, пользовались своим постельным бельем, плата за комиссию составляла 15 рублей [362] . Плата за медицинскую помощь вносилась в то волостное управление, при котором служил врач или на территории которого находилось медицинское учреждение. Получив плату, волуправление выписывало крестьянину лечебный листок, который представлялся врачу или фельдшеру. Лечебный листок был действителен 3 месяца и лишь для лечения какой-либо одной болезни. Если по истечении этого срока болезнь продолжалась или пациент заболевал другой болезнью, следовало оформить новый лечебный листок. Врач или фельдшер в обязательном порядке вносили в лечебный листок, помимо сведений о больном, данные о характере и продолжительности болезни. Лечебные листки являлись документами строгой отчетности, в конце каждого месяца они собирались и возвращались в соответствующее волуправление. Оказание медицинской помощи без лечебного листка наказывалось штрафом до 100 рублей [363] . Исключение составляли случаи оказания экстренной медицинской помощи, например при травмах. В этом случае лечебный листок выписывался и представлялся после прохождения курса лечения [364] . Медикаменты, как для амбулаторных, так и для стационарных больных, отпускались за дополнительную плату. Один порошок стоил 1 рубль, микстура несложная – 8 рублей, микстура сложная – 12 рублей, растирки и примочки – 12 рублей [365] . По свидетельству жительницы Брасовского района Орловской области Т. Н. Гришаевой, цены, установленные в Сусловской волостной больнице, не были обременительны для сельчан, имели скорее символическое значение. В то же время ряд медицинских услуг был труднодоступен для трудящихся, не имевших доходов от приусадебного хозяйства и живших только на зарплату. Интересное заявление подала на имя инспектора в отдел просвещения Брянской горуправы учительница школы № 2: «Я занимаюсь с первым классом. При обучении детей письму и чтению выделение звуков имеет очень серьезное значение. У меня же, благодаря отсутствию переднего зуба, звуки при выделении их получаются неправильными, что плохо отражается на деле. Прошу Вашего ходатайства перед германскими властями, чтобы мне вставили передний зуб» [366] .