Скорпионья сага. Cамка cкорпиона - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Белисов cтр.№ 24

Выведя яхту на глубину, Андрон передал управление ближайшей из девушек. Нырнул в каюту и вытащил на палубу ящик пива. Аплодисменты, восторги. Захлопали пробки, зашипела пивная пена. Все разлеглись загорать.

Только мы остались сидеть. Так получилось. Рядом. Я и та девушка.

– Вы впервые на яхте? – спросила она.

– Как вы догадались?

– Вы сидите на брасе… Да, да вот на этой веревке. Мешаете мне управлять.

– Ой, извините. – Я смущенно сместился.

– Ничего. – Она усмехнулась. – На фордевинде не страшно. А на бейдевинде, если не контролировать шкот, может случиться неожиданный оверштаг.

Я почувствовал себя идиотом.

– Оверштаг, – пояснила она, – это поворот на сто восемьдесят градусов. Это опасно.

– Сколько же всяких терминов. Как вы в них разбираетесь?

– Это всего лишь слова. Главное – держать парус по ветру. Хотите попробовать? Беритесь рядом.

– За палку?

– За румпель!

Я взялся. Она отпустила.

Меня обуял ужас: малейшее движение румпеля меняло курс яхты, и парус начинал зло похлопывать. Она положила руку поверх моей и уверенно выправила положение. Я посмотрел на нее с благодарностью. Она улыбнулась.

– Видите, все не так сложно. Надо просто подруливать. Смотрите на парус. Расслабьтесь, почувствуйте, как он на вас откликается? Чувствуете?

– Кажется, да.

– Доверьтесь чувству. Сейчас мы идем самым легким курсом – фордевинд.

– Легким, это хорошо… А что такое фордевинд?

– Попутный ветер.

Неожиданно я почувствовал. В самом деле, почувствовал. Это было как пробуждение от тяжелого, мутного сна, в котором пребывал едва ли не вечность. Я вдруг осознал, что давно не испытывал этого веселящего чувства: тревожной вибрации нервов, оттого что рядом со мной – женщина.

В следующий раз Андрон объявился весной.

Точно помню: была весна 97-го. Я запомнил, потому что именно в том году моя жизнь стала меняться, и я вместе с ней втянулся в метаморфозу.

Он позвонил мне домой. Поболтали о всяческой ерунде, приличествующей завязке внезапного разговора после длительного перерыва: как жена? как ребенок? как сам-то?.. Наконец, подступился к подлинной цели звонка:

«Ты все еще занимаешься скорпионами?» – «Занимаюсь. Куда бы я делся». – «Торчишь в лаборатории?» – «Пишу, видишь ли, диссертацию». – «Иными словами, прозябаешь на нищенскую зарплату?» – «Ну… да». – «А не пора ли тебе начать делать дела?» – «Это как?» – «Зарабатывать деньги».

Недавно Андрон познакомился с одним человеком, который держит «точку» на Птичьем рынке. Торгует всякой экзотикой, в том числе, насекомыми. Андрон обо мне рассказал, и тот заинтересовался. Если бы я смог наладить поставку, можно было бы сделать бизнес: «Ты только прикинь: мелюзга идет за десятку, средние – уже за двадцатку, а „Императорский“ длиной сантиметров пятнадцать идет по сорок баксов за штуку!»

В деньгах я, конечно, нуждался. По правде говоря, научная бедность достала. Но его предложение, соблазняя возможной наживой, смущало неприглядностью теневой стороны.

«Решайся. Я ведь в профкоме еще начинал, с калькуляторов. Теперь вот компьютеры, высокие технологии, солидный бизнес. Ты начнешь со скорпионов, а там, глядишь, тоже раскрутишься». – «Андрон, ты толкаешь на преступление». – «Да не парься! От лаборатории не убудет. Оглянись, каждый зарабатывает, на чем может. И вообще, ты только не обижайся, но между нами, друзьями, честно живут теперь одни неудачники».

В пятницу вечером он приехал ко мне в зоопарк. Я заранее приготовил пару экземпляров «Pandinus imperator», пяток «Centruroides gracilis», столько же «Heterometrus spinifer» и десяток «Babycurus jacksoni», мелковатых, но замечательно красочных. Каждого скорпиона я поместил в отдельный футляр, сделанный из пластиковой бутылки. В течение дня собирал емкости по урнам зоопарка, озираясь, чувствуя себя бомжем. К вечеру я стал владельцем «товара». Уложили «товар» в просторный багажник «мерса». Когда Андрон, усевшись за руль, надел черные очки, я ощутил себя прям-таки гангстером.

Человек с Птичьего рынка оказался упитанным юношей, похожим на филателиста или двоечника, но никак не на скупщика краденого. Он поджидал нас на лавочке детской площадки, читая книжку в тени тополей. Рядом лежал пустой баул. Андрон нас друг другу представил. Пожали руки. Андрон распахнул багажник. Толстяк заглянул, затем достал из баула и натянул перчатки. Он по одному брал каждый футляр, придирчиво рассматривал содержимое, называл цену, я солидно кивал, и он перемещал «товар» в свой баул.

Два последних футляра почему-то в дороге раскрылись. То ли я неплотно пригнал, то ли прыткие заключенные пустились в побег. В багажнике валялись четыре обрезка прозрачных бутылок, а их обитателей след простыл. Неприятность.

Они обнаружились в темном углу у левого стоп-сигнала. Толстяк осторожно поднял за хвост одного и вытащил сразу двоих. Те сцепились. Трудно сказать, чего они не смогли поделить. Ясно было одно: между скорпионами идет жестокая схватка.

Толстяк напряженно тянул два хвоста в разные стороны. Наконец, бойцы расцепились. У одного отвалилась клешня.

– Этого уже не продать, – заключил скупщик краденого. Победителя он вернул в футляр, а побежденного бросил наземь и раздавил каблуком.

Я раскрыл было рот в запоздалой судороге несогласия, но Андрон остановил меня жестом. Филателист и двоечник взглянул исподлобья. Застегнул баул, снял перчатки, полез в боковой карман – и в его пухлых руках, шелестя, замелькали отсчитываемые купюры.

Бедной очень понравилось, что я начал-таки зарабатывать. С некоторых пор деньги стали ее излюбленной темой. У меня же с тех самых пор слово «деньги», произнесенное ее голосом, неизменно вызывает острую пульсацию мозга.

Она начала портиться, еще когда вышла на работу в аптеку. Уже тогда я почуял перемены не к лучшему. Ее зарплата была небольшой, собственно денег-то я и не видел, но жена все чаще и круче задирала напудренный нос.

А полгода назад она устроилась в иностранную фирму. Та же фармацевтика, однако совершенно иные условия. Ей дали машину, и она гордо раскатывала по аптекам города, предлагая провизорам некий препарат «Цефаскор». Иными словами, навязывание продукции. Кажется, это называется «коммивояжер»? Нет, поправляла она, ее должность – «медицинский представитель». А официально и по-нерусски – «сейлз репрезентатив». И платят, между прочим, в валюте! Мало того, у них применялась бонусная система, стимулирующая заинтересованность в активных продажах, и если не лениться, можно хорошо заработать.

Короче говоря, она теперь зарабатывала больше меня.

Периодически она впадала в настоящую манию, полагая себя единственной в доме добытчицей. Попытки напомнить, что хозяйство тащу на себе, все же, я, мгновенно доводили ее до кипения вплоть до взрыва. Она заводила старую песню про «настоящего мужика», который что-то там по неписаным правилам «должен». Во всяком случае, зарабатывать больше, чем его женщина. Принципиально! Я морщился, затыкал уши и задумывался: а зачем?