Исповедь чекиста. Тайная война спецслужб СССР и США - читать онлайн книгу. Автор: Фёдор Жорин cтр.№ 50

Понятно, что на такие вопросы «новые» русские, украинцы, грузины, азербайджанцы и иже с ними не ответят. Многие из таких генералов уже поменяли постоянное место жительства. Родину им заменили капиталы и вывезенное золото КПСС и советского народа.

Лично меня в 1992 году от должности заместителя начальника Инспекции КГБ УССР отстранили под предлогом, что я написал в 1981 году кандидатскую диссертацию «О предупредительно-профилактической деятельности органов госбезопасности по делам оперативного учета с окраской „антисоветская агитация”».

На мой вопрос, почему за диссертационное исследование меня освобождают от работы, а человека, который многие годы возглавлял Политическое управление КГБ Украины, поставили во главе этой Службы, внятного ответа я не получил.

Но это будет еще впереди. А пока я работал секретарем Коллегии КГБ СССР и шел период 1981–1987 гг.

Формирование личности происходит под воздействием разных факторов. Одно и то же обстоятельство может толкнуть одну личность на преступный путь, вторую — на героический. Это сложный социально-психологический механизм превращения внешних воздействующих во внутренние психологические установки, мотивы осознанной деятельности индивида. Мы их опустим.

Мы занимались напряженной, черновой работой по анализу поступающей информации и разработке предложений для руководства КГБ СССР.

На руководство Комитета госбезопасности работала не одна группа Коллегии Секретариата Комитета. В распоряжении были и ведомственные научно-исследовательские центры, и возможности любой академии, НИИ и т. п. Кто же мог отказать в 1917–1991 гг. Комитету госбезопасности?

Однако не каждую проблему можно обнародовать. Да и не к каждому постороннему авторитету в какой-либо отрасли знаний и деятельности может обратиться руководитель такого ведомства.

Кроме того, как ранее подчеркивалось, Секретариат Комитета собрал в свои ряды в период Ю.В. Андропова заслуженных практиков и ученых. Если учесть, что в интересах государственной безопасности работают многие ученые, специалисты в разных и разнообразных отраслях общественной жизни, науки и техники, то естественно один-два кандидата юридических наук в группе Коллегии просто не смогли бы разработать компетентные рекомендации для руководства Комитета.

Нашими непосредственными руководителями и учителями были помощники Председателя и заместители начальника Секретариата. Это были опытные профессионалы как в области практики агентурно-оперативной работы, так и в области чекистской теории. На них мы равнялись. Нередко наши задумки и неоформленные предложения превращались либо в противоположное, либо становились отшлифованными в оперативном и юридическом аспектах.

Превратности чекистской судьбы не позволяют мне без согласия этих старших товарищей называть их имена. Достаточно сказать, что их имена и научные труды пользовались уважением ученых Болгарии и ГДР. Именно эти государства продвинулись в области теории философии, общественной психологии, теории социализма и научного коммунизма.

Очень часто мой куратор из их числа помогал мне сдерживать мой резкий характер. Я всегда стоял на позиции, что каждый должен заниматься своим делом. Что далеко не соответствовало действительности. Последнее замечание относится как к оперативной деятельности, так и к партийной жизни в Секретариате Комитета.

Надо заметить, что в Секретариате Комитета, кроме больших интеллектуалов и профессионалов в чекистской деятельности, подвизалось немало подхалимов и других приспособленцев. Что делать, возле крупных хищников всегда крутятся и кормятся шакалы.

К примеру, один из начальников наградного отдела Управления кадров хвастал мне, что сумел собрать или «наградить себя» за десять лет всеми орденами, кроме ордена Ленина. Как это делалось? Очень просто. К наградному листу, подписанному Председателем КГБ СССР и секретарем парткома Комитета он допечатывал свою фамилию. В отделе Административных органов ЦК КПСС у него имелся свой друг, который и не такие дела прокручивал. Потом они рассчитывались по-приятельски.

Так же решались для некоторых сотрудников проблемы с квартирами в Москве. В список очередников, утвержденный руководством Комитета и Парткома КГБ СССР, дописывались нужные люди.

Кто будет перепроверять списки и протоколы? Когда они составляются помощниками соответствующих заместителей Председателя Комитета. Как можно не верить своим помощникам? Поэтому после доклада документа на подпись, он уходил в соответствующую партийную или советскую инстанцию для выделения квартиры или награждения орденом.

Об этих махинациях я узнал не сразу. Я присматривался, и ко мне присматривались. Фактически для большинства сотрудников Секретариата явился полной неожиданностью перевод на работу в аппарат Председателя сотрудника военной контрразведки, да еще из боевого подразделения — особого отдела танковой дивизии. Я был человеком без опыта подковерной политики.

Для меня существовали только служба, только интересы дела. Закулисные игры были не по мне. Во-первых, вначале моя должность не позволяла на кого-либо влиять. Во-вторых, кто-то явно ознакомился с моим личным делом, где содержались и жалоба на своего непосредственного начальника времен работы в особом отделе в Германии, и информация о разоблачении мной комитета комсомола и парткома Высшей школы КГБ им. Ф.Э. Дзержинского, о чем говорилось ранее.

Когда я проработал в Секретариате один-два года, то всем стало известно, что со мной не следует водить компанию. У меня была своя точка зрения, своя позиция. К примеру, через год работы в Секретариате, когда я немного огляделся в коллективе, на одном из очередных партсобраний Секретариата кто-то из известной категории сотрудников предложил в состав президиума нашего собрания включить в качестве почетных членов все ленинское Политбюро ЦК КПСС. Конечно, последовали бурные аплодисменты.

Но когда председательствующий на собрании попросил за это проголосовать, я успел поднять руку и задать вопрос: «Зачем нашему собранию избирать почетный президиум из Политбюро ЦК КПСС?» Зал затих. Такой практики не было во всем Советском Союзе. Я продолжил, сказал, что в состав нашей парторганизации Секретариата входит член Политбюро ЦК КПСС — Ю.В. Андропов, есть и члены, и кандидаты в члены ЦК КПСС. Этого вполне достаточно, чтобы наша партийная организация разработала правильное решение, отвечающее политике партии.

Зал молчал. Через минуту помощник первого заместителя Председателя Г.К. Цинева сказал: «А действительно, зачем нам почетный президиум? Достаточно и рабочего президиума собрания». В принципе, это было очень и даже очень нетипично для обстановки в стране в тот период. Политбюро и лично любимого Л.И. Брежнева избирали в самых далеких колхозах и уж, во всяком случае, в каждой воинской части. В 1982 году Секретариат КГБ СССР был, наверное, первым подразделением КГБ со времен 1917 года, которое обошлось без почетного президиума в лице Политбюро ЦК КПСС. И это было при живом Генсеке Л.И. Брежневе.

Признаюсь, что отношение ко мне после этого изменилось в коллективе. Одни еще больше от меня удалились, другие стали напрашиваться в друзья, чтобы узнать меня получше и доложить руководству об ошибке в подборе кадров.