Курская битва, которую мы начали - читать онлайн книгу. Автор: Петр Букейханов cтр.№ 48

По свидетельству генерал-инспектора бронетанковых войск Гейнца Гудериана [353] , когда он еще раз встретился с Гитлером 10 мая, то якобы убедительно просил фюрера отказаться от проведения операции в районе Курска. При этом Гитлер не смог определено ответить, почему он хочет предпринять это наступление. Затем 15 июня Гудериан снова напомнил Гитлеру о конструктивных недостатках танков «Пантера» и высказал сомнения относительно целесообразности их использования на Восточном фронте в ближайшее время.

Командование 4-й танковой армии группы армий «Юг» (командующий генерал Герман Гот (Готт, Hermann Hoth), начальник штаба генерал Фридрих Фангор) в своей оценке обстановки за две недели до начала наступления по плану операции «Цитадель» – 20 июня 1943 года – все еще считало возможным его успешное проведение [354] . Однако ввиду широкого размаха оборонительных мероприятий русских, а также замеченного появления крупных танковых и механизированных резервов противника генерал Гот предположил, что операция займет более продолжительное время, чем ожидавшиеся четверо суток. Причем главную задачу командование 4-й танковой армии видело не в территориальном выигрыше, а в том, чтобы уничтожить как можно больше наступательных средств противника. Поэтому Гот высказал особое мнение, что для разгрома подходящих советских резервов потребуется привлечение не только оперативной группы «Кемпф», но также и основных сил 4-й танковой армии, которые должны будут развернуться на восток, прекратив наступление в северном направлении. Продолжение операции Гот видел по плану Манштейна – удар в юго-восточном направлении с целью уничтожения советских войск в излучине реки Донец и удалении линии фронта от Харьковского экономического района. Критерием эффективности действий немецких войск для генерала Гота являлось снижение вероятности успешного наступления советской армии осенью и зимой в районе Харькова и Донецкого бассейна, поэтому активную фазу боевых действий он рекомендовал завершить до осенней распутицы и своевременно «зарыться» в землю на новых, более выгодных рубежах обороны.

Начальник штаба 48-го танкового корпуса 4-й танковой армии генерал Фридрих Меллентин, суммируя тогдашнее мнение многих фронтовых командиров, в своих воспоминаниях отмечает [355] , что даже если бы немецким войскам удалось окружить русские соединения в районе Курска, то после понесенных потерь вряд ли возможно было их уничтожить. В целом, по утверждению Меллентина, после отсрочек начала операции в апреле и мае, в июне немецкие войска должны были атаковать практически крепостной район, что лишало их всех преимуществ маневренного ведения боевых действий. В июне Манштейн якобы решительно настаивал на отказе от наступления.

Интересно, что это мнение совпадает с оценками командующего Центральным фронтом генерала Константина Рокоссовского (маршал СССР с июля 1944 года). Так, Рокоссовский указывает [356] , что во избежание отступательных настроений эвакуация гражданских лиц из тыловых районов Центрального и Воронежского фронтов была запрещена, все материальные запасы для войск, а также командные пункты и штабы размещались в центре Курского выступа, вблизи от оборонительных позиций. Поэтому, по мнению Рокоссовского, даже если бы противнику удалось отрезать советские войска, это не привело его к победе, поскольку панические настроения среди солдат были исключены, а окруженная группировка располагала всеми возможностями, чтобы организовать оборону и не быть разгромленной.

Следует заметить, что эти утверждения Рокоссовского частично противоречат информации Генерального штаба Красной Армии [357] , согласно которой было предпринято выселение гражданского населения из 25-километровой прифронтовой зоны в соответствии с директивой Ставки № 1 706 663 и ее специальным указанием от 27 апреля 1943 года, так как подобное мероприятие, впервые проведенное по распоряжению Ставки еще летом 1942 года, позволяло войскам в полной мере использовать преимущества населенных пунктов в оборонительном бою и широко применять маневр, одновременно являясь действенным средством борьбы с неприятельским шпионажем.

Другое дело, что командование Центрального фронта в действительности предприняло выселение жителей только из района расположения главной полосы тактической зоны обороны, поскольку только строительство этой оборонительной полосы полностью возлагалось на войсковые части. Поэтому 17 – 18 мая представители Поныровского районного комитета Всесоюзной Коммунистической Партии (большевиков) на местных собраниях сообщили жителям района о решении Военного Совета Центрального фронта об эвакуации местного населения из первой полосы обороны. Населению в течение недели надлежало собрать вещи и на коровах вывезти их в близлежащие села Золотухинского района Курской области: Сергиевское, Матвеевку, Возы. К концу мая жители сел Ольховатка, Самодуровка, Поныри и некоторых других уже были эвакуированы на 20 км в глубину курского плацдарма. Эвакуированному населению вплоть до начала боев разрешалось навещать свои хозяйства, проверять сохранность имущества, обрабатывать огороды. При этом войска в населенные пункты не входили, оборудуя позиции вокруг них и на окраинах.

Германское командование со своей стороны также заблаговременно организовало эвакуацию всего гражданского населения из прифронтовой зоны глубиной от 6 до 10 км, чтобы не подставлять людей под артиллерийский огонь и бомбежку, предотвратить шпионаж, исключить усиление противника людскими резервами в случае отступления [358] .

Тем не менее, несмотря на все возражения и сомнения, 21 июня Гитлер установил начало операции «Цитадель» на 3 июля, а 25 июня, после консультаций с Манштейном, Клюге и Моделем, определил окончательный срок 5 июля [359] .

По свидетельству Манштейна [360] , 1 июля Гитлер собрал все военное руководство, имеющее отношение к проведению операции «Цитадель», на совещание в его ставку в Восточной Пруссии, где выступил с докладом и сообщил свое окончательное решение о начале наступления 5 июля. Обосновывая допущенные отсрочки необходимостью пополнения и укомплектования частей, Гитлер заявил, что теперь на участке наступления впервые достигнуто превосходство над русскими по количеству танков. По результатам совещания Манштейн заключил, что Гитлер оказался не готов сделать все для достижения успеха наступления на Восточном фронте, поскольку собирался одновременно накапливать силы и средства против десанта западных союзников, хотя в июне немецкие разведывательные данные уже показывали, что советские армии готовы перейти в наступление, но выжидают благоприятной возможности для нанесения упреждающего удара, одновременного наступления с союзниками или контрнаступления. Вместе с тем сам фельдмаршал также считал, что немецкая армия не может больше ждать на востоке.