Зона заражения-2 - читать онлайн книгу. Автор: Александр Афанасьев cтр.№ 101

…

– Клянусь Аллахом, я знаю, что надо сделать, чтобы все жили лучше… а мы жили лучше всех. Корень зла – в той системе финансов, которую навязали нам извне. Если мы хотим жить лучше, мы должны делать так, чтобы были ресурсы. А ресурсы – это деньги. Теперь все деньги из золота и серебра – а процветания как не было, так и нет. Если мы хотим процветания – мы должны сами начать печатать деньги. Создать банк и начать печатать деньги.

Кто-то смотрел на него. Кто-то – перед собой. Кто-то чесал бороду.

– Мы должны отменить всяческие ограничения на ссудный процент, потому что только людская жадность двигает мир вперед. Мы должны создать банки и стать банкирами, строительные компании и стать строителями. Те, кто первым сделает это, и станут шейхами.

Молчание.

– Багдад никогда не допустит такого.

– Именно поэтому на следующей же шуре амиров мы должны провозгласить независимость и взять власть в свои руки. Если Багдад не согласен с этим, мы будем править нашей землей сами. Как это делали наши предки – им не нужен был Багдад! Кто такие эти багдадские алимы? Что они знают о нас, какое имеют право править нами?! Мы были независимы до того, как пришел Халифат – что хорошего он нам дал?

Про то, что сам амир Ислам был не местным и пришел сюда вместе с Халифатом, он умолчал.

– Они помогали нам освободиться от власти кяфиров, – неуверенно сказал кто-то.

– Да, – запальчиво сказал амир Ислам, – неужели это так? Неужели мы забыли историю? Афганистан поднялся против власти кяфиров еще в тысяча четырехсотом году! [146] Босния поднялась в пятнадцатом, примерно в это же время поднялся и Алжир. Ирак восстал в двадцать пятом. И то не потому, что так захотели религиозные авторитеты, а потому, что народ поднялся против оккупации войсками амрикаи. Во главе восставших были не муллы, а была молодежь. В тридцать третьем поднялась Ливия, в тридцать четвертом – Сирия, где теперь Шам, в тридцать восьмом – Пакистан. А где была Аравия, откуда родом все нынешние правители Халифата? Что они делали? Читали Коран и спорили о его толкованиях? Или торговали нефтью с кяфирами – продадут на сто долларов, а доллар отправят моджахедам. Да если бы они стали продавать нефть по двести долларов амрикаи за баррель, по триста долларов – Амрика рухнула бы намного раньше! И если бы они изъяли все свои вклады из Амрики – она тоже рухнула бы раньше. А они вкладывали миллиарды, в том числе и в запретное, занимались ростовщичеством, да покарает Аллах этих лихоимцев и лицемеров!

Постепенно амир Ислам перешел на крик, последние слова он буквально выкрикнул в лицо собравшимся.

– А теперь и ты предлагаешь нам заняться лихвой, – сказал амир Мулло.

– Нет, – сказал амир Ислам, – я говорю о том, что люди из Багдада не имеют никакого права править нами и указывать нам, как жить. Они не знают ничего о нашей жизни. Когда все сражались, они сидели с сидящими и торговали с кяфирами. Они присылают сюда алимов, но не для того, чтобы воспитывать и укреплять народ в истинной вере, а для того, чтобы настраивать людей против нас. Они хотят обмануть умму, направить ее гнев за свое плохое управление на нас. А когда нас растерзает толпа, они придут и заберут все то, что принадлежит нам по праву. Земли, золото, женщин. Хвала Аллаху, я понял, что они хотят. Они хотят, чтобы нас убили, и забрать все то, что принадлежит нам. Они хотят, чтобы наши народы оторвались от своих корней, сделались безумным стадом, в котором они будут пастухами. Они хотят бросить нас и наших людей на кяфиров в первых рядах – а сами не пойдут, они будут сидеть за нашими спинами, да еще и договариваться с кяфирами. Они никогда не считали нас братьями, они никогда не считали наше происхождение, наш язык, нашим манеры достойными – и это при том, что они и сами нечисты перед Аллахом и делами и помыслами. Это из-за них здесь процветает вражда, блуд и всякая мерзость. Аллах свидетель, настало нам, достойным и лучшим представителям своих родов и своих народов, сказать свое слово. Потому-то я и хочу, чтобы на шуре мы выступили вместе.

– Ты вносишь раздор в умму, – сказал амир Мулло, – это харам. Сказано – предупреди их, а если они не останавливаются – убей их.

– А они не вносят раздор, когда говорят правоверным мерзости про нас? – мрачно сказал один из амиров. – Видит Аллах, наш брат Ислам прав, не мы первые начали вносить раздор и смуту. Это они говорят о нас плохо, хотя алимы живут на те деньги, которые даем им мы. Они гости на нашей земле, а говорят плохо о хозяевах. Где в шариате разрешено подобное?

– Ты хочешь убить меня, Мулло? – поинтересовался амир Ислам.

– Я хочу предупредить тебя. Я тебя предупредил.

– Может, ты послушаешь других людей, Мулло, – спросил амир Дилшод, – зачем ты так много говоришь, не выслушав других.

– Я говорю так потому, что вижу, как творится неправедное.

Это покоробило всех.

– Зачем ты тогда сидишь за столом, где собрались неправедные? – спросил амир Осим, тоже таджик по национальности, контролирующий места, где сохранились нефтяные и газовые прииски.

Мулло молча встал, отодвинув стул. Пошел к выходу. Все молча проводили его взглядами…

– Дурак, шайтан его забери, – выругался вслед амир Раббани и выплеснул чай из своей чашки в сторону двери, что было свидетельством большого неуважения.

Амир Ислам молча наблюдал за всем этим… и улыбался. Он в очередной раз оказался прав – и в том, что этот фанатик Мулло так себя поведет, и в том, что он пригласил его за свой стол в свой дом… точнее, в дом своего друга. Он сделал это потому, что, если бы среди них не оказалось ни одного такого идиота, который бы рубил свою правду-матку на глазах остальных, остальные амиры долго думали бы, мялись и колебались… это не так-то просто, выступить против огромного государства, даже такого рыхлого, как Халифат. Но раз тут оказался Мулло – всем пришлось решать, на чьей они стороне. А приняв решение, они уже не могли от него отказаться. Если бы не Мулло, он мог бы говорить три дня без перерыва, а они не пришли бы ни к какому решению.

Но надо было сделать еще одно. После чего дороги назад точно ни для кого уже не будет…

Амир Ислам нащупал в кармане спутниковый телефон.

– Прошу прощения, я ненадолго должен отойти.

Он обменялся взглядами с Мамаджоном.

– Угощайтесь, – засуетился амир Мамаджон и захлопал в ладоши, чтобы несли чай и сладости.

– Салам алейкум.

– Ва алейкум ас салам, – ответил я, стараясь как можно быстрее проснуться. Я находился на борту одного из конвертопланов и летел в Фаргону по делам.

– У тебя есть ударные беспилотники в районе Фаргоны? – деловито спросил амир Ислам, мой нынешний работодатель.

– Да, должны быть.