Проклятие Ивана Грозного и его сына Ивана - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Алейникова cтр.№ 10

– Думаю, это будет неудобно. Андрей Валентинович интеллигентный, скромный человек, ему будет неприятно, если из-за нас его втянут в историю с ограблением, – категорично возразила Анна Алексеевна. – Лучше оставьте ваши координаты, я ему передам и попрошу, чтобы он сам вам позвонил.

Ах, вот как? Значит, Сергей был непорядочным, неинтеллигентным, и ему было приятно. И нам заодно с ним? Варя возмущенно ощетинилась на подобное заявление и решила, что незачем скрывать собственные оскорбленные чувства от нагловатой, беспардонной любительницы халявных экспертиз.

– А знаете, Анна Алексеевна, ведь и Сергей был интеллигентным человеком, так же был кандидатом искусствоведения. Его родители образованные, уважаемые люди, мама врач-кардиолог, отец физик-ядерщик, – последнее было чистейшей выдумкой, Варя понятия не имела, кем являются родители Сергея, – а вы его с легкостью записали в бандиты с большой дороги. Между прочим, мой отец профессор, сотрудник Русского музея, дед и прадед – академики, и тем не менее я вынуждена сидеть перед вами и выслушивать рассказы о том, что какой-то знакомый вашей тети, интеллигентный человек, который не может иметь никакого отношения к пропаже вашей картины, а мы с Сергеем, значит, можем? Лично я воспринимаю вашу позицию как оскорбление, – вставая с дивана с гордо поднятой головой и расправленными плечами, резко заявила Варя. Бывали у нее временами всплески неумеренной откровенности и правдоис-кательства.

А потому удивило ее не это, а то, что за последние шесть лет это был первый случай, когда Варя с гордостью упомянула о собственном семействе и его регалиях. Может, шок от обучения в Академии прошел?

Вслед за Варей вскочила с места и Анна Алексеевна.

– Простите, конечно, – сдержанным тоном, словно через силу, проговорила она. – Я никого конкретно в краже не обвиняла, версии выдвигала полиция. И к тому же вашего коллегу я видела впервые, а прочие гости были нашими давними друзьями. Надеюсь, вы не ожидали, что я буду их подозревать? – дернула она недовольно плечами, и вся ее призрачная доброжелательность мгновенно испарилась.

– А вам не пришло в голову, что украсть картину мог кто-то третий? Не присутствовавший на вечере? – прищурив глаза, спросила Варя, не сбавляя апломба.

– Да? И кто же, например? – не уступая ей в напоре, уточнила хозяйка.

– Например, ваша тетушка, которая сосватала вам интеллигентного искусствоведа. Или ее подруги, с которыми она простодушно поделилась вашей проблемой. Или ваши знакомые, порекомендовавшие вам Сергея. Или соседи за стенкой, курившие на балконе во время оценки картины и слышавшие ваш с Сергеем разговор через распахнутые окна спальни. Или родственники вашего двоюродного дяди, которым почему-то не досталось наследство, но которые были осведомлены о картине Репина и ее стоимости, или…

– У него не было других родственников, кроме моего мужа! – резко прервала ее Анна Алексеевна. – У нас в спальне кондиционер, и мы не распахиваем окон для проветривания, чтобы с улицы не летела гарь и выхлопные газы, потому что внизу под окнами проспект. Моя тетя не безмозглая болтушка и не вор в законе! А вот вы, на мой взгляд, не профессорская дочь, а аферистка с апломбом, а потому убирайтесь вон из моего дома, и чтобы ноги вашей здесь больше не было, ни вашей, ни других членов вашей банды, а то я в полицию заявлю, – едва сдерживая бешенство, пригрозила Анна Алексеевна.

Пришлось Варе гордо задрать нос и, презрительно фыркнув, топать на выход.

«Нечего сказать, удачный получился визит, – поздравила саму себя с успехом Варя, спускаясь в лифте. – Просто-таки феерический. И ведь именно сегодня директор при всем коллективе сообщил, что считает ее девицей с мозгами. Жаль, не добавил, что с куриными, – иронично заключила она. – А все характер с имечком пополам. Ведь написано было в книжке, что «у Варвар взбалмошный, тяжелый характер», так зачем было ребенка этим именем называть?»

История с именем раньше частенько всплывала в Вариной семье, когда любимое чадо начинало капризничать. И, разумеется, ни капли здравого смысла в привязке Вариных поступков к особенностям имени не было, но в детскую голову все же это запало. И иногда очень уместно вспоминалось, как, например, сейчас.

– О-хо-хонюшки-хо-хо, – тяжело вздыхая, вышла из лифта Варя. И что теперь делать? Как доложить о собственной выходке начальству? И ведь как все хорошо начиналось. Ей даже удалось наладить позитивный контакт с Булавиной. Вот спрашивается, куда ее понесло под занавес? Теперь у нее нет ни телефона искусствоведа, ни его фамилии. Хорошо хоть телефон Аллы Юрьевны успела получить.

Пока Варя сидела в гостях, на улице успел пройти короткий летний ливень. И теперь приходилось скакать через лужи, чтобы не испортить босоножки. Варя, красная от расстройства, с надутыми от разочарования губами, брела к метро вдоль кромки тротуара, угрюмо глядя себе под ноги, перебирая все подробности состоявшейся беседы, когда ее накрыло чуть ли не с головой фонтаном мутной грязи.

– А-а! – взвизгнула Варя от неожиданности, отпрыгивая в сторону. Но было слишком поздно. Светлое льняное платье было похоже на половую тряпку. По ногам стекали черные мазутные струйки, босоножки навеки погибли.

Проходящие мимо люди шарахались от нее как от прокаженной. Варя не выдержала и разревелась. А облившая ее машина, аккуратненько притормозив, сдала назад и остановилась перед рыдающей Варварой.

Дверца хлопнула, кто-то вышел из машины. Варя торопливо отвернулась, пытаясь найти в сумочке платочек или хотя бы бумажные носовые платки. «Платье испорчено, босоножки тоже, так еще и физиономия теперь на свеклу похожа, с таким лицом ругаться несподручно», – нервничала Варвара, страстно желающая высказать хаму все, что думает о его манере езды.

– Простите, девушка, ради бога! – полным раскаяния голосом проговорил водитель провинившейся иномарки.

Варя отвернулась. Платки не находились. Хоть локтем нос вытирай.

– Вот, возьмите мой платок, – словно в ответ на ее мысли, услужливо проговорил водитель, протягивая ей большой чистый и свежеотглаженный платок.

После секундного колебания Варя его все же взяла и, утерев аккуратно слезы пополам с тушью, в завершение высморкалась в него и украдкой взглянула на виновника своего несчастья.

Мужчина был молод, даже очень. Не старше тридцати. Хорошо одет и симпатичен. А она на что похожа? Варя в панике засуетилась, ища на этот раз зеркало. Ругаться с симпатичным и услужливым водителем ей расхотелось.

– Я приношу вам свои искренние извинения, – тем временем убедительно и настойчиво говорил незнакомец, – но меня прижали к обочине, и было просто некуда деваться. Я, кажется, безнадежно испортил вам платье. Да и обувь тоже, – волновался он, то и дело пытаясь заглянуть Варе в лицо.

– Совершенно верно, – подтвердила Варя, поворачиваясь наконец к своему обидчику. Лицо, к счастью, распухнуть еще не успело, да и макияж до конца не размазался. Эти факторы помогли Варе обрести прежнюю уверенность и боевой задор. – Платье испорчено, босоножки тоже. А вам стоит ездить поаккуратнее, чтобы вас не притирали к лужам. И вообще, какое мне дело до ваших оправданий? – вопреки своим недавним намерениям, бросилась в атаку Варвара, отчитывая резким тоном водителя. Видимо, день у нее сегодня такой выдался, что она безостановочно со всеми скандалит, абсолютно глупо и бессмысленно. Впрочем, скандалы всегда глупы и бессмысленны, и ничего после них, кроме стыда за собственное безобразное поведение, не остается.