Тайны Елисейского дворца - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 5

Вернувшись домой с кровоточащей раной в сердце, Лаура подумала, что друзья станут ее утешением в ближайшие дни, когда Александр, желая отпраздновать возвращение своего кумира, устроит великолепный праздник, где будут царить новые императорские высочества, а ей придется разыгрывать роль счастливой супруги и искусной хозяйки дома.

Карета остановилась у крыльца, и, когда Лаура вышла из нее, первые лучи зари позолотили небо, а птичий хор радостно грянул хвалу Творцу Вселенной. Лаура чувствовала себя гораздо лучше, но, очевидно, на ее лице еще заметны были следы перенесенной бури. Она вошла в дом в тот самый час, когда садовники меняли в вазах цветы, и Аделина торопливо сбежала по лестнице ей навстречу. Насупив брови, она сурово оглядела свою хозяйку.

– Чем это они вас там так огорчили? – спросила она, не утруждая себя экивоками. – И почему вы одна? И в слезах? Может, вы их и вытерли, но я-то вижу, что вы плакали.

– Пойдем ко мне в спальню, там удобнее говорить, чем на лестнице, – ответила Лаура, беря под руку свою «камер-даму», как любила она называть горничную. – Пусть мне принесут чего-нибудь горяченького, и я лягу. У меня такое впечатление, словно меня отколотили палками.

– И это все из-за того, что вы поехали в театр вместе с мужем? Обычно колотушки получают актеры на сцене. Хотите принять ванну? Вы немного расслабитесь.

– Я приняла ванну перед отъездом, а сейчас боюсь, в ней усну. Но я хочу увидеть моего сыночка!

– И перебудить весь дом? Даже не думайте, лучше расскажите, что с вами случилось!

И, тесно прижавшись друг к другу, они вошли в уютную, пышную спальню Лауры, где она чувствовала себя лучше, чем в любых других покоях замка. Белая с золотом и небольшими бирюзовыми вставками, она как нельзя лучше подходила златокудрой Лауре, соответствуя ее вкусам и пристрастиям. Здесь все – каждая мелочь, каждый пустячок – говорило, что вы находитесь в святая святых утонченной, кокетливой красавицы, умеющей позаботиться о своей красоте. Но сейчас изысканная обстановка противоречила душевному состоянию хозяйки…

Войдя, Лаура бросилась на постель и разразилась отчаянными рыданиями. Аделина посмотрела на нее, покачала головой и вышла. Через несколько минут она вернулась с позолоченным подносом, на котором стояла чашка дымящегося кофе. Поднос она поставила на ночной столик, а сама приподняла сотрясающуюся от всхлипываний Лауру.

– Выпейте, – попросила она, – согреетесь.

Душистый кофе обжигал, но Лаура проглотила его почти залпом, а вместе с кофе и коньяк, который Аделина налила ей в ту же чашку. Показалось, что она отхлебнула жидкий огонь: по телу пробежала судорога, и Аделина поспешила расстегнуть на Лауре платье и принялась растирать ее лучшим одеколоном Фарина, как известно, прекрасным средством от переохлаждения. По счастью, мадам Жюно отличалась крепким здоровьем. Хорошенько растерев, Аделина устроила ее в гнездышке из подушек, села рядом и взяла бедняжку за руку.

– Теперь вам лучше?

– Немного. Мне хотя бы тепло. А то мне показалось, что я лежу в ледяной воде.

– Теперь рассказывайте!

Почти в то же самое время Жюно Буря вернулся в особняк на Шан-Зэлизэ, ставший с некоторых пор резиденцией губернатора Парижа. Он приехал на лошади, которую позаимствовал в конюшне любовницы, и находился в прескверном настроении. Он чувствовал себя виноватым и не желал себе в этом признаваться. А если начистоту, то злился на весь мир, и в первую очередь на Каролину, которая так ловко его окрутила, сказав, что Мюрат возвращается послезавтра вместе с императором и у них уже не будет возможности так страстно любить друг друга. Предстоящие голод и лишения, потеря теплого любовного гнездышка возбудили в Александре такой пыл, что он позабыл о жене, ждущей во дворе Елисейского дворца…

Приехав домой, он не нашел жены и сразу подумал, что вскоре ему предстоит объяснение с Лореттой, как он нежно по-домашнему именовал Лауру. А как мучительно было для него возвращение его кумира-императора, присоединившего к своему венцу новые лавры – Эйлау, Йену, Фридланд – и завершившего свою кампанию подписанием мира на плоту в Тильзите. Александр ненавидел эту кампанию! Она отдалила его от императора!

Ища для себя оправданий, Жюно ухитрился разозлиться на жену. С чего вдруг она осталась его ждать, а не поехала тихо-мирно в Ренси? Она что, не знает Каролину? Не догадывалась, что красотка одолжит у нее мужа на ночь? Сыграет шутку, ведь она их обожает? Куда подевался здравый смысл Лауры? Жюно уже не называл жену Лореттой. Почему, спрашивается, она не поехала спокойно домой? Забыла, что губернаторский особняк в двух шагах? А теперь что? Им всем троим грозит гнев Наполеона, если только он узнает о дурацком приключении. А он непременно узнает. Агенты Савари, который ненавидит чету Жюно, мигом сообщат и ему, и что тогда? Уж кто-кто, а Лаура должна была подумать о последствиях своего поступка! Может, она поймет, что наделала, если он не вернется в Ренси?

Жюно злорадно вообразил себе жену, как, одна в просторной карете, она задыхается от гнева. Вспышки гнева Лауры были мгновенны, как летняя гроза, и обычно кончались смехом: она сама понимала ничтожность причины и сетовала на свою южную кровь. А еще она была такой лапочкой, что он не мог на нее долго сердиться. Так что и это недоразумение кончится, как все другие. Они посмеются и будут любить друг друга с прежним пылом.

Хотя сейчас провинившемуся супругу хотелось оказаться в просторной мягкой кровати одному, чтобы раскинуться с удобством и выспаться, не демонстрируя любовного пыла. Чертовка Каролина здорово им попользовалась!

В общем, Лаура прекрасно сделала, уехав без него. Она успеет остынуть, придет в себя. А он тем временем наберется сил дома, в особняке на Шан-Зэлизэ. А поутру непременно навестит Корвизара, у него опять головная боль, она случается всегда, когда он, так сказать, переусердствует…

Лаура не жалела, что помчалась ночью в Ренси, она выплакалась и взяла себя в руки. Дождись она Жюно во дворе Елисейского дворца, непременно устроила бы оглушительный скандал всем на радость. Особенно подлой Каролине, которая шипела бы об оскорблении ее императорского высочества, и весь позор упал бы на голову Лауры. А в Ренси она была у себя дома, и к себе она приглашала только своих настоящих друзей.

Впрочем, настоящие друзья могли приезжать и без приглашения, их всегда дожидались отведенные им комнаты. И они приезжали и уезжали, предупреждая только дворецкого. Приезжали сами и привозили с собой еще гостей, из тех, кого считали домочадцами, зная: у Жюно все они будут желанными. Простор царственного Ренси, построенного одним из герцогов Орлеанских для всех других герцогов Орлеанских, позволял подобную роскошь, что чрезвычайно нравилось Лауре. И Александру тоже. Ей, потому что она любила жить в окружении друзей, ценя сродство вкусов. Ему, потому что, родившись крестьянином в Бургундии, любил разыгрывать из себя сеньора-покровителя. А что касается приема гостей, то тут он целиком и полностью полагался на жену. Разве не текла в ее жилах капелька крови Комнинов, которые царствовали в Византии почти целый век?