Горм, сын Хёрдакнута - читать онлайн книгу. Автор: Петр Воробьев cтр.№ 77

Осматривая Хана, Щеня начал мрачно перечислять:

– У Кьяра позвоночник сломан, несколько ребер, и в одно легкое кровь сочится. Я ему маковое молочко предлагал, он отказался, говорит, и так ничего ниже пояса не чувствует. Сигур, тот ждет, пока мак подействует, тогда я ему руку к груди примотаю. Пока держи пса, промою ссадину кислым вином, по научению Беляны. Бреси, неси баклагу.

– А добрые старые крапива с тысячелистником у тебя есть? – ярл попытался посадить Хана пушистым задом в мутно-багровую воду, плескавшуюся поверх настила.

– Есть, кровь остановят. Яросветова сила, смертная доля, дружинников мне не спасти, так хоть собаке буду в помощь…

Хан поджал мокрый хвост и горестно завопил, еще не от самого знахарского вмешательства, а просто от понимания его неизбежности. Вопль собаки в чем-то соответствовал общему положению вещей для йеллингской дружины – корабль тонет, битва проиграна, и большинство уже погибло. В нескольких сотнях саженей к югу, черное Йормунреково морское чудовище удачным попаданием йотунской бочки только что разнесло в щепки один из последних дромонов. Кровавый Змей Бурунов, конечно, отправил ко дну пять вражеских драккаров, Тюлень Фьордов – два. Кое-каким шкиперам из флота Бейнира тоже удалось сгинуть небесславно, но силы с самого начала были слишком неравны. Окажись в распоряжении килейского конунга не застарелые дромоны, а не менее застарелые, но оттого только более устрашающие сифонофоры (тоже этлавагрское слово, но хоть стоящее усилия), плюющиеся струями огня, продолжавшего гореть даже в воде, дела пошли бы сильно хуже для братоубийственного властителя Свитьи. Увы, сифонофоры остались в Этлавагре, вместе с большеглазой девой, чье изображение на серебре было спрятано с глаз долой в малой сокровищнице дворца Кубо.

Щеня уверенным движением нанес на ссадину Хана порошок из крапивы, тысячелистника, и квасцов. Пес скосил глаза на Горма и спросил: «Ыу?» Вопрос явно означал: «Ты уверен, что он понимает, что делает?» Ярл левой рукой придерживал собачью морду, а правой чесал зверя под подбородком.

– Горм? – Кьяр повернул голову к ярлу. – После того, как лари перегрузите, разведите пары и привяжите меня к ахтерштевню.

– Кьяр, ты, видно, еще и по голове получил, – со своей обычной обходительностью заметил Щеня.

– Не получил. С головой у меня как раз все в порядке, и такая моя последняя воля.

– Погоди с последней волей, – предложил Горм. – Ивара конунга с отнявшимися ногами еще десять лет в битву на щите носили.

– Не буду я с вами спорить, дыха мне не хватает. Вяжите, чтоб мог до прави́ла достать, и конец разговору. Еще драккар потоплю, чтоб счет Змея до полудюжины дошел – больше ни один корабль в честном бою не топил.

– Йормунрекова черная удохреноматка уже на втором блудопомойном десятке, – возразил Родульф.

– Я сказал – в честном бою. Торопитесь, пока я зря не подох, – в подтверждение своих слов, кормчий харкнул кровью. – И ты, Горм, даже не думай сгинуть вслед за мной. Ты должен сложить о моем конце песню, или проследить, чтоб еще кто сложил. Я тебе это с середины моста Бифрост говорю.

– А что ты видишь на дальнем конце? – спросил Щеня.

Кьяр закрыл глаза, через некоторое время с усилием их открыл и ответил:

– Зеленый луг, накрытые столы, и телегу с бочками пива. Торопитесь.

– Будь по-твоему, Кьяр Гейрмундссон, – Горм склонился на одно колено перед Кьяром и обнял его за плечи. – Песню сложим такую, от Самкуша до Туле будут петь.

Кьяр поманил ярла поближе и что-то шепнул ему на ухо. Недошептав, он снова закашлялся, дополнительно забрызгав старшего Хёрдакнутссона кровью. Горм подобрал с настила Корилову волынку с рассеченным мехом и раздавленными трубками и перекинул кожаную лямку себе через правое плечо.

– Надо предохранительный клапан забить, и со второго драккара черные бочки принести. – Кнур двинулся к водомету.

– А правильно ли это с бочками? – усомнился Каппи.

– Правильно, – отрезал Кнур, загибая вокруг какой-то бронзовой хитрюлины проволоку. – Видел бы ты, что они с Альдейгьей сделали, не спрашивал бы.

– Говорят, за чем пойдешь, то и найдешь, – решил Горм, поднимаясь на ноги. С ларем в руках, он перевалил через борт, опустил ношу на настил Йормунрекова драккара, и опасливо поднял один из бочоночков. – Не мы эту пакость сюда за три моря везли.

– Все не бери, один оставь, – Кнур закончил возиться с клапаном и шуровал кочергой в топке. – Разобраться, что это за напасть, и нет ли от нее средства.

– Мертвых за борт! – приказал Горм. – Все они сражались достойно!

Щеня и Каппи подняли кормчего под мышки и потащили его к прави́лу.

– Кьяр, Кьяр, сейчас-то не помирай, – забеспокоился Каппи.

Кормчий открыл глаза, твердой рукой взялся за дерево прави́ла, и сказал:

– Корило уже там, за мостом, играет «Дева вопрошала.» Я пойду против черного корабля.

– Кром! Кьяр! – закричали другие оставшиеся в живых йеллингские ватажники.

Клич вышел довольно жидким, несмотря на участие пса и тролля, и едва перекрыл окрепшее сопение водомета. Кнур закончил возню с топкой и сказал:

– Расцепляйте драккары, я дам водомету полный ход.

– Сперва помоги мне с Ренниром, если это он, потом обвяжись веревкой и кинь нам конец, – сказал Горм, положившему последний рогатый бочонок на козлы от дров, рядом с паровым котлом, и берясь за ноги покойника на котле. – Да поспешаем, снеккар сюда идет!

– Миг постой спокойно, – обратился Щеня к ярлу. – Дай наконец топор вытащить, хоть Яросветова имени ради!

Снеккар со снятой мачтой и полным набором гребцов по приближении оказался Ослом Отлива, вместе с Козлом Прилива захваченным танами в уже казавшимся очень давним бою с Родульфовой ватагой. На носу Осла висел красный щит с черно-желтым рисунком. Еще несколько проводок веслами, и Горм уже мог разобрать, что изображает рисунок – полосатую кошку, скорее всего выдуманную, под названием «тигрь,» дерущую точно выдуманное животное с двукратно изогнутой спиной – «верблюдь» – под финиковой пальмой. Это был Бейниров знак.

Кривой, несший с драккара на драккар ларь в одной руке и Сакси в другой, остановился в сомнении, потом положил его животом на борт, так что ноги лежали на настиле, а руки полоскались в воде, объяснив:

– Этот полудохлый, поэтому Кривой его наполовину кидает за борт. Или его лучше разорвать пополам, половину кинуть, а половину оставить? Тогда какую половину куда? Горм?

Бреси своевременно прервал троллиное раздумье, втащив обе половины ситунского веролома в драккар.

– Готовьтесь! – крикнул Кнур и протянул веревку Горму. Тот безуспешно попытался обтереть кольчужные рукавицы от крови, махнул рукой, принял веревку, и полез в Йормунреков кнорр без мачты.

Щеня и Каппи перерубили последний канат. Кнур дернул за рычаги по обе стороны от водомета, открывая водометные порты, и побежал к борту. Из-за принятой воды, даже без припасов и гребцов, Змей прибавлял скорость очень медленно. Кузнец успел просто перепрыгнуть из кнорра в кнорр. Горм отпустил веревку и бросил последний взгляд на Кьяра. Привязанный под мышки к ахтерштевню, он смотрел не на товарищей и даже не на черный корабль, а куда-то еще, возможно, в направлении, ведущем за пределы яви. Из его рта текла струйка крови, на щеках блестели следы слез. «А вот про это в песне не будет,» – решил ярл. Мало-помалу, Кровавый Змей Бурунов все-таки набрал ход и устремился к схлестнутым вместе, бьющим друг друга таранами и подводными бревнами, или швыряющим камни и бочки с громом кораблям, скученным у входа на гафлудиборгскую якорную стоянку. На плаву оставалось примерно две трети Йормунрекова флота и в лучшем случае четверть Бейнирова.