Тогда Майкл, который уже давно беспокойно поглядывал на угол дома, опасаясь, что оттуда вот-вот появится Хоул и увидит их с Софи, сумел наступить на скакалку и остановить её, сказав:
— Извините, нам пора идти.
— Неужели же вы не отведаете моего медку? — огорчилась миссис Ферфакс. — А знаете, я во все снадобья его кладу! — И она снова разразилась монологом — на сей раз о магических свойствах мёда. Майкл и Софи целеустремлённо зашагали к калитке, а миссис Ферфакс плыла за ними, не переставая болтать и при этом огорчённо выпрямляя стебли, которые помял пёс. Между тем Софи ломала голову, как бы узнать, откуда миссис Ферфакс знает, что Летти — это Летти, и при этом не расстроить Майкла. Миссис Ферфакс примолкла, чтобы перевести дух, выпрямляя высокий люпин.
Софи решительно встряла:
— Миссис Ферфакс, мне казалось, к вам должна была отправиться моя племянница Марта…
— Ах, шалуньи! — воскликнула миссис Ферфакс. Она поправила люпин и распрямилась, улыбаясь и качая головой. — Как будто я не узнаю моё собственное снадобье на мёду! Но я же всё время ей говорила: «Не желаю никого держать насильно, всегда предпочитала учить тех, кто сам этого хочет. Только вот, — говорю я ей, — никаких переодеваний. Или ты остаёшься здесь в своём обличье, или прощай». Видите, получилось очень славно. Вы точно решили уходить? А то бы спросили у неё сами…
— Нет, нам пора, — ответила Софи.
— Нам надо вернуться вовремя, — добавил Майкл, бросив в сторону яблонь ещё один затравленный взгляд. Он вытащил из живой изгороди семимильные сапоги и поставил один из них перед калиткой для Софи. — На этот раз я буду вас держать, — предупредил он.
Миссис Ферфакс стояла, прислонясь к калитке, и глядела, как Софи всовывает свой башмак в сапог.
— А, семимильники, — закивала она. — Представьте себе, сто лет их не видала. Очень полезное приобретение для человека ваших лет, миссис Ээээмн… Я бы и сама не отказалась сейчас от пары таких сапожек. Так, выходит, это от вас Летти унаследовала колдовские способности? Не то чтобы это обязательно семейное, но частенько случается…
Майкл ухватил Софи за руку и дёрнул. Оба сапога ступили на землю, и остаток монолога миссис Ферфакс заглушили очередной «вжих!» и вой ветра. В следующий миг Майклу пришлось упереться ногами в землю, чтобы не разбиться о стену замка. Дверь была открыта. Изнутри послышался рёв Кальцифера:
— Портхавенская дверь! Кто-то ломится в неё с самого вашего ухода!
Глава девятая, в которой у Майкла не ладится заклинание
За дверью оказался тот капитан — он наконец пришёл за заклинанием попутного ветра и вовсе не обрадовался, когда ему пришлось столько ждать.
— Если я упущу прилив, парень, придётся мне поговорить про тебя с колдуном, — пригрозил он. — Не люблю лентяев.
С точки зрения Софи, Майкл вёл себя с ним чересчур уж вежливо, но сама она была так расстроена, что у неё просто не хватило сил вмешаться. Когда капитан ушёл, Майкл отправился к столу — мрачно глядеть на заклятье, — а Софи молча села штопать чулки. У неё была всего одна пара, и узловатые ноги протёрли в них огромные дыры. Серое платье уже всё обтрепалось и стало ужасно грязное. Софи подумывала о том, не вырезать ли наименее пострадавшие от слизи куски погибшего голубого с серебром костюма Хоула и не скроить ли из них себе юбку. Но ей было никак на это не решиться.
— Софи, — спросил вдруг Майкл, поднимая голову от одиннадцатой страницы заметок, — а сколько у вас племянниц?
Софи как раз боялась, что Майкл начнёт задавать вопросы.
— Доживёшь до моих лет, малыш, — собьёшься со счёта, — ответила она. — Они все одинаковые. Эти две Летти, на мой взгляд, похожи, как двойняшки.
— Ну что вы, совсем не похожи, — к её изумлению, возразил Майкл. — Ваша племянница из Верхних Горок и вполовину не такая хорошенькая, как моя Летти. — Он разорвал одиннадцатую страницу и начал двенадцатую. — Хорошо, что Хоул не видел мою Летти, — произнёс он, начал тринадцатую страницу и разорвал и её тоже. — Когда миссис Ферфакс сказала, что знает, кто такой Хоул, я чуть не засмеялся. А вы?
— Нет, — отозвалась Софи. На чувства Летти это никак не влияло. Софи всё думала о сияющем обожанием личике Летти под яблонями в цвету. — Выходит, нет никакой надежды, что на этот раз Хоул влюблён по-настоящему?
Кальцифер в очаге фыркнул, рассыпая зелёные искры.
— Я боялся, что вы начнёте так думать, — проговорил Майкл. — Не надо обманывать себя, как миссис Ферфакс.
— А откуда ты знаешь? Спросила Софи.
Кальцифер с Майклом переглянулись.
— Разве он забыл сегодня утром провести в ванной свой положенный час? — скривился Майкл.
— Да что там час — два часа там торчал, — зашипел Кальцифер. — Всё накладывал себе на физиономию снадобья да заклятья. Вертопрах!
— Видите, — повернулся Майкл к Софи. — Вот когда Хоул забудет обо всей этой ерунде, я поверю, что он влюбился по-настоящему. Но не раньше.
Софи подумала о том, как Хоул стоял на одном колене в саду, изо всех сил стараясь казаться как можно красивее, и поняла, что Майкл и Кальцифер правы. Ей пришла в голову мысль пойти в ванную и спустить все Хоуловы снадобья в унитаз. Но она не решилась. Вместо этого она заковыляла за голубым с серебром костюмом. Остаток дня она посвятила вырезанию из него маленьких голубых треугольничков, чтобы соорудить себе лоскутную юбку.
Майкл ласково погладил её по плечу, когда подошёл к камину, чтобы швырнуть Кальциферу всё семнадцать страниц своих заметок.
— В конце концов ко всему привыкаешь, — сказал он.
К этому времени стало ясно — с заклятьем у Майкла что-то крупно не ладится. Он бросил писать и наскрёб из очага сажи. Кальцифер в полном недоумении высунулся поглядеть, чего это он. Майкл достал из подвешенного к балке мешочка какой-то увядший корешок и положил его в сажу. Потом, после глубочайших раздумий, он повернул ручку над дверью вниз синим и на двадцать минут исчез в Портхавене. Вернулся он с большой витой раковиной и положил её вместе с сажей и корешком. Потом он разорвал в клочки много-много бумаги и клочки тоже ссыпал в общую кучу. Всё это он разместил перед черепом и принялся дуть, так что клочки и сажа разлетелись по всему столу.
— Чем он там занят, как ты думаешь? — спросил Кальцифер у Софи.
Майкл перестал дуть и стал толочь всё вместе с бумагой пестиком в ступке, время от времени с надеждой поглядывая на череп. Ничего не случилось, поэтому Майкл стал добавлять в ступку другие ингредиенты из мешочков и горшочков.
— Не нравится мне шпионить за Хоулом, — объявил он, растирая в ступке третий по счёту набор ингредиентов. — Может, он и сердцеед, только мне он сделал ужасно много хорошего. Он взял меня к себе, когда я был никому не нужным портхавенским сироткой и сидел у него на пороге.