Белые Волки Перуна - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Шведов cтр.№ 56

- Коней бы прихватить, - вздохнул Сновид. - В Плеши коней совсем мало.

- Берегом коней не перегнать - места тут непроходимые, - покачал головой Хабар. - А в ладьях они займут много места.

- Коней сплавим водой, - твёрдо сказал Ладомир. – Если за один раз не вывезем, вернёмся ещё раз. Этот город теперь под рукой Великого князя киевского, а значит, мы здесь хозяева.

По утру к Ладомиру привели ятвяжского князя со старшиною. Принял их воевода здесь же у костра, присев на вынесенную из сосёднего дома лавку. Боярин Вельямид расположился ошую от воеводы Ладомира, боярин Хабар - одесную. И не то чтобы ноги Ладомира не держали, а просто не след воеводе киевского князя стоять перед ятвяжской старшиной. Не вчера заведено, что нет равенства между победителями и побеждёнными.

- Зачем ворота передо мной закрыл, князь, - построжал лицом Ладомир. - Добром бы сговорились без большого ущерба. Великий князь Киевский звал тебя под свою руку, а ты решил отмахнуться мечом. За это мы с тебя взыщем во славу Перуна и на пользу Владимира.

Снёс голову ятвяжскому князьку Нечай лихим ударом. Как столбом стоял ятвяг, так столбом и рухнул.

- От всех семей местной старшины - по сыну, в залог князю, а также всё золото, серебро, всех холопей, и парней и девок, в рабство, сколько сможем взять. И с сего дня подати будете платить только в казну киевскую. Так-то вот.

Три груженые ладьи уже ушли в Плешь, а две ещё грузились под завязку. Ладомир не вмешивался в унылый торг с местной старшиной, знал, что Хабар с Вельямидом не упустят своего и сдерут с ятвягов три шкуры. Ведун Гул в священной роще ятвяжских богов водрузил идола Перуна и подножье его окропил жертвенной кровью. Ладомиру это не очень понравилось, и без того ятвяжской крови было много пролито на улицах города, так неужели мало Ударяющему, чтобы утолить жажду?

По обычаю тела воинов, павших в бою, предали огню, а пепел раскидали по Двине. Тризну справили ятвяжским мёдом, который был, по мнению Хабара, хуже новгородского. Но об этом всяк по своему вправе судить, а только, как сказал Вельямидов мечник Нечай, ятвяжские меды тем сладки, что в бою взяты, а за это павшим особая слава. Да примут их с почётом в стране Вырай, где меды на столах ещё слаще новгородских.

После удачного похода на ятвягов никто уже не оспаривал власть воеводы в Плеши, а потому Ладомир с лёгким сердцем принял предложение Хабара - проведать в стольном граде Киеве князя Владимира, самолично вручив ему полагающуюся долю с похода.

Плешанская пристань с трудом вмещала пригнанные с ятвяжских земель ладьи, в которых переправляли сюда захваченную добычу. Ладомир вывез водою пятьдесят коней и очень гордился этим обстоятельством, поскольку теперь, в случае нужды, мог посадить в сёдла до сотни мечников. В землях полоцких не было боярина, способного собрать под своей рукой столь многочисленную дружину. Бронь тоже теперь была у всех его мечников. А одну из трёх взятых у ятвягов ладей, самую быстроходную, он приспособил для своей дружины.

Плешь он оставил на боярина Изяслава, подкрепив его Войнегом и Ратибором, Сновидом и Твердиславом, а Пересвета и Бречислава взял с собой. Три десятка мечников Ладомировой дружины сели на вёсла. Шли неходко. Захваченная добыча, которую везли для продажи на торгах полоцком и киевском, оттягивала руки.

Пересвет, разжившийся на весле мозолями, тихонько поругивался. Хабар посмеивался, подсчитывая барыши. По его прикидкам выходило, что большой кус выпадет от продажи полона, что парней, что девок, на которых в боярских усадьбах всегда большой спрос. Ладомир вывел с ятвяжских земель более восьмидесяти человек. Тридцать оставил в Плеши, разослав по дальним усадьбам. Хабар этим решением был недоволен, но воевода стоял на своём - дружина возросла, одного сена на зиму потребуется в два раза сверх прежнего. С чёрных плешанских родов не много разживёшься, и даже не потому, что они бедны, а просто не привыкли делиться с боярами. Пораскинув умом, Хабар пришёл к выводу, что Ладомир, пожалуй, прав. Не стоит чрезмерно давить на плешан. Плешь - это не Новгород, где, впрочем, тоже случаются нестроения, когда бояре слишком уж усердствуют себе на пользу.

А земли полоцкие, надо признать, будут пожирнее новгородских, и жито здесь лучше родится. Да и Двина река бойкая, не хуже Волхова. А если по этой Двине рука князя Владимира дотянется до самого моря, то и торговля вспенится в этих местах, как вода перед ходкой ладьей. И уж новгородцы тогда здесь своего не упустят, а боярин Хабар тем более. Давно уже Новгород косо смотрит на земли ятвяжские, приморские, ливонские - то там отщипнёт, то тут ухватит, а всё же приходится признавать, что жир в тех местах пока что наживают другие. Не может быть, чтобы у Владимира глаза не разгорелись на столь сладкий и доступный кусок. Уж если простой порубежный воевода без труда взял два города, то почему бы Великому князю Киевскому не взять все северные земли до моря под свою руку. Для того и уговорил Хабар Ладомира сходить в Киев, чтобы у тамошней старшины зависть разыгралась, а Владимир уязвлён был чужим воинским успехом. Отец Владимира, князь Святослав, всё время норовил вывернуть к югу, к землям болгарским да печенежским, и как бы нового князя туда же не понесло по охоте киевских бояр. Слов нет, и в этом была бы польза для Новгорода, но разумные люди берут сначала тот кусок, что к руке ближе, а уж потом тянутся через весь стол.

Торг с полоцкими купцами доверили Хабару. В этом деле новгородскому боярину не было равных, даже Вельямид с ним не брался тягаться, а уж Ладомиру гоношиться и вовсе ни к чему. Здесь же, в Полоцке, и расквитались окончательно по заключённому в Плети ряду, да так удачно, что обошлись почти без лая.

Боярин Позвизд, наместник полоцкий, цокал восхищённо языком. Одарили, чтобы восхищение не переросло в чёрную зависть - и тем, что положено по праву, и немножко сверх того, из дружеского расположения.

Ладомир по простоте душевной, может быть, и упустил из виду столь важный момент, но Хабар с Вельямидом надоумили - с сильным всегда лучше делиться по доброму, дабы не нажить в будущем беды. Боярин Позвизд, конечно, не велика птица, но в случае утеснённых обстоятельств клюнуть может пребольно. А так: и Вельямид вновь первый в Полоцке боярин, и Ладомир в глазах наместника воевода не из последних.

Семидницу пировали в Полоцке, дразня местную старшину своей удачей, а после сели на вёсла и пошли в Киев. Хабар и здесь не упустил своего - прихватил на полоцком торгу товар, который в Киеве обернётся прибытком. Пересвет даже позеленел от такой Хабаровой расторопности, но другие мечники его не поддержали, поскольку им была обещана доля с тех прибылей. А зря не поддержали. На волоках солоно пришлось всем. Даже Ладомир смотрел теперь на Хабара со злобой. Но с новгородского боярина всё как с гуся вода. То, как чуть, жалуется на спину, а на волоках ломил так, что молодому не угнаться. Ох, жилист, боярин Хабар, ох, жилист!

Как в Днепр утицей плюхнулись, так сразу всем стало легче. Да и грести теперь вниз по течению, а не вверх. Изругавшиеся до черноты мечники повеселели и гребли резво под частые удары кормового била.