Франкская империя Карла Великого. "Евросоюз" Средневековья - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Левандовский cтр.№ 18

Франки впервые столкнулись с бриттами еще во времена Меровингов. Начиная с 560 года они не теряли надежд на полное подчинение их страны. Пипин Короткий, завоевав город Ванн, обложил бриттов данью. Но они плохо выполняли свои обязательства, и подчинить их было трудно, поскольку с востока Бретань была хорошо защищена рвами и болотами, а с остальных сторон ее оберегал бурный океан. Карл, всецело занятый другими заботами, сначала довольствовался тем, что укрепил Ванн, сделал его центром пограничной области – «марки», поручив следить за тем, чтобы опасный враг не проникал на франкскую территорию и уплачивал дань, наложенную Пипином. Однако, не видя повиновения, он послал летом 786 года в Бретань большую армию во главе с сенешалом Аудульфом. Тот быстро справился с поручением, доставил королю в Вормс большую группу заложников и клятву верности со стороны вождей бретонских кланов. После этого в течение тринадцати лет регион наслаждался миром и покоем, пока в 799 году префекту Бретонской марки Гюи не пришлось возобновить военные действия. Они и на этот раз были успешными. Пройдя с боем весь полуостров, префект доставил своему властителю внушительные трофеи, в том числе щиты бретонских вождей, на которых были вырезаны их имена, а также депутацию от самих вождей, «каждый из которых, – согласно летописцу, – отдался королю со своей землей и своим народом, в результате чего вся страна бриттов подчинилась франкам». Но и на этот раз, хотя победа выглядела полной, мир оказался непрочным. С этим пришлось примириться. И хотя в дальнейшем, согласно летописи, вожди отдельных племен неоднократно посылали в Ахен подношения и дары, Бретань, в целом так до конца и не покорившаяся, сохранила свою автономию, свои этнические особенности и религиозные обычаи.

Что же касается «Британии большой», иначе говоря, будущей Англии, то источники содержат весьма скупые сведения об отношении к ней Карла. Известно, что он пытался благожелательно вмешаться во внутренние дела Нортумбрии и вел активную переписку с Оффой, королем Мерсии. Известно также, что именно с Британских островов прибыли к нему помощники в сфере культурных преобразований, в том числе и главный из них – Алкуин. Стремился ли Карл к тому, чтобы превратить эти добрые отношения в нечто большее? Были ли у него планы завоевания туманного Альбиона?

Согласно позднейшей традиции такие планы не только были, но и реализовались: эпос делает Карла хозяином не одной Англии, но даже Шотландии и Ирландии. Эпос остается эпосом, однако характерно, что даже некоторые серьезные историки склоняются к мысли, будто Карл намеревался овладеть родиной Алкуина, и лишь отсутствие флота в данный момент помешало ему это сделать. Можно ответить, что и в дальнейшем, когда флот появился, Карл не обнаружил ни малейшей попытки применить его в подобных целях. Ему были чужды амбиции Цезаря или Наполеона. По-видимому, в отличие от некоторых безудержных завоевателей, он, как указывалось выше, в какой-то момент четко очертил для себя рубежи своего «Града Божия», иначе говоря, своей экспансии; и если Эльба и средний Дунай явились пределом его движения на восток, то океан положил предел устремлений на запад. Британские острова были тесно связаны с державой Карла узами культурной близости, и уж если здесь с его стороны и обнаруживаются какие-то попытки агрессии, то исключительно в сфере духовной, о чем будет рассказано в другом месте.

Безопасность франкской Галлии на северо-западе была обеспечена, по крайней мере на время, без больших жертв и потерь. Иное дело – юго-запад. И хотя первая война царствования Карла – усмирение аквитанского мятежа – оказалась быстрой и легкой, обеспечив ему подчинение не только Аквитании, но и соседней Гаскони, в дальнейшем здесь следовало ожидать серьезных трудностей и сюрпризов. К югу от Аквитании и Гаскони начиналась протяженная и весьма коварная граница с мусульманским миром. В свое время Карл Мартелл сумел предотвратить экспансию испанских арабов, прогнав их в 732 году за Пиренеи. Но два десятилетия спустя на арабском Востоке произошел переворот. Аббасиды, правители Багдада, изгнали из халифата своих соперников Омейядов, и один из них, Абдерахман Муавия, бежав в Испанию, основал в 755 году в Кордове свой эмират, позднее превратившийся в новый халифат. Это событие вызвало противодействие со стороны ряда эмиров припиренейской Испании. Они начинали смотреть на северного христианского соседа как на возможного союзника в борьбе с «узурпатором».

Карл и сам был не прочь использовать ситуацию. Теперь под боком у него оказывался опасный враг, от которого можно было ждать всяческих неприятностей. Король франков понимал, что следует предупредить соперника. Он решил сам перейти в наступление и искал лишь удобного повода.

Карл Великий и Роланд. Средневековая миниатюра

Поводом явилось посольство правителя Сарагосы, обратившегося в 777 году к франкам за помощью против омейядского халифа Кордовы. По-видимому, в памяти короля были свежи рассказы об успехе его деда в борьбе с мусульманами, а может быть, он хотел помочь укрывшимся в Астурии христианам. Так или иначе, но в 778 году Карл во главе большой армии перешел Пиренеи, но потерпел неудачу под Сарагосой. На обратном пути арьергард франкского войска попал в засаду, устроенную свободолюбивым племенем васконов (басков) в Ронсевальском ущелье, и был полностью уничтожен. В числе погибших военачальников франкский источник упоминает Роланда (Хруотланда), префекта Бретонской марки, ставшего позднее героем знаменитого французского эпоса – «Песни о Роланде».

Катастрофа при Ронсевале отнюдь не ослабила интереса Карла к Испании, тем более что вскоре на этой почве возник союз Ахена с Багдадом (об этом будет рассказано ниже). Но Карл теперь понял, что полагаться только на союз с коварными правителями мусульманских городов северной Испании неразумно и опасно. Желая быть во всеоружии и держать под постоянным прицелом арабскую Испанию в целом, он решил создать на ее границе особый плацдарм, своего рода военно-административный комплекс, ответственный за пиренейский рубеж.

Согласно летописи сразу же после Ронсеваля Карл начал расселять по всей Аквитании «графов, аббатов и многих других, кого называют обычно вассалами, избранных из франкской расы, и им доверил заботы… об охране границ и управлении королевскими городами». Три года спустя король пошел еще дальше, создав в Аквитании, Гаскони и Септимании своеобразную автономию, доверенную особому вице-королю. Этим королем стал Людовик, сын Карла, рожденный во время испанского похода и коронованный в Риме папой Адрианом 15 апреля 781 года, одновременно со своим братом Пипином. В том же году трехлетний ребенок был отправлен в Тулузу, которая должна была стать его главной резиденцией, где был сформирован его двор. Воспитателям юного короля было поручено следить за тем, чтобы он находился среди местных детей, играл с ними и был одет в национальное баскское платье. Разумеется, как и в Италии, Карл оставался полным хозяином положения и, имея верные глаза и уши в Аквитании, внимательно следил за жизнью «вице-королевства» и давал необходимые указания во всех сферах, прежде всего – в отношении дел пограничных.