Огромное тело Огилви заколыхалось, сотрясаемое смехом.
— Нет, мэм, не затем. Просто мне нравятся хорошие вещи. — И резко понизив свой немыслимый фальцет, добавил: — Как, например, ваша машина. Та, что стоит здесь, в гараже отеля. «Ягуар», так ведь?
— А-а! — Герцог не произнес это, а скорее выдохнул. Герцогиня быстро и предостерегающе взглянула на него.
— А почему вдруг наша машина заинтересовала вас?
Поведение детектива, точно по мановению жезла, сразу изменилось.
— Кто еще есть в апартаментах? — резко спросил он.
— Никого. — На этот раз ответил уже герцог. — Мы отослали всех.
— Бывает, что лучше все-таки проверить. — Толстяк с поистине удивительной для него быстротой обошел комнаты, открывая поочередно двери и заглядывая за них. Он, конечно же, хорошо знал расположение комнат.
Открыв и снова закрыв входную дверь, Огилви вернулся в гостиную, явно удовлетворенный осмотром.
Герцогиня сидела в кресле с высокой прямой спинкой. Детектив встал перед ней.
— Так вот, — сказал он. — Вы сшибли тех двоих и удрали.
Герцогиня в упор посмотрела на него.
— О чем это вы говорите?
— Не будем играть в прятки, леди. Я разговариваю с вами серьезно. — Он вытащил новую сигару и откусил конец. — Вы читали газеты. Да и по радио тоже только об этом и разговор.
На щеках герцогини Кройдонской, до того совершенно бескровных, появились два ярких пятна.
— Ваши намеки возмутительны и нелепы…
— Сказано: хватит! — с внезапной яростью рявкнул он, отбрасывая видимость любезности. И повернувшись к герцогу спиной, словно его тут не было, Огилви помахал нераскуренной сигарой у носа своей жертвы. — Послушайте-ка лучше меня, ваша пресветлая светлость! Весь город поднят на ноги: полиция, мэр, детективы. И если они найдут преступников, тех, кто убил ребенка и мать, а потом удрал, голубчиков притянут к ответу, кто бы они ни были, есть у них всякие там титулы или нет. Ну, а я кое-что знаю, и если поступать по правилам, так не успеете вы глазом моргнуть, как тут появится взвод полицейских. Но я решил поступить по совести и сначала прийти к вам, чтоб вы мне рассказали, как оно было. — Поросячьи глазки мигнули и снова стали жесткими. — Если же вы хотите, чтоб было иначе, так и скажите.
Но недаром за плечами герцогини Кройдонской стояло три с половиной века врожденного высокомерия — ее нелегко было запугать. Вскочив на ноги, герцогиня смотрела на грубияна гневными, горящими серо-зелеными глазами.
От тона ее дрогнул бы даже тот, кто хорошо ее знал.
— Ах вы чудовище, шантажист! Да как вы смеете!
При всей своей самоуверенности Огилви на мгновение заколебался. Но тут вмешался герцог:
— Боюсь, дорогая, это не пройдет, хотя сыграно превосходно. — И повернувшись к Огилви, он продолжал: — Ваши обвинения справедливы. Я действительно во всем виноват. Это я вел машину и задавил ребенка.
— Вот так-то будет лучше, — сказал Огилви, раскуривая сигару. Теперь мы на правильном пути.
Подчиняясь неизбежному, герцогиня устало опустилась в кресло. Сжав руки, чтобы скрыть дрожь, она спросила:
— Так что же вам известно?
— Сейчас выложу. — Огилви не спеша, лениво выпустил клуб синего сигарного дыма и иронически посмотрел на герцогиню: а ну, посмей возразить! Но она ничего не сказала, лишь сморщила от отвращения нос. — Вчера вечером вы, ваша светлость, — продолжал Огилви, указывая на герцога, — еще засветло отправились к «Линди» в Ирландский квартал. Вы поехали туда на своем роскошном «ягуаре», вместе с приятельницей. По крайней мере, я думаю, вы так ее называете, чтобы не применять другого слова. — И Огилви, осклабясь, посмотрел на герцогиню.
— Продолжайте же! — резко сказал герцог.
— Так вот, — наглая жирная физиономия снова обратилась к нему, насколько мне известно, вы выиграли сотню в карты, потом спустили ее в баре. Вы разменяли уже вторую сотню — такой шел пир, только держись! когда ваша жена нагрянула туда на такси.
— Откуда вы все это знаете?
— Сейчас скажу: я живу, герцог, в этом городе и работаю в этом отеле уже давно. И у меня повсюду друзья. Я делаю им одолжение, и они платят мне тем же — сообщают, на чем можно подработать и где. Нет такого человека в нашем отеле, который бы набедокурил, а я бы об этом не знал. Большинство и не подозревают, что я все знаю, они и меня-то не знают. Считают, что об их маленьких секретах никто не догадывается, да так оно и бывает — за исключением подобных случаев.
— Понятно, — холодно произнес герцог.
— Вот только одно мне хотелось бы выяснить, — продолжал Огилви. — Я очень любопытный по натуре человек, мэм. Как это вы поняли, где может находиться ваш муж?
— Вы и так слишком много знаете, — сухо ответила герцогиня. — Думаю, что это к делу не относится. Мой муж имеет обыкновение делать пометки в книжке, когда разговаривает по телефону. Потом он нередко забывает уничтожить свои записи.
Детектив осуждающе прищелкнул языком.
— Такая невинная беспечность, герцог, а смотрите, до чего она вас довела. Ну, об остальном догадаться нетрудно. Вы с супругой отправились домой и сели за руль, хотя, учитывая ваше состояние, видимо, было бы разумнее доверить машину герцогине.
— Моя жена не водит машину.
Огилви понимающе кивнул.
— Это все объясняет. По-видимому, вы хоть и были пьяны, но держались…
— Значит, вы ровным счетом ничего не знаете! — перебила его герцогиня. — Не знаете наверняка! И ничего не можете доказать…
— Леди, я могу доказать все, что мне нужно.
— Пусть он лучше закончит, дорогая, — остановил ее герцог.
— Вот это верно, — сказал Огилви. — Посидите-ка и послушайте. Вчера вечером я заметил, что вы вышли к лифтам по лестнице, ведущей из гаража, а не через вестибюль. Выглядели вы оба незавидно. Я сам приехал незадолго до того, и меня это сразу насторожило: отчего вы так взволнованы. Я ведь уже сказал вам, что по натуре я человек любопытный.
— Продолжайте, — чуть слышно произнесла герцогиня.
— Вскоре разнесся слух о несчастном случае. По наитию я опустился в гараж и спокойненько осмотрел вашу машину. Вы, может, и не знаете: она стоит в самом дальнем углу за колонной, так что, когда работяги проходят мимо, они не видят ее.
Герцог облизнул пересохшие губы.
— По-моему, теперь это уже не имеет значения.
— Может, вы и правы, — согласился Огилви. — Так или иначе, то, что я обнаружил, заставило меня предпринять небольшую прогулку в полицейский участок, где меня тоже все хорошо знают. — Он замолчал, раскуривая сигару, а его собеседники угрюмо ждали продолжения. Когда кончик сигары зарделся, Огилви внимательно осмотрел его и продолжал: