Счастливые шаги под дождем - читать онлайн книгу. Автор: Джоджо Мойес cтр.№ 86

Эдвард, придя домой, выглядел необычайно бодрым и не только поцеловал Джой, но и принялся кружить ее по коридору. Кристофер, смеясь, просился поиграть с ними, а Элис, поджав губы, объявила, что ей пора уходить. Эдвард принес причудливо украшенную жестяную коробку с «лунными» печеньями, подарок одного из китайских инженеров, и горел желанием рассказать Джой о планах работ на верфи, успешное осуществление которых могло означать повышение по службе.

– Ты остаешься служить здесь? – стараясь скрыть беспокойство, спросила Джой, когда они садились за стол.

– Разумеется. Ехать никуда не надо. Но нам могут улучшить жилье – предоставить хороший дом вместо квартиры. Тебе бы хотелось этого, дорогая? Дом, может быть с маленьким садом? Хорошо для детей.

– Думаю, да, – ответила Джой, которая начала уже привыкать к жизни в квартире.

– Знаешь, это необязательно. Просто я подумал, нам понадобится больше места – теперь, когда у нас двое малышей.

Пожалуй, в этом был смысл. Элис говорила, насколько проще поставить коляску Кэтрин в конец сада и на время забыть о ней.

– Повышение по службе – это здорово, – улыбнулась Джой. – Умница!

Эдвард потянулся к жене через стол и, взяв за руку, нежно сжал ее:

– У нас все будет хорошо, дорогая. Вот увидишь.

Джой смотрела на его гладкие рыжеватые волосы, упавшие на лоб во время еды, которую он неизменно поглощал с мужской жадностью, и чувствовала, как ее переполняет нежность, сродни нежности к детям. Эдвард был таким внимательным, таким деликатным. Она знала: ей повезло, в особенности по сравнению с тем, что достается на долю других женщин. А теперь, когда муж согласился на предложение врача, у них больше не будет детей. Они могут продолжать любить друг друга, становясь все ближе и ближе, все счастливее…

Джой очнулась от грез и распрямила плечи, решив приняться за еду. Это была запеканка с курицей, недотягивающая до обычных стандартов Вай Ип, задумчиво жуя, подумала Джой. В этом, пожалуй, не было ничего удивительного.

– Ни за что не угадаешь, что мы сегодня обнаружили, – начала Джой, поднося вилку ко рту. – У Вай Ип будет ребенок. Должна сказать, для меня это стало полной неожиданностью. Я даже не знала, что у нее есть парень.

Эдвард резко поднял голову. В его голубых глазах отразилось изумление, потом он на короткий миг испытующе заглянул в ее глаза. В соседней квартире кто-то уронил на пол металлический предмет со звоном, прозвучавшим эхом по коридору. Эдвард, казалось, ничего не заметил.

Вилка Джой замерла в воздухе. Подавшись вперед, она уставилась на мужа, изучая новое выражение его лица. Его обычно румяные щеки немного побледнели.

– Ты знал?

Эдвард взглянул на Джой, пару секунд моргая, а потом отвернулся. Казалось, он собирался что-то сказать, но вместо этого взял еще цыпленка на вилку и осторожно поднес ко рту.

Последовала короткая пауза.

Джой не сводила с него взгляда.

– Эдвард, – начала Джой, и в голосе ее прозвучали нотки страха, – Эдвард, пожалуйста…

Муж, похоже, немного пришел в себя. Проглотив кусок без видимого усилия, он поднес к губам салфетку и не спеша вытер их.

– Твоя мать была совершенно права относительно ее. Вай Ип стала ненадежной, и ей придется уехать. – Он помолчал. – После выходных я предупрежу ее об увольнении.

Говоря, Эдвард не смотрел на Джой, а уперся взглядом в тарелку.

Сидящая напротив Джой затряслась, вне себя от ужаса, – сначала мелкой дрожью, а потом сотрясаясь всем телом. Эдвард встал и, не глядя на нее, объявил сдавленным голосом, что идет в кабинет.

Без возражений со стороны мужа Джой провела ту ночь в гостевой комнате. Дрожа, она натянула на голову вышитую белую простыню и потом, свернувшись калачиком под большим вентилятором, едва освещаемая через ставни голубым сиянием полной луны, разразилась судорожными горестными рыданиями, сотрясающими ее тело. Эдвард, который не мог уснуть в соседней комнате, вошел к ней около трех часов утра и зашептал пылкие извинения, задыхаясь и пытаясь обнять ее. Но Джой, рассвирепев, размахивая руками, принялась молотить его кулаками, била по голове, плечам, по всему, что попадалось под руку, и он наконец, пятясь, с рыданиями вышел за дверь.

Потом Джой, не шелохнувшись, лежала в постели.

Вспоминая.

Размышляя.

Ее мать, разумеется, догадалась. Догадалась, как только Вай Ип принесла ребенка домой. Это было несложно: из обычных для новорожденных приплюснутых черт у Тун Ли выделялся крупный носик, и волосы имели отчетливый рыжеватый оттенок. Надо отдать ей должное, Элис никогда не говорила об этом дочери, возможно, потому, что уловила из лаконичного сообщения Джой о присутствии в их новом доме прислуги под номером один то, что ее напутственные слова вроде «все мужчины одинаковы» или «эти китайские девицы готовы подцепить кого угодно» будут плохо восприняты. Помня о рискованно непреклонном поведении Джой, она все же не волновалась из-за пересудов соседей, вопреки собственным изречениям. Что подумают люди? Пожалуй, Джой это не беспокоило.

Когда минуло три долгих дня после ужина в день Праздника луны, Джой сообщила Эдварду о своих планах. Она встретилась с ним за завтраком – аккуратно уложенные волосы, голубая блузка с коротким рукавом, белые слаксы. Наливая мужу чай, она не смотрела на него.

– Я сказала Вай Ип, что ей не надо возвращаться в Китай, – произнесла Джой размеренным, тихим голосом.

Она впервые заговорила с ним после ссоры.

Эдвард поднял глаза, не донеся до рта кусочек тоста.

– Что?

– Я поговорила с людьми. В Китае ее не признают. Ее и ребенка. Ей не удастся найти работу, а ребенка могут подвергнуть остракизму из-за… из-за его внешности. Учитывая ту ситуацию – коммунисты и все такое. И они будут жить впроголодь. – (Эдвард не пошевелился.) – Я решила: мы за нее отвечаем. Ты отвечаешь. И я не хочу, чтобы на моей совести было благополучие этого ребенка. Тебе надо позаботиться о том, чтобы в новом доме хватило места на всех. Думаю, ты с этим справишься.

Наступило долгое молчание. Эдвард поднялся из-за стола и подошел к ее стулу. Потом опустился на колени и на миг прижался лицом к ее руке, а затем поднял голову.

– Я думал… думал, ты уйдешь от меня, – дрожащим голосом произнес он.

Джой молчала. Она смотрела в окно, губы у нее дрожали. На коже она чувствовала его горячие слезы.

– О господи, Джой, я так тебя люблю! Прости, прости меня. Мне было ужасно одиноко. Я…

Джой резко повернула к нему голову и отдернула руку:

– Не хочу об этом говорить. Никогда!

Сабина сидела на перевернутом ящике в летнем домике, набросив на плечи изъеденную молью попону и плотно натянув на грудь рубашку, но все же дрожала от холода. Она была здесь уже с полчаса, прислушиваясь к настойчивым призывам Тома из конюшни и следя за тем, как сумерки переходят в ночь, застилающую все вокруг своей чернотой. Тихо плача в этом заброшенном убежище, парализованная изумлением и горем, она даже была не в состоянии застегнуть измятую рубашку.