Воздушный замок - читать онлайн книгу. Автор: Диана Уинн Джонс cтр.№ 26

Абдулла вздохнул. Чудовищное расточительство.

— Хорошо.

На скалу у его ног со звоном приземлились крынка молока и овальное блюдо с целым лососем. Джинн наградил Абдуллу взглядом, полным глубочайшего презрения, и втянулся в бутылку.

— Отличная работа! — похвалил солдат и принялся с большой помпой крошить ломтики лососины в молоко, проверяя, чтобы в них не было косточек и киска бы не подавилась.

Абдулла обратил внимание на то, что всё это время кошка мирно лежала в шляпе, вылизывая котёнка. Она словно бы и не заметила, что поблизости находится джинн. Однако лосося она заметила. Стоило солдату начать свою стряпню, как она бросила котёнка и стала увиваться вокруг своего благодетеля — тонкая, нетерпеливая, мяукающая.

— Сейчас, сейчас, моё чёрное сокровище! — журчал солдат.

Абдулле осталось только предположить, что волшебство кошки и волшебство джинна оказались столь различными, что друг друга они не чувствовали. В сложившейся ситуации для него была одна радость — лосося и молока явно хватало и на людей тоже. Пока кошка изящно насыщалась, а её котёнок лакал, чихал и всячески старался не уронить звания новичка, булькая молоком с лососёвым духом, солдат с Абдуллой устроили себе настоящий пир из молочной каши и жареного лососёвого филе.

После подобного завтрака Абдулла стал добрее к миру. Он сказал себе, что лучшего спутника, чем этот солдат, джинн ему приискать не мог. Да и джинн был вполне ничего себе. К тому же, Абдулла не сомневался, что совсем скоро увидится с Цветком-в-Ночи. Он как раз дошёл до мысли о том, что и Султан, и Кабул Акба, в сущности, не такие уж плохие ребята, когда обнаружил, к собственной ярости, что солдат намерен прихватить кошку и котёнка с собой в Кингсбери!

— Однако, о благонамереннейший из бомбардиров и дальновиднейший из драгун, что же станется с вашими планами касательно сбора пособия с местного населения? — запротестовал он. — Нельзя же грабить награбленное с котёнком в шляпе!

— Но ведь вы пообещали мне принцессу, так что теперь мне нет нужды в подобных занятиях, — невозмутимо ответил солдат. — А оставить Полночь и Шустрика-Быстрика голодать на этой горе просто невозможно. Это жестоко!

Абдулла понял, что проиграл. Он кисло привязал бутылку с джинном к поясу и зарёкся обещать что-либо солдату. Солдат застегнул свой ранец, разбросал костёр и бережно поднял шляпу с котёнком. Он начал спускаться по склону вдоль ручейка, свистнув Полуночи, словно она была собакой.

Однако у Полуночи были другие планы. Когда Абдулла зашагал вслед за солдатом, она преградила ему путь, злобно глядя ему в глаза снизу вверх. Абдулла решил не обращать на неё внимания и попытался её обойти. И тут же зверюга снова стала огромной. Перед Абдуллой стояла чёрная пантера, больше прежнего, если это вообще было возможно, и рычала. Он остановился, попросту перепугавшись. И зверюга прыгнула на него. Абдулле сделалось так страшно, что он даже не вскрикнул. Он просто закрыл глаза и стал ждать, когда ему перегрызут горло. Какая тут Судьба, какие пророчества!

Вместо этого по его горлу нежно провели чем-то мягоньким. Маленькие крепкие лапки ступили ему на плечо, а вторая пара таких же лапок упёрлась в грудь. Абдулла открыл глаза и обнаружил, что Полночь снова стала кошачьего размера и вцепилась ему в куртку. Сине-зелёные глаза глядели ему в лицо, яснее ясного говоря: «Будешь меня нести. А то как бы чего не вышло».

— Хорошо, о коварное котообразное, — покорился Абдулла. — Только, пожалуйста, постарайся не драть когтями вышивку. Некогда это был мой лучший наряд. И прошу, помни, что я несу тебя вопреки своим убеждениям. Я не люблю кошек.

Полночь преспокойно взобралась Абдулле на плечо, где и уселась, грациозно балансируя, пока Абдулла брёл, оскальзываясь, по склону горы — до самого заката.

К вечеру Абдулла почти что привык к Полуночи. Пахло от неё, в отличие от Джамалова пса, сплошной чистотой, к тому же она явно была превосходной матерью. Слезала с Абдуллы она исключительно для того, чтобы покормить котёнка. Абдулла даже подумал, что, если бы не досадное обыкновение пугать его огромными размерами всякий раз, когда он ей чем-то не угождал, со временем он бы и вовсе приучился терпеть её общество. И он был вынужден признать, что котёнок у неё просто очаровательный. Шустрик-Быстрик играл кончиком солдатовой косички, а когда они сделали привал на обед, пытался охотиться на бабочек — очень неуклюже.

Остаток дня он провёл за пазухой солдатского мундира, пристально вглядываясь в траву, деревья и обрамлённые вереском водопады, которые встречались им на пути к равнине.

Однако Абдуллу привёл в страшное раздражение весь тот шум, который солдат поднял по поводу своих новоприобретённых друзей, когда они остановились на ночлег. Переночевать они решили на постоялом дворе, на который наткнулись в первой же долине, и солдат твёрдо решил, что у его кисок должно быть всё самое лучшее.

Хозяин постоялого двора и его жена разделяли мнение Абдуллы. Это были грубые люди, к тому же крайне раздосадованные произошедшей тем утром непостижимой пропажей крынки молока и целого лосося. С выражением сурового осуждения на лицах они сновали туда-сюда, разыскивая для начала корзинку подходящей формы и подушку, чтобы положить на дно. Они мрачно вбегали со сливками, куриными потрошками и рыбой. Они недовольно выдавали гостям какие-то травы, которые, как заявил солдат, предупреждают раздражение в ушках. Они свирепо посылали за другими травами, которые были призваны выгнать у кисок глистов. Однако они с решительным скептицизмом отнеслись к требованию согреть воды для купания только потому, что солдату пригрезилось, будто Шустрик-Быстрик подхватил блоху. Абдулла понял, что пора вести переговоры.

— О князь и княгиня постоялых дворов, — сказал он. — Смиритесь с эксцентричностью моего превосходного спутника. Говоря о купании, он, конечно, имеет в виду ванну для себя и для меня. Оба мы устали, запылились в пути и будем рады чистой горячей воде, за которую, разумеется, доплатим, сколько положено.

— Что? Я? Купаться? — поразился солдат, когда хозяин постоялого двора и его жена затопали прочь, чтобы поставить кипятиться огромные чайники.

— Да. Вы. — отрезал Абдулла. — Иначе с нынешнего вечера я решительно рву отношения и с вами, и с вашими кошками. Пёс моего занзибского друга Джамала обладает едва ли более пронзительным ароматом, нежели вы, о немытый воитель, а Шустрик-Быстрик, невзирая на блох, куда как чище.

— Но если вы нас бросите, как же быть с моей принцессой и вашей дочкой Султана? — спросил солдат.

— Придётся что-нибудь придумать, — отвечал Абдулла. — Однако я предпочёл бы, чтобы вы приняли ванну — если хотите, возьмите с собой Шустрика-Быстрика. Именно для этого я и попросил нагреть воды.

— Ванны истощают силы, — неуверенно возразил солдат. — Но мне кажется, что заодно можно будет искупать и Полночь.